Форумы-->Творчество-->
<<|<|20|21|22|23|24|25|26|27|28|29|30
| Автор | Мысли вслух. |
|---|
Философам)
Ложкой снег мешая
Ночь идет большая
Что же ты, глупышка, не спишь
Спят твои соседи
Белые медведи
Спи скорей и ты, малыш
Спят твои соседи
Белые медведи
Спи скорей и ты, малыш
Мы плывем на льдине
Как на бригантине
По седым суровым морям
И всю ночь соседи
Звездные медведи
Светят дальним кораблям
И всю ночь соседи
Звездные медведи
Светят дальним кораблям
(с)
Зато глубокомыслие не вызывает))) | для Я_Недобитый:
Спасибо))) | Теперь в Арканаре не то, что полвека назад
Мы и сами не те
Запрятана совесть на дальнюю полку
Любовь не стоит за окном
Вчера в метрополию звали. Хотелось, но здесь
Я – в родной пустоте
А там бы жила во всеобщем уютном довольстве
Но всё же чужом
Мы стали стары, и, что самое страшное, духом
И чтоб не подохнуть, мы стерпим плевок и удар
Мы в страхе всё время, когда не бываем «под мухой»
И это мой дом, это мой золотой Арканар
Теперь в Арканаре не то, что полвека назад
И не то, что вчера
То серое воинство юных скотов
То монахи с мечами – бардак
И головы мудрых людей пополняют корзины
Под крики «ура»
И песен уже не споёшь, и картины
Уже не попишешь никак
Но главное – как мы бухаем, ого! –
В подворотнях, в домах, в кабаках
Лежат бездыханные наши тела
Без надежды проснуться в раю
Вчера в очень странном притоне
Я слушала сказки о добрых богах
Что наши поддатые души спасают
Может, спасут и мою
Власть, заменяя другую, свергается третьей
Король наш отравлен, наместник нечестен и стар
Всё чаще казним, и всё реже рождаются дети
Но это мой дом, мой родной, мой больной Арканар
Теперь в моём доме такие дела
О которых напишут потом
Что был, де, период расстройства умов
Но за ним наступил ренессанс
А как вам такое – нечаянно встать в лужу крови
В подъезде своём?
Конечно, свобода и братство наступят
Но это случится без нас
Мы встретимся молча, столетья спустя, на рассвете
И будем взирать, как с земли поднимается пар
Как над Арканаром зелёное солнышко светит
И птицы поют, и, проснувшись, поёт Арканар
Ведь, чёрт побери, это всё-таки мой Арканар
(с) Екатерина Болдырева | К МОРЮ
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!
Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
Не удалось навек оставить
Мне скучный, неподвижный брег,
Тебя восторгами поздравить
И по хребтам твоим направить
Мой поэтической побег!
Ты ждал, ты звал... я был окован;
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,
У берегов остался я...
О чем жалеть? Куда бы ныне
Я путь беспечный устремил?
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы...
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.
И вслед за ним, как бури шум,
Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.
Исчез, оплаканный свободой,
Оставя миру свой венец.
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.
Мир опустел... Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.
Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
(с) Пушкин | для jura-khan:
Сам недавно открыл для себя эту песню :) | ПОЭМА О ВОЗДУШНЫХ МЫТАРСТВАХ ДУШИ
Он отходил в полном сознании,
И размышляя о годах…
С последним сном земных страданий
Им завладел внезапный страх:
Что тело станет горстью праха,
Жизнь, как надкусанный ломоть…
Под чёрной рясою монаха
Сгорала молодая плоть!
Земная жизнь, как вспышка света,
Как искра из огня костра…
Того же солнечного цвета,
Что в небе видится с утра.
И предаваясь искушенью
С последним сном земных страстей,
Он для души молил спасенья,
Но жить хотел ещё сильней.
Он жить хотел с такою силой
Под солнцем этим и луной…
Курилось ладаном кадило,
Готовя душу в мир иной.
***
Душа и тело разлучались,
Мгновенья жаждая продлить…
Они в агонии прощались,
Кому-то тлеть, кому-то жить.
