Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | Новая Божественная Комедия |
|---|
для Veryall:
Восхитительный рассказ! Жду продолжения. | | язык хороший, действительно, напоминает классиков. Тема тоже актуальная: сатира на "сильных мира сего". | Охранники выпустили руки Дмитрия Владимировича и выстроились в струнку. Чиновник несколько более резкими движениями, чем следовало бы (из-за перевозбуждённости, разумеется), отряхнул и поправил свой пиджак, после чего обернулся к спасителю.
Им оказался мужчина, умерший, судя по тронувшим лицо морщинам и по седым волоскам на лысеющей голове, в возрасте сорока с лишним – пятидесяти лет. Невысокого роста, одет в простой, но скроенный со вкусом костюм; подбородок гладко выбрит, на губах застыла вежливая улыбка.
- Дмитрий Владимирович, если я не ошибаюсь? – обратился он к чиновнику.
- Да. С кем имею честь?..
- Анатолий Борисович, директор этого предприятия.
- Приятно познакомиться, - Дмитрий Владимирович протянул человеку руку, и тот без лишней щепетильности её пожал.
- Вы можете быть свободны, - сказал Анатолий Борисович охранникам. – Дмитрий Владимирович, если у вас найдётся время, не согласитесь ли пройти в мой кабинет? Я бы хотел с вами побеседовать.
- С удовольствием.
Чиновник последовал за новым знакомцем. Он всегда нюхом чуял, где можно обрести ценные связи, а от этого человека так и веяло влиянием. К тому же, человек откуда-то знал про него, Дмитрия Владимировича.
Пройдясь неуютными помещениями морга, чиновники зашли в более или менее прилично выглядящий кабинет. Прямо сейчас здесь суетился живой высокий толстяк в белом халате. Он то пересчитывал какие-то бумаги, то ругался себе под нос, то мерил комнату шагами. Затем опять начинал пересчитывать бумаги, ругаться под нос… Анатолий Борисович, полностью игнорируя этого человека (судя по всему, постоянного обитателя кабинета), вальяжно уселся за стол и указал Дмитрию Владимировичу на кресло напротив.
- Я бы предложил вам выпить, но, боюсь, в загробной жизни это удовольствие недоступно, - сказал он, виновато улыбаясь.
- Н-ничего страшного, - кивнул чиновник, несколько нервозно косясь на толстяка. – Хорошо у вас здесь всё устроено…
- Да, есть повод гордиться, - рассмеялся Анатолий Борисович. – Живые, правда, немного отвлекают, но к этому быстро привыкаешь.
- Скажите, я правильно понял: вы директор Чистилища?..
- Его отделения в нашем городе, да. Уже одиннадцать лет занимаю этот пост.
- Вот как…
- Именно. И знаете, Дмитрий Владимирович, руководить Чистилищем – это довольно интересная работа.
- Не сомневаюсь, - позволил себе улыбнуться чиновник. – Вы здесь управляете человеческими судьбами.
- В точку! Как, собственно, и вы.
- Э… кажется, не понимаю…
- Всё вы понимаете. Я следил за вами и за вашими успехами, Дмитрий Владимирович. Читал ваши проекты, отслеживал ваш внос в общие дела компании… о, а ваша, кхм, «закрытая» программа по работе с фондами благотворительности – после неё я едва не стал вашим фанатом! – директор снова рассмеялся. – Такая хватка, такой размах манипуляции – и ведь даже не придерёшься! А ваше предложение по страховым вопросам?.. да ведь даже и вне деятельности компании: я лично слышал, как вы в частной форме обсуждали с городскими властями новую систему распределения бюджетных средств… нет-нет, Дмитрий Владимирович, пожалуйста, не отрицайте, ей богу, я же не обличать вас здесь собрался! Я это к тому, что вы - самый настоящий мастер управления человеческими судьбами! Именно поэтому вы нам и нужны.
- Что, простите?! – изумился чиновник. | - Я был настолько впечатлён вашими достижениями в жизни, что с нетерпением ожидал вашей смерти, дабы пригласить на работу.
- Это звучит несколько цинично, - заметил Дмитрий Владимирович.
