Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | варварше грустно... |
|---|
Лич открыл окно. Все ещё смердело розами из соседнего рыцарского замка. Сегодня как раз лорд В собирался посражаться с этим рыцарем. «Надо бы напомнить господину, когда он замок завоюет, чтобы первым делом повелел выполоть эти вонючие цветы и насадить стапелий или хотя бы гигантских сортовых росянок», - подумал Гриз, впуская в комнату взъерошенную Вертуть. В лапах она сжимала какой-то кусок ткани. «Что ты приволокла опять, чистая побирушка!» - воскликнул лич, отбирая трофей у мыши. Мышь пищала и повизгивала, скаля мелкие зубки. Наконец, Гризу удалось отобрать тряпку. К его изумлению, это оказался шёлковый шейный платок роскошного пурпурного цвета с золотым причудливым узором! Вещь даже на первый взгляд казалась очень дорогой, а в узоре угадывался вензель из букв А и Б. Чтобы попытаться прочесть имя владельца целиком, лич стал разглаживать ткань иссохшей ладонью, и его отпавшая от удивления челюсть едва не отвалилась совсем: в платке явно содержалась магия. Под пальцами он постепенно менялся, и вскоре на фоне цвета «мокрый асфальт» проступили зеленоватые очертания скелетов вздыбленных единорогов, перемежающихся несомненно эльфийскими черепами. Лич заворожённо уставился на ткань, потом точными движениями, которые он столько раз проделывал при жизни, повязал платок вокруг шейных позвонков и расправил изящный узел.
Гриз мог не опасаться, что назавтра вся армия лорда В вырядится в такие же платки: неупокоенные совсем не следили за модой, довольные своими заношенными рваными саванами. Но, тем не менее, равнодушные холодные глаза лорда-вампира слегка округлились и брови приподнялись на волосок от их обычного местоположения, когда он узрел платок на шее лича. «Весёленькая расцветочка, - процедил лорд В, и все его войско как по команде уставилось на Гриза. – Что-то я не замечал раньше, что тебе нужен слюнявчик. Или этим подвязывали тебе челюсть?» Лич со всем своим достоинством выпрямился и… промолчал.
Перед сражением с хозяином соседнего замка, рыцарем, вампир решил еще раз потренировать свою армию. Лесные эльфы вполне для этого годились. Призраки, скользя меж деревьев подобно клочкам тумана, без труда обнаружили отряд эльфов-лучников, отдыхавших в чаще. Длинноухие стрелки настолько уютно чувствовали себя среди родных стволов, что даже охранники уснули на своих замаскированных в кронах дубов постах (когда взбешённый предводитель лесных эльфов потом допрашивал уцелевшего охранника, как такое могло произойти, дозорный не нашел ничего лучше, чем пролепетать: «Но я очень чутко сплю, господин…»). Личам даже посохи поднять не пришлось, так скоро всё закончилось. Лорд В тут же воскресил всех мёртвых эльфов в виде скелетов, и они послушно потопали за новым хозяином, только одному удалось спастись. Не теряя времени, вампир повел свою армию на рыцарский замок. | Поскольку рыцарь был предупрежден заранее о будущем сражении, в его замке всё было готово. Арбалетчики расселись по башням, грифоны точили когти о каменную кладку и сердито клекотали. Мечники надели начищенные до нестерпимого блеска доспехи, даже ополченцы, хоть и путались в древках копий своих и соседских, выглядели сытыми и были причесаны, умыты и даже гладко выбриты. Войско неупокоенных начало наступление. И тут обнаружилось нечто странное: ядовитое облако, выпущенное Гризом, не только не отравило грифонов, но вывело из их перьев всех пухоедов, а из шерсти – всех блох, отчего котоптицы перестали поминутно чесаться, и атаки их стали гораздо интенсивнее. Заклинание замедления, наложенное на мечников, заставило их пятки сверкать ещё ярче, но побежали они вперед, на скелетов, а не назад, в казармы. Заклинание страха, выпущенное в сторону ополченцев, от которого обычно все разбегались в ужасе по домам и тряслись под кроватями, сплотило слабых духом мужиков так, что они выстроились сомкнутыми рядами и, сами себе удивляясь, ринулись на противников. И так каждое заклинание, посланное личем нанести вред врагам, только усиливало их. В ярости лорд В заметался в поисках средства передвижения, а поскольку сам он колдовать тоже умел (немножко, не пристало всё-таки столь знатной персоне самому руками махать), сотворил себе призрачную лошадь, попытался на неё сесть и очень удивился, оказавшись на земле. Кое-как обуздав гнев, велел привести конский скелет, домчался до Гриза и выбил мечом посох из его рук. «Замолчи сию секунду, святая вода тебе за шиворот!» - взревел вампир. – Господин, я не виноват… - проблеял несчастный колдун. – Саботажник! Вон! В замок! После боя я с тобой разберусь.