Лишь в час, когда всем крепче спится,
Свершилось таинство сие…
Смерть помогла освободиться,
Оставить «бренное» земле.
Душа над телом воспарила –
Взлетело истинное «я»!
При этом лёгкость ощутила и
Безграничность бытия…
И облик прежний возымела,
Всё в том же возрасте Христа…
Но новоявленное тело
Прозрачно было как слюда.
Ей дверь преградою не стала,
Всё изумило в первый миг…
А после вдруг затрепетала,
Услышав сзади топот, крик.
Свои движенья прекратила
И с поворотом головы,
Душа увидела, узрила…
Впервые! Бесы, каковы…
Ужасным было, то виденье!
Быть может это просто сон?
Быть может разума затменье?
И вот они уж с двух сторон.
И тут же Ангелы явились,
От мрака светом оградив,
С любовью вечной обратились,
Весь смысл смерти осветив.
Струился шёлк одежд их дивных,
Переливаясь на свету…
В глазах их чистых и невинных,
Душа узрела глубину,
Морей лазурных и безбрежных…
Прекрасен был их цвет очей!
В речах их умных и неспешных
Душа услышала друзей.
И стало ей теперь покойно,
Её Хранители вели
По тем местам, где сладко, вольно…
От дня рождения пошли!
Друзей и близких утешая,
Чтобы не плакали о ней…
Душа шептала: « Я живая!
Молитесь о судьбе моей…»
Она просила, так просила!
Мудра была не погодам…
Три дня, три ночи проходила
По дорогим, родным местам.
И взявши Ангелов за руки,
Земной переступив порог,
Как будто не было разлуки,
Ввысь устремилась на восток.
***
Пред ней завеса приоткрылась,
Она увидела сама,
Что не мечталось ей, не снилось:
Рай – это вечная весна!
Ей показали все красоты:
Сады роскошные, луга…
В цветущих лилиях болота,
Морей бескрайних берега.
Душа увидела знакомых,
Родных, что в прошлом были с ней…
Они все дома, давно дома!
И ей хотелось к ним скорей…
И завершая день девятый,
Она вздохнула тяжело…
Ведь на пороге день десятый,
Держать ответ время пришло!
Треть жизни в вере, в покаянии,
И всё ж страшится царства тьмы,
Вдруг чаше благостных деяний
Не одолеть чашу вины?!
***
Душа, как ты не безупречна!
Беседы ПРАЗДНЫЕ вела…
И в годы юные беспечно,
Неосмотрительно жила.
В пустых, никчёмных разговорах
Вся на показ, вся на виду…
То в болтовне, то в жарких спорах
Теряла время на ходу.
И СКВЕРНОСЛОВИЛА порою,
Тут помнят всё от «а» до «я»!
Ты не вольна здесь стать другою…
И замолить уже нельзя.
Добычей будешь ты желанной,
Взгляни, как тянется к тебе,
Вот этот демон окаянный,
Брань на распухшем языке.
Заликовали духи злые,
Оскалив острые клыки,
Но тут души дела благие
Стекли подобием реки.
К тому же Ангелы вступились…
И в раз утихли голоса.
Картины прошлого открылись,
Как он выхаживал отца.
Как, словом добрым утешая,
В него надежду он вселял.
Тогда ещё не понимая,
Какую пищу, подавал
Душе болезненной, уставшей…
Словами вылечил ту боль!
Тогда ещё, что мало знавший…
И первый грех сошёл на ноль.
Его душа повеселела,
Одно мытарство позади!
Чуть было даже не запела,
Но Ангел молвил: «Погоди!»
Мытарств | Мытарство ЛЖИ вторым предстало,
Так, будто грянул в небе гром.
Душа сей грех в себе признала,
Все мысли были об одном:
Что, оправдав себя, в надежде
На благо всем, могла солгать.
Что не хватало духа прежде,
Чтоб правду горькую сказать.
Вдали от дома дум немало:
Измена есть, измены нет? …
Чтоб «правда» другу не мешала,
Был отрицательным ответ.