- Загробный мир сам по себе несколько циничная вещь, - с улыбкой ответил директор. Он встал из-за кресла, вышел из-за стола и начал расхаживать по кабинету, время от времени пересекаясь с нервно мечущимся толстяком. – Когда люди умирают, они надеются на покой, на счастье, на просветление, на возрождение – неважно; они - надеются. И, попав сюда, недоумевают. Недоумевают и теряются. Людям необходим механизм, который мог бы направлять их и управлять ими. В живом мире таким механизмом было государство. Здесь, в мире мёртвых, им стало Чистилище. Если бы не мы, весь загробный мир уже давно превратился бы в один сплошной бардак! В тех или иных формах – в основном, примитивных - Чистилище существовало всегда, до нынешней – формы мировой транснациональной корпорации - дошло лишь недавно. Известно ли вам, например, что еще двести лет назад никакой Усыпальницы не было, а атеистов из христианских земель насильно ловили и отправляли в Ад? Знаете, сколько было стычек на религиозной почве? Казалось бы, умер – так отправляйся в свой Рай… так нет же, нужно лезть разбираться с чужими верованиями! Даже сейчас существует проблема с радикальными религиозными группировками, которые отказываются представать перед Высшим Судом и идти в другие миры, пока по загробной земле ходят грешники и неверующие. Да и… а, что там говорить, много кто подливает масло в огонь.
Целая масса времени и сил была потрачена на то, чтобы мы смогли выстроить эту систему. Чистилище. Мы охраняем души людей от самих себя и показываем им, куда идти дальше. Мы сотрудничаем со всеми религиями: среди наших сотрудников немало тех, кто был осуждён на Ад, но захотел искупить свою вину, работая на Чистилище. Мы договариваемся с Судами и берём этих людей к себе… разумеется, если речь не о каком-нибудь убийце или воре в законе. Мы предоставляем умершим все необходимые услуги… например, у нас есть целый штат психологов и психиатров – а то некоторые люди от факта своей смерти несколько помрачаются рассудком… и, разумеется, мы совершенствуемся и развиваемся! Мир меняется, Дмитрий Владимирович, и мы тоже меняемся. Система пока еще несовершенна, ох как несовершенна… и потому ей нужны такие люди, как вы.
- Это довольно интересно… и что же от меня сейчас требуется? – у чиновника, казалось, даже в горле пересохло от волнения. Разумеется, это была только иллюзия – у бесплотных духов не пересыхает в горле.
- Ну-у… - протянул директор. Он прекратил расхаживать по кабинету и остановился, оказавшись на том же месте, где как раз склонился над бумагами толстяк в халате. Со стороны казалось, будто грудь и голова директора торчат у наклонившегося толстяка из спины. – Я был бы рад, если бы вы согласились возглавить один из наших отделов. Думаю, мы найдём тот, где ваши способности смогут раскрыться в полной мере.
Если бы подобное предложение сделали чиновнику при жизни, он бы долго думал, прежде чем дать ответ. Но сейчас это, несомненно, был просто дар божий.
- Я буду рад работать вместе с вами, - сказал Дмитрий Владимирович, - Однако что насчёт моей повестки в Высший Суд?
- Это ерунда, - добродушно махнул рукой директор, - Напишем для них ходатайство, что вы теперь работаете у нас. Отправим в Высший Суд агента, он всё сделает… но вы тоже с ним сходите, покажитесь.
- Хорошо. В таком случае надеюсь на плодотворное сотрудничество!
Антон Борисович вышел из скрывавшего его человека, и чиновники скрепили свой договор рукопожатием. | Спустя каких-то сорок минут Дмитрий Владимирович уже фотографировался для документации и надиктовывал девушке-агенту с изящным именем Илона свою автобиографию. К четырём часам дня Дмитрий Владимирович в сопровождении Илоны переступил порог здания Высшего Суда. Таковым оказался один из корпусов государственного политехнического института. Чиновник поинтересовался, почему нельзя было приспособить под Дом Высшего Суда какой-нибудь из христианских соборов (благо, в городе их хватало), на что агент ответила, что размещать Высший Суд в православном соборе было бы несправедливо по отношению к католикам и протестантам.