Гриз, печально свесив череп, побрел домой.
Тем временем, марширующие под бравую песню крестьяне так увлеклись хоровым пением, что как-то незаметно для самих себя были расстреляны скелетами эльфов, не успевшими ещё забыть свои навыки. Грифоны, излеченные от паразитов, принялись радостно лупить лапами призраков, в азарте не замечая, что большинство ударов проходят мимо. Мечники хвалились своей приобретённой скоростью друг перед другом и очень быстро добежали до ядовитого облака, выпущенного другими личами, да там и остались… А арбалетчики, получившие сверх-зоркость от заклинания снижения точности, стали разглядывать купавшихся нимф, плескавшихся в речке на расстоянии часа ходьбы, что было несомненно увлекательнее, чем стрельба по неупокоенным. Рыцарю-господину оставалось только ругаться в бессилии, а вампир растерянно смотрел на все это безобразие и никак не мог понять, победил он или проиграл. Оказалось, всё-таки победил. Потом он долго извинялся перед рыцарем, который обвинил его в нечестных трюках. Пришлось договариваться о повторе боя.
Лорд В вернулся в свой замок и вызвал незадачливого Гриза.
– Ну, и как ты это сможешь объяснить?! - тон господина не предвещал ничего хорошего. – Это все платок, это не я… –Какой такой платок? – Шейный. Он меняет заклинания на противоположные, вместо замедления – ускоряет, вместо отравления – лечит… Я не знал, я только сейчас это обнаружил…
Вампир задумался, испытующе буравя взглядом лича. – Я пока как правитель этого замка… Я мог бы казнить тебя, но, в конце концов, твои испорченные заклинания даже помогли нам… Ладно, носи свой платок, но будешь колдовать только под моим надзором. – Да, господин, - склонился лич в поклоне и тихонько погладил на шее прохладный шёлк. | Задание было: шейный платок Абу-Бекры, имеющий негативное свойство.
жанр - юмор. | Приз Зрительских Симпатий конкурса "Спасти, чтобы погубить..."
СПАСТИ, ЧТОБЫ ПОГУБИТЬ, ИЛИ УБИТЬ, ЧТОБЫ СПАСТИ?
«Ненавижу! Ненавижу! Всех на костёр!» - я метался по кабинету, ослеплённый гневом, натыкаясь на мебель и швыряя всё подряд на пол и об стены. Моя обожаемая молодая жена (мы поженились всего неделю назад) испуганно выскочила из комнаты и сейчас наблюдала за мной в щёлку двери, ожидая, когда припадок закончится. Конечно, я не хотел её пугать, но стражник принёс мне весть, которая не могла вызвать у меня других чувств, кроме ярости. Расшвыряв всё, что только можно было сдвинуть с места в одиночку, я упал в кресло и снова принялся читать письмо:
«Великий рыцарь-инквизитор Пяти Ангелов-защитников, святейший лорд-граф Ладу Мажиулский! Доносим до Вашего внимания, что на прошлой неделе в двух ближайших деревнях были замечены чужаки весьма странного вида, закутанные в бордовые плащи. Эти странные незнакомцы ходили по улицам и заглядывали в двери и окна домов, при этом они что-то неслышно бормотали. На следующий день в тех домах, около которых были замечены пришельцы, все взрослые жители обнаружили на своих руках и ногах маленькие красные пятна, размером с рисовое зерно. Ещё через день пятна увеличились до размера боба и начали зудеть. На третий день все больные крестьяне умерли в страшных мучениях, раздирая свою кожу ногтями в местах увеличившихся пятен, которые по краям покрылись дурно пахнущим гноем. Местные лекари сказали, что все больные сгнили заживо. Рассматривая вышеизложенное, мы, Совет старейших врачей нашего города, пришли к выводу, что на нас совершили нападение некроманты. Просим Вас, не дожидаясь, пока эта зараза проникнет через стены города, защитить добропорядочных людей и покарать всех уличённых в некромантии и колдовстве. Список таковых лиц, известных нам, прилагается».