Православный отдел в здании занимал третий и четвертый этажи, туда агент с чиновником и направились. Коридоры были забиты молодыми и жизнерадостными студентами. Мельтешение лиц быстро начало вызывать у Дмитрия Владимировича раздражение. Илона виновато пояснила, что по своему строению это здание просто идеально подходит для целей организации. На третьем этаже возникла некоторая задержка: Илона не могла определиться с тем, какой именно кабинет ей нужен, потому как чиновники здесь делились на религиозно-церковных и морально-штатских, а религиозно-церковные, в свою очередь, разбились по автокефальным церквям. В конце концов, кабинет был найден. Уверенно миновав очередь в шесть душ, агент завела Дмитрия Владимировича внутрь.
В кабинете их встретил строгим взглядом пышный мужчина с кустистыми бровями и пышной, чёрной с проседью бородой. Сидел он на месте декана факультета информационных технологий (чей, собственно, кабинет это и был). Илона быстро взяла ситуацию в свои руки, села напротив церковного чиновника и затараторила о ситуации Дмитрия Владимировича, попутно выкладывая на стол все нужные документы.
Мужчина мерно кивал девушке в такт, время от времени осматривая Дмитрия Владимировича строгим взглядом. Разумеется, само собой в итоге ничего не решилось: дослушав Илону, чиновник принялся рассказывать о необходимости подробно рассмотреть дело гражданина, – вдруг он вор-убийца – а после составить документы по переводу, внести в специальный реестр…
В конце концов Илона прервала этот бюрократический поток, просто сунув чиновнику взятку, и уже в течение часа на всех документах, касающихся Дмитрия Владимировича, стояла печать «Рассмотрению не подлежит», и сам он был признан атеистом, по ошибке попавшим в христианские ряды.
Выходя в окружении толпы живых студентов из здания института, Дмитрий Владимирович находился в состоянии приятного удивления. Его поражало то, что здесь, в загробной жизни, деньги для людей так же важны, как и в мире живых.
Это было хорошо. Это значило, что он, Дмитрий Владимирович, сможет здесь прижиться. | | Антон Борисович или Анатолий?.. | | Взятки работают везде) | для zzz63:
Анатолий. Сейчас поисправляю | Это значило, что он, Дмитрий Владимирович, сможет здесь прижиться.
Грустно на Том свете, господа... | | очень интересно! жду продолжения! :) | Спустя два месяца Дмитрий Владимирович зашёл утром в свой отдел и со спокойным и уверенным видом прошествовал в свой кабинет. Подчиненные почтительно расступались и вежливо приветствовали его. Дмитрий Владимирович только что вернулся из Праги, где он был в служебной командировке: предлагал свой проект по налогообложению. Суть проекта состояла в том, чтобы установить налог для всех атеистов и агностиков, отказавшихся от Усыпальницы. Подобный налог уменьшил бы количество безработных духов, удовлетворил потребность Чистилища в новых кадрах и выровнял экономическую ситуацию в целом. Проект был принят на ура.
С первого же дня поступления на должность Дмитрий Владимирович развил бурную деятельность. В системе он чувствовал себя как рыба в воде, Анатолий Борисович просто нарадоваться не мог новым сотрудником.
Работа была чиновнику по душе, за неё платили деньги, которые можно было тратить на множество моральных удовольствий (Чистилище содержало свои клубы и различные увеселительные заведения), да и вообще жизнь была хороша, как никогда. Отсутствие физических ощущений Дмитрия Владимировича не сильно тяготило: хоть и не покушаешь чего-нибудь вкусного, зато спину больше не тянет и сердце не болит.
В дверь постучали. Дмитрий Владимирович крикнул: «Войдите!», и в кабинет зашёл посетитель. Это был косматый дедушка, показавшийся чиновнику смутно знакомым.
- Здравствуйте, - сказал дедушка.
- Здравствуйте, - кивнул Дмитрий Владимирович. – Новый сотрудник?
В пятницу чиновник сделал заказ на пять новых кадров себе в отдел, сегодня как раз должны были прислать.
- Агась, - согласился дедушка. – Новый. Неплохо ты тут, сынок, обжился, я смотрю...
Дмитрий Владимирович вдруг вспомнил, где видел этого человека. В первый день своего пребывания в загробном мире. На лавочке в очереди перед паспортным столом.
- Меня зовут Дмитрий Владимирович, и будьте добры обращаться ко мне на «вы», - холодно сказал он. – Садитесь. Вот, заполните все поля на этом листочке.
Дедушка хмыкнул, но сел и послушно начал черкать ручкой по бумаге.
Дмитрий Владимирович понаблюдал за ним, потом всё же не выдержал и поинтересовался:
- Как вы здесь оказались-то? Разве вы не верующий?
- Да такое дело, сыно… то есть, Дмитрий Владимирович… - поправился дедушка, - Я-то верующий. И на Высший Суд я ходил, и даже постановили мне там в Рай отправляться… жизнь-то хорошую прожил. Даже судьи, стервецы, как носами не воротили, как не корчились, а придраться не смогли. – старик хмыкнул. Он положил ручку, выпрямился на стуле и посмотрел в упор на чиновника. – Да вот не могу я… хочу внуков своих видеть. Как живут они, как растут. Боюсь… вдруг уйду я отсюда в Рай, так и не увижу их больше. Потому и попросил оставить меня здесь. Коль надо, работу дать, что мне - поработаю. Зато на детишек своих смотреть смогу.
Дмитрий Владимирович задумчиво покивал и отвернулся. Старик снова взялся за договор. Некоторое время тишину нарушал лишь скрип ручки.
- А вам-то тут хорошо? – вдруг спросил дедушка.
- М-м?.. – вздрогнул чиновник. - Да, вполне, спасибо.
- Это ясно, - старик вздохнул, - люди-то тут себе всё так же, как на земле устроили. Кому там хорошо, тому и здесь неплохо.
- Угу.
- А не думалось ли вам, например, в Рай отправиться?
- Прошу прощения?
- Чего вам здесь сидеть, тут ведь вы все уже видели. Почему бы не уйти в Рай?
- Я при жизни не был верующим человеком.
- Ну-у… - дедушка усмехнулся. – Сейчас-то вы человек большой… можете договориться с кем надо, чтобы вас туда взяли… | - Мне не нравится ваш тон, - ледяным голосом прервал его чиновник.- Ставьте дату, подпись и отправляйтесь с этим документом к Лидии Николаевне.
Когда старик вышел, Дмитрий Владимирович сел на своё место и задумался – впервые за своё пребывание в загробном мире – а что же там в Раю?
Чуть позже днём он задал этот вопрос Анатолию Борисовичу. Тот добродушно ответил, что никто не знает. Все, кто уходят в другие миры – мусульманские, христианские, иудейские, индуистские – обратно не возвращаются. Да и вообще сам процесс переправки является главным предметом обсуждения и споров учёных. Отправлением душ занимаются церковнослужители: они проводят несложный ритуал и душа – зависимо от приговора - поднимается к небу или уходит под землю. Причём далеко не каждый церковнослужитель годится для ритуала, в исполнении большинства из них он просто не имеет эффекта. Зато случались прецеденты, когда обычные люди взывали к Богу, прося забрать их к себе, и тоже поднимались к небу...
Свой рассказ Анатолий Борисович закончил дружеским предложением не забивать себе голову ерундой и сосредоточиться на работе: на следующей неделе будет еще одна командировка, на этот раз в Вену. Дмитрий Владимирович благодарно кивнул: он и сам уже понял, что никакие мистические другие миры ему, в общем-то, неинтересны. | После работы Дмитрий Владимирович прогуливался улицами города и с удовольствием подставлял лицо мягкому летнему солнцу. Вокруг ездили машины, ходили пешеходы. Время от времени на глаза чиновнику попадались души других умерших. Все они выглядели очень озабоченными и куда-то спешили. Дмитрий Владимирович улыбнулся: теперь он знал, куда они спешат. Бегут делать фотографии или собирать справки, ищут деньги для найма хорошего адвоката или для задабривания районного святого отца, спешат успеть на собеседование по работе в Чистилище или на слушание по их делу в Суд. Они бегут, хмурясь и цедя сквозь зубы ругательства в адрес вселенной. Его, Дмитрия Владимировича, вселенной.