Перед моими глазами опять встала картина гибели моих родителей, старших лордов Мажиулских, которые так же зверски были убиты некромантами. Именно поэтому, когда вырос, я вступил в ряды инквизиции. Беспощадно, калёным железом, огнём и мечом я карал всех попавших к нам некромантов, независимо от пола и возраста, что повышало мой статус, пока не занял высшую ступень. Но не высокая должность была мне наградой, а само уничтожение злодеев, и то, что десять лет мой город был свободен от страха перед некромантами. Я считал, что моя миссия выполнена, и богомерзкие колдунишки навечно сгинули в загробном мире, откуда посмели в своё время выползти. Однако выходит, я ошибался, и подлые служители «Госпожи» (так они именуют Смерть) вовсе не исчезли, а вновь начали творить свои кошмарные обряды. Но откуда они взялись, ведь мы, инквизиция, истребили всех? Ну, конечно! Даже у этих созданий могли быть… дети, ведь своей «Госпоже» они жертвуют душу, но не тело! До определённого возраста некромант ничем не отличается от всех прочих людей, это самый обыкновенный ребёнок. Кажется, богопротивные свойства проявляются у них не раньше лет шестнадцати, а до этого дитя и само может не знать, что оно – служитель Смерти. Что же, надо было сжигать и детей вместе с родителями?! От таких мыслей я побледнел, покрылся холодным потом и выронил письмо.
Моя милая жена, леди-графиня Мажиулская, с самым красивым в мире именем Унна, всегда чутко понимала, когда мне необходимо её присутствие. Она тотчас же впорхнула в комнату – и тени жуткого прошлого, и нынешний кошмар отступили перед сиянием её глаз и улыбки. Она кинулась на колени перед моим креслом и заботливо отёрла мне лицо надушенным платочком. Как же мне повезло, что такая замечательная девушка стала моей супругой! А как она меня любит! Порой мне кажется, что она меня любит даже больше, чем я её люблю. | Присутствие Унны всегда успокаивало меня, и вскоре я смог, здраво рассуждая, написать и разослать короткие письма всем членам Совета инквизиторов с повелением собраться вечером. Она же, тем временем, прочла злополучную бумажку. Теперь уже мой черёд был успокаивать жену: я подумал, что она, бедняжка, так испугалась за тех умерших крестьян и так живо представила себе, что подобное может случиться и у нас в городе. Её прелестное личико побелело как полотно, и слёзы заструились из глаз неудержимыми потоками. Я подхватил Унну на руки, отнёс в нашу опочивальню, и скоро её слёзки совсем-совсем высохли.
…Несколько моих следующих дней были заняты только поисками и наказанием подлых некромантов. Несмотря на то, что сам я уже не совершаю казни, я устал, наверное, не меньше, чем палачи. Список Совета врачей был, конечно, неполон, но упомянутые в нём вынуждены были назвать и другие имена. Как я верно догадался, большинство некромантов были совсем молоды. На их счастье, да и на моё тоже, они не успели ещё наплодить следующее поколение, так что теперь мой город может больше не бояться этих мерзких прислужников Смерти, а с детьми воевать мне не пришлось.
Безмерно уставший, но довольный выполненным долгом, я растянулся на кровати. Унна, для которой у меня почти не было времени эти дни, присела рядом и поднесла мою руку к губам. «Что это?!» - вскрикнула она, дрожащим пальчиком указывая на маленькие, не больше рисового зерна, красные пятнышки на моём запястье. Я посмотрел на другую руку – там были точно такие же… Я стиснул зубы и застонал. Я понял, что это значит. Послезавтра я умру в диких мучениях, как те крестьяне, раздирая сам себя и зловонием принуждая всех убегать прочь в омерзении. Во взгляде моей милой жены я прочёл, что она тоже всё это поняла. Я ожидал, что она сейчас расплачется от жалости ко мне и от бессилия. Но слёз не было в её глазах. И бессилия не было. Жалость и любовь – вот что было. «Нет, Ладу, ты не умрёшь», - тихо, но твёрдо сказала она. Потом её маленькая прохладная ладошка легла мне на лоб – и я неодолимо захотел спать.
Когда я проснулся, была уже ночь. Вокруг кровати стояло множество свечей, их дрожащие огоньки источали сладкий и пряный запах. Унна стояла около меня в каком-то бесформенном одеянии тёмного цвета, которому свечи придавали бордовый оттенок. Рядом с ней была ещё одна фигура в похожем наряде, но более приземистая, почему-то я решил, что это старая женщина. Я сел, чувствуя себя слабым и вялым. Посмотрев на руку, я как-то безразлично отметил, что пятна стали больше, и мне хочется их почесать. Моя жена протянула старухе чашку. Старуха проскрипела еле слышно: «Ты знаешь, что ты должна будешь сделать дальше, Жница». Унна кивнула. Старуха достала из-за пазухи пузырёк и вылила в чашку. Потом она повернулась и вышла из нашей комнаты, а моя милая, кроткая жена протянула чашку мне: «Выпей это, любимый, и ничего больше не бойся». На мгновение мне показалось, что Унна, желая избавить меня от мучений, даёт мне яд, но я так боялся мук, которые вот-вот должны были охватить меня, что был уже согласен и на это. Я быстро опустошил чашку. Жидкость была холодной и очень горькой. Слабость и вялость отступили.