Вдруг в толпе прохожих мелькнуло знакомое чиновнику лицо. Дмитрий Владимирович замедлил шаг и прищурился.
- Олежка?..
Молодой парень с худым, по-юношески наивным лицом, обернулся, услышав своё имя. Он растерянно огляделся по сторонам и, увидев чиновника, в свою очередь удивился:
- Дмитрий Владимирович?!
- Вот так встреча… - протянул чиновник, качая головой. Он оглядел своего бывшего секретаря и сделал вывод, что тот совсем не изменился. Разве что волосы с прошлой встречи стали длиннее и очки в изящной тонкой оправе перекочевали с носа молодого человека в нагрудный карман пиджака. – Как это тебя угораздило-то, а?
- Э… да глупость такая вышла… - Олежка тяжело вздохнул. – К девушке на свидание шёл и вот… под машину я попал.
- Под машину?
- Ну… да. Какая-то сволочь на «тойоте»… прямо на светофоре.
Дмитрий Владимирович сочувственно покивал.
- А вы-то тут… как?.. Вы когда умерли, в компании такое поднялось! Если бы вы только видели… в вашу память устроили корпоративные поминки – так там все напились как свиньи. Что за люди… а потом не могли решить, кого на ваше место поставить. В конце концов Чернышина Василия Игнатьича поставили – помните его? Так он чуть ли не половину сотрудников поувольнял…
- Ясно. Я, Олежка, теперь здесь работаю, в Чистилище. Мне самый большой отдел под опеку дали. И, кстати, очень хорошо, что ты мне сейчас подвернулся: я как раз хотел секретаря искать.
Дмитрий Владимирович улыбнулся и похлопал парня по плечу.
- Я рад, что ты умер, Олежка! Идём, подпишем сразу все бумаги о зачислении в штат, чтоб потом с ними не возиться.
- Э-э… Дмитрий Владимирович, я не могу.
- В каком это смысле? – не понял чиновник. – Что значит, не можешь?
- Ну-у… - Олежка поколе-бался. - Мне сейчас на слушание в Высший Суд надо…
- А, глупости, не переживай. Это всё быстро решается. Я похлопочу о том, чтобы они тебя оставили в покое. Запишем к нам в штаб и будешь работать…
- Нет, Дмитрий Владимирович, я… кхм, - парень сглотнул, - я не хочу. Я в Рай хочу. Я верующий.
- Так, Олежка, - чиновник начал сердиться. – Ты мне эту дурь брось. Ты мой секретарь! Возражения не принимаются! Идём со мной, это приказ.
Олежка, который до этого момента еще мялся, вдруг как будто отвердел.
- Приказ, Дмитрий Владимирович?.. – приподнял брови он.
Чиновник открыл рот, чтобы ответить, но секретарь просто отвернулся и зашагал прочь.
- Олежка!! – закричал Дмитрий Владимирович. Парень даже не обернулся.
Дмитрий Владимирович так и остался стоять посреди улицы, ошеломлённо глядя в след бывшему подчиненному.
Не меньше минуты прошло, прежде чем чиновник вышел из шока.
- Ах ты засранец! – заругался он. – Ну ничего, я тебе покажу Рай… ох, покажу… | Олежка ругательств бывшего начальника, само собой, уже не слышал. Он быстрым шагом двигался к зданию политехнического института, на Высший Суд. Встреча оставила на душе молодого человека неприятный осадок, так что на слушание он заявился не в самом лучшем настроении.
Процесс был долгим и скучным. Парню задавали вопросы, скрупулезно проверяли все его документы, просили прокомментировать тот или иной случай из жизни. Особенно долго – как и всегда – спорили между собой представители церковно-религиозного и морально-щтатского отделов. Первому не нравилось то, что молодой человек мало посещал церковь, редко молился и не исповедался у священника; второй давил на то, что в жизни Олег был добрейшим человеком, никогда не отказывал другим в помощи и не делал зла.
Слушание продлилось несколько часов и закончилось тем же, чем и предыдущие. Ничем. Олежке назначили новую дату суда и попросили принести еще несколько справок и бумажек. Потому неудивительно, что из здания института он вышел донельзя огорченным и раздраженным. Бедняга уже почти неделю беспрерывно носился по госучреждениям с документами – а он успел возненавидеть это занятие еще при жизни.
- Бред, сплошной бред… - бормотал он, устало шаркая ногами по асфальту.
Был уже поздний вечер. Олежка прошагал несколько кварталов, грустно глядя на звезды, а после, когда надоело ходить, тяжело опустился на ближайшую лавочку.
- Боже, какой бред…
- И не говори, сынок, и не говори… - согласился с ним чей-то голос.
Олежка поднял голову и увидел, что рядом на лавочке сидит, беззаботно болтая ногами, косматый дедушка в потёртом пиджачке. Олег вежливо кивнул ему и тяжело вздохнул.
- С документами мучаешься? – сочувственно спросил дед.
- С ними... честно говоря, не такого я ждал от жизни после смерти. Совсем не такого. Ждал света в конце туннеля, Рая, Ада, встречи со Всевышним, открытия великой истины – чего угодно, но только не того, что тут всё будет то же самое…
Дедушка усмехнулся в усы:
- Ты, сынок, не грусти прежде времени. Найдёшь еще то, что искал…
- Да я понимаю… это здесь ведь так: просто промежуточная станция. Но меня поражает, как люди здесь обосновались и всё под себя подстроили…
- Люди – они, сынок, вообще народ смешной. Сколько лет вокруг смотрю, да всё не пойму их до конца. Одни выдумывают всякие идеи, другие фанатичными толпами за эти идеи ухватываются, третьи себе выгоду с этого имеют… раньше фанатично догмам своим следовали, сейчас вот культ себе из бумажек, «документов» возвели… знаешь, сынок, мне иногда кажется, что Бог нас всех сотворил, дал разум, свободную волю - и теперь смотрит на то, что из этого получилось. Смотрит-посмеивается над тем, как мы воюем за Иисусов и Аллахов; над тем, как толерантности и моральности учимся; над тем, экономические рынки и мировые дипломатии возводим. Смотрит и время от времени потакает нашим прихотям. Хотите Рай с Адом - вот вам Рай с Адом. Хотите дзена – вот вам дзен. Хотите после смерти по миру духом бестелесным бегать и глупостями заниматься – да на здоровье!
Олежка с удивлением смотрел, как беззаботно дедушка болтает ногами в воздухе.
- А как же моральные законы, которым испокон веков учили людей религии? – осторожно спросил он.
- На то людям разум и дан, чтобы друг друга не жрали, - дедушка хмыкнул. Он достал из кармана часы, посмотрел на них и встал на ноги: - Пора мне. Ты, сынок, хороший парень. Уверен, найдёшь, что ищешь.
Олег неуверенно кивнул. Глядя вслед удаляющемуся дедушке, он неожиданно для самого себя вдруг крикнул:
- Скажите, а что держит здесь вас?.. Тоже суды пройти не можете?..
- Меня… Да нет. Я так… за внуками приглядываю, - был ему ответ. | | Действительно божественная комедия) | Дмитрий Владимирович стоял в своём кабинете и методично собирал доклады, отчёты, графики, а также прочие нужные ему документы в кейс. Он сегодня улетал в Вену, где ему предстояло выступить на конференции со своим проектом налогообложения. Чиновник находился в приподнятом настроении и даже напевал себе песенку под нос.
Уложив в кейс очередную папку, он лениво скользнул взглядом по окошку, откуда открывался вид на принадлежащий ему отдел, и вдруг насторожился. В офисе находился посетитель: бывший секретарь Дмитрия Владимировича, Олежка. Судя по всему, пришёл, чтоб получить печать на бланк.
- Это хорошо, что ты мне о себе напомнил… - пробормотал Дмитрий Владимирович.
Он достал из стола лист бумаги и написал на нём частное письмо к высокопоставленному чиновнику Высшего Суда, с которым уже успел подружиться. В письме он всячески очернил Олежку. Всё-таки о кое-каких грешках молодого человека чиновник знал. Хотя их оказалось не слишком-то много, поэтому большую часть пришлось додумать самому.
- Вот и всё, голубчик… - осклабился Дмитрий Владимирович, кладя письмо в конвертик, - Теперь два пути у тебя… либо ко мне на службу, либо к дьяволу в преисподнюю.