-Почему она назвала тебя «жница»?
-Тебе послышалось. Она сказала «жрица».
-Тогда, почему «жрица»?
Унна пожала плечами, и тёмное одеяние бесформенной грудой упало на пол. Теперь она была в своём обычном ночном наряде. | -Я встретила её в храме, куда пошла просить твоего исцеления. Видимо, она решила, что я служу в храме, - жена обходила спальню, гася свечи одну за одной. Я не сводил с неё глаз.
-Кто она такая?
-Странствующая лекарка. Очень сильная. Пришла из другого города, узнав о нашей беде. Только опоздала, всё уже закончилось.
-Лекарка, которая собиралась лечить чуму некромантов? Вправду, она должна быть сильна… Или же она сама…
Моя прекрасная супруга остановилась и пристально посмотрела на меня:
-Кем бы она ни была… И потом, почему ты решил, что у тебя чума некромантов? Ведь пятна ни у кого, кроме тебя, не появились. Может, ты просто съел лишний апельсин?
Я тем временем дотянулся до одной из свечей и внимательно рассматривал свои руки. Никаких пятен, даже самых крошечных.
-Надеюсь, она уже покинула город, - я задул свечу.
-Я ей намекнула, что так будет лучше для всех. Ведь болезни больше нет, - Унна погасила последнюю свечу. Комната погрузилась в темноту.
-Как и некромантов. Наконец-то я могу быть уверен, что мы извели всех. Иди сюда.
Утром я проснулся раньше, чем моя милая жена, и долго любовался ею спящей. Потом вспомнил старуху-лекарку и страшные пятна на своих руках. Но это точно была чума некромантов. Я вспомнил, как последний из казнимых некромантов, молодой мужчина моих лет, лицо которого показалось мне странно знакомым, сквозь языки пламени смотрел пристально и с ненавистью прямо на меня, что-то шепча… Я вспомнил, как испугалась за меня Унна, и как её нежные черты закаменели решимостью. Что ж, теперь у меня всё равно только один путь.
…Я объяснил своей милой супруге, что исцелившись от болезни, я, как рыцарь Пяти Ангелов-защитников, должен совершить паломничество в горный храм, который находится в трёх днях пути. Я думал, что мне придётся долго убеждать и упрашивать её пойти со мной, но она сразу согласилась. Мы взяли необходимые припасы, вооружились посохами и отправились в дорогу. Даже не подозревал, что путь будет настолько сложным. Сначала, прямо за городом, на нас напали какие-то люди, не то разбойники, не то просто отчаявшиеся нищие. Их было трое, двое из них накинулись на меня, а пока я отбивался от этих, третий подкрался сзади. Он бы убил меня, но моя кроткая супруга своим посохом изо всех сил ударила его по голове. На следующий день, в лесу, когда мы ужинали, из-за деревьев вышла волчица, просто страшного вида. Тощая, всклокоченная, из пасти течёт слюна – сразу видно, бешеная. Она подползла к костру, совсем не боялась. Я заметил её, когда она была у самой моей ноги, и уже разинула пасть, чтобы укусить, но тут опять вмешалась моя прекрасная жена. Унна подбежала, схватила зверя за шиворот, а потом – я сам себе не поверил! – стала ворчать и рычать совсем как волк. Волчица, похоже, была удивлена не меньше моего. Когда Унна её отпустила, хищница ушла обратно в лес, постоянно оглядываясь, будто ожидала, что моя жена сейчас её догонит и укусит. Я хотел было спросить, где она выучила звериный язык, но моя супруга так на меня посмотрела, что вопрос замер у меня на губах. Моя миссия становится всё тяжелее и тяжелее.
Утром третьего дня храм уже был виден, нам осталось лишь взобраться по каменной насыпи ко входу. Я поднимался на склон и был уже на полпути, когда посох попал между камней и переломился, камень выскочил из-под ноги, и я потерял равновесие и начал падать. Моё падение вызвало целый обвал больших и мелких булыжников, которые острыми краями ранили как туча стрел. Снова меня спасла моя милая супруга, ей удалось воткнуть свой посох на моём пути и замедлить падение. Если бы не это, лавина засыпала бы меня так, что и мавзолей не понадобился бы. Но вот мы добрались до храма. Внутри никого не было, там вообще не проводились службы, это было место исполнения обетов. Здесь и я должен был выполнить свой. | Рука об руку с Унной, мы подошли к постаменту в центре зала. Я взял ритуальный серебряный кинжал, лежавший на плите, прикинул вес на руке, попробовал остроту лезвия. «Ну, рассказывай», - хмуро сказал я. Унна не удивилась и не испугалась, казалось, она ждала вопросов.
-Может, сначала ты расскажешь, зачем ты меня сюда привёл?
-Всё просто. Я, рыцарь-инквизитор Пяти Ангелов-защитников, исцелился от смертельной болезни, я должен был прийти сюда и принести благодарственную жертву. Того, кого больше всех люблю. Родителей у меня уже нет. Детей ещё нет. Есть только моя любимая жена. Поэтому я и попросил тебя пойти со мной.
-Но почему твои Ангелы требуют такую чудовищную жертву? Зачем такая жестокость?
-Именно для того, чтобы я, как их служитель, подтвердил, что знаю, что в моей жизни главное, а что – нет. Жизнь и служение Ангелам - вот что главное для рыцаря-инквизитора, - я был доволен собой, говоря всё это, мне казалось, что все пятеро Владык стоят за моей спиной, осеняя меня крылами.
«И ведь ты действительно в это веришь», - удивлённо прошептала Унна. Я немного смутился: «Конечно, мне будет непросто убить тебя, ведь ты спасла меня от гибели…» Затем закончил твёрдо: «Но тем ценнее преодоление».
-Теперь твоя очередь.
Унна обходила вокруг колонн, как бы собираясь с мыслями.
-Мне было десять лет, когда погибли мои родители. Моему брату – тринадцать. Мы жили в сиротском приюте, пока ему не исполнилось восемнадцать. Потом он забрал меня из приюта, и мы стали жить сами по себе. В шестнадцать Мику начал чувствовать, что с ним что-то не так. Мы не знали, что. Потом, также в шестнадцать, то же стало твориться и со мной. Нас нашли двое стариков, которые десять лет прятались по подвалам, и объяснили нам, кто мы.
-Некроманты?!
-Да. Ты и твоя инквизиция убили моих родителей…
-После того, как они убили моих!
-Да, я знаю, и не осуждаю тебя. Брат был рад своей новой сущности, жадно учился всему, я же боялась и не хотела быть… такой. А потом я встретила тебя. И полюбила. Мне повезло, что ты тоже полюбил меня. Мы поженились, я думала, что если буду с тобой, я смогу забыть, кто я такая. И я забыла! Пока Мику не начал эту войну снова.
Тут я понял, почему мне показалось знакомым лицо того некроманта, который проклял меня. Его черты были жутко схожи с чертами моей красавицы супруги.
-Он не только тебя ненавидел. Он знал, что я не смогу позволить тебе умереть. И он отлично понимал, что спасти тебя я могу только одним способом, некромантским, признав тем самым свою сущность. И я сделала это. Я приняла Игру.
-Игру? Что это за игра?
-Когда некромант отбирает у Госпожи того, кто должен умереть, он становится Жнецом и принимает правила Игры. Три дня он защищает Жертву от гибели. Потом… у него появляется шанс… стать обычным человеком.
-Как? | -Он должен убить Жертву. Только не своими руками. Тогда Госпожа возвращает душу Жнецу, и он освобождается от некромантской сущности.
-А что с жертвой?
-Жертва занимает место некроманта.
-Что?!
-Представляешь, как развеселилась Госпожа, когда Мику вынудил меня принять Игру? Ты, главный инквизитор, тот, кто посвятил всю жизнь уничтожению некромантов, теперь должен стать одним из них!
-О нет! – я с ужасом смотрел на мою прекрасную жену, как будто она превратилась в отвратительное чудовище.
-Ты забыл, Ладу, с чего я начала. Я не хочу быть некромантом, но я люблю тебя. Я прерываю Игру. Я не убью тебя.
-Но что тогда будет с тобой?
-О, не сомневаюсь, за то, что я отобрала у Госпожи твою жизнь и не дала ей твою душу, она придумает для меня нечто особенное! – Унна горько усмехнулась.
-Что же делать?
-То, что ты и собирался. Убей меня. Ты выполнишь свой долг и избавишь меня от мучений.
-Ты уверена, что нет другого способа?
-Уверена. Спаси меня, Ладу, если ты меня любишь.
-Поцелуй меня… напоследок.
Унна подошла ко мне, закрыла глаза, и её нежные губы коснулись моих. В это мгновение остро наточенный серебряный кинжал легко и быстро вошел в её грудь между рёбер. |
1|2|3К списку тем
|