К моменту, когда чиновник с кейсом в руках вышел из своего кабинета, Олежки в офисе уже не было.
- Дмитрий Владимирович! – окликнула чиновника одна из сотрудннц, - Вас Анатолий Борисович просил перед отъездом к нему зайти!
- Ага, хорошо, спасибо. Слушай, Лида, сделай мне одолжение: как закончишь работать, отнеси вот это письмо в здание христианского Высшего Суда, кабинет триста восемь, Василию Семёновичу.
- Конечно. Сделаю, - девушка серьёзно кивнула и взяла протянутый конверт.
Чиновник улыбнулся ей, окинул офис последним, по-особенному зорким начальственным взглядом и вышел вон. Прежде чем покинуть здание, чиновник заглянул в кабинет к Анатолию Борисовичу. Последний искренне пожелал ему удачи и крепко обнял.
- Я верю в тебя, Дим. Давай, порви их там всех!
Наконец Дмитрий Владимирович вышел из городского морга, вдохнул полные лёгкие воздуха и зажмурился. Совершенно счастливый, он отправился в аэропорт.
- Как твои дела, Лидочка? – донесся до девушки добродушный голос.
Подняв голову, Лида увидела, что рядом с её столом стоит косматый морщинистый дедушка, новый сотрудник отдела. Очень мудрый и очень добрый старичок, который буквально за пару дней успел со всеми подружиться.
- Спасибо, Леонид Максимыч, всё очень хорошо, - улыбнулась ему она. - Как ваши?
- Да тоже не жалуюсь… вот, уже домой иду. Хотел тебе хорошего вечера пожелать. Сама-то долго еще работать будешь?
- Да нет, часа два, потом собиралась с подругой на озеро поехать… ах да, нужно же еще в Высший Суд зайти, конверт занести… - Лида поморщилась.
- Так давай его мне, я занесу, - предложил дедушка.
- А вам не трудно будет?..
- Нет, что ты. Мне всё равно в ту сторону идти.
- Тогда буду вам очень благодарна. Вот… нужно отнести в триста восьмой кабинет, Василию Семёновичу.
- Хорошо, Лидочка, хорошо, - покивал дедушка, забирая конверт. - Ну, будь здорова, хорошо тебе вечер провести.
- И вам, Леонид Максимыч, и вам всего хорошего!
Выйдя из Чистилища, Леонид Максимыч покрутил в руках конверт… негромко хмыкнул и в несколько лёгких движений разорвал его на клочки.
На пороге в этот момент как раз показался Олежка. Он выглядел донельзя уставшим и взмыленным, как загнанный конь. Но судя по победному выражению лица, похоже, всё-таки добился своего и получил все печати на всех бумагах. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, Олежка спустился по ступенькам и быстро зашагал прочь. Леонида Максимыча он не заметил.
Старик ласково посмотрел вслед удаляющемуся парню и с теплотой в голосе сказал:
- Удачи тебе, сынок.
На следующий день в назначенное время Олег с толстой кипой документов в руках стоял под дверьми здания Высшего Суда. Он глубоко вздохнул, оглядел последним взглядом синее небо, смеющихся студентов, дымящие выхлопными трубами машины… одернул пиджак и поправил выглядывающие из кармана очки. После чего | После чего взял документы под мышку и решительно зашёл внутрь.
Конец
+ Исправления к фразе дедушки из поста 34
- На то людям разум и дан, чтобы друг друга не жрали… - дедушка хмыкнул. - Я, сынок, за свою жизнь одно понял: что бы вокруг нас не случалось, выбор в любом случае всегда за нами… - он достал из кармана часы, посмотрел на них и встал на ноги: - Пора мне. Ты, сынок, хороший парень. Уверен, найдёшь, что ищешь. Главное – ищи. | Ну, какая то скучноватая концовка. Я думал будет драйв с низвержением бюрократа Дмитрия Владимировича в геену огненную.
А вообще идея рассказа оригинальна. | Чтоо? Уже конец? Не верю!
История не заканчивается, а просто обрывается посередине. Даешь проду! | | о конце речи быть не может, давай продолжение! |
1|2|3К списку тем
|