Ложь во спасение, ложь во благо,
Чтоб не оставил муж жены…
Ну, разве это не отвага? –
«Мир» сохранён и нет «войны»!
Стерпела белая бумага,
Обман был тщательно сокрыт.
Ложь, как спасенье, ложь как благо,
Семейный не разрушен быт…
Рассвирепели в гневе бесы,
Кровавой харкая слюной,
Их ублажили интересы,
Монах был в прошлом не святой.
Душа молчала, не роптала,
Как можно было возразить?
Всю ложь при жизни осознала,
Старалась грех сей замолить.
И силы мрака отступились,
Влача уныло свитки лжи.
Святые Ангелы отбились,
Припомнив исповедь души.
Достигнув третьей высоты,
Вновь ожидали истязанья:
Грех ОСУЖДЕНЬЯ, КЛЕВЕТЫ
И новые воспоминанья…
Всё было ввергнуто во мрак!
Душа монаха понимала,
Что души здесь не просто так,
Картина эта удручала.
Пред ней сидели полукругом
Мужчины, женщины на вид,
Как бы знакомые друг с другом…
И каждый полон был обид.
Одни с пристрастьем осуждали:
«Ну, разве можно, как же так?!»
Другие злобно клеветали
И утверждали: «Было так!!!»
Навет с пристрастием заметным,
Глаза на «правду» приоткрыть…
Откуда знать им было смертным,
Что этим яму будут рыть…
Себе, за собственное жало,
За клевету средь бело дня…
Чего им в жизни не хватало?
Возможно собственного «Я»!
Листом осиновым дрожала
Монаха светлая душа,
Она сей грех в себе искала,
Ей показалось, что грешна…
Но в свитках этого порока
Как не искали, не нашли,
А впереди опять дорога,
И половины не прошли.
И как бы злыдни не галдели,
Они не в силах удержать,
От гнева лаяли, ревели,
Добычу жалко упускать.
В четвёртом случае являли
ЧРЕВОУГОДИЯ грехи.
Здесь бесы в образах предстали.
Столь безобразны и лихи…
Обжоры, пьяницы, гулёны
Сластолюбивые во всём,
Всё воедино, смех и стоны,
Рыганье, чавканье кругом.
Но первый раз она спокойна,
Сей грех, не ведом был душе.
Пила ли, ела - всё пристойно,
Вот здесь уверена в себе.
И взявши Ангелов за руки,
Смиренно далее пошла
Под протестующие стуки,
На пятый уровень взошла.
Душа взывала о спасенье,
Перешагнув в слезах порог,
На этом пятом восхожденье
Судили ЛЕНЕСТИ порок.
Ведь до того как «пришла к Богу»,
Она ленивою была
И в храм ведущую дорогу
Порой осилить не могла.
То спать, то есть, то веселиться,
Но только б, только б не дела…
Где надо каждый день трудиться
И так, часть жизни провела.
Засуетились бесы разом,
Хвалясь добычею своей,
Под неусыпным белым глазом,
Грех отражён до мелочей.
Но тут же, демоны скривились,
Всё поменялось на глазах!
Души деяния открылись:
Полжизни пройдено в трудах…
Шестым по счёту оказалось
Мытарство КРАЖИ, ВОРОВСТВО.
Представить трудно было даже,
Как оробело естество души
При виде сей картины:
Тюремный мрак и лязг ключей,
Там были женщины, мужчины
С глазами зоркими чертей.
Душе нашлось здесь обвинение,
Но этот грех настолько мал,
Случился по неразумению,
Из детства бес его достал:
Когда то будучи мальчишкой,
Он ни «своё», «чужое» взял!
Прельстился детской яркой книжкой,
А букв тогда ещё не знал.
И потому служитель божий
Отвёл руками этот грех.
«Дитё судить, - сказал, - негоже!»
Прервав бесовский нервный смех.
И вот седьмое восхожденье,
Где СРЕБРОЛЮБИЯ грехи,
Обычной СКУПОСТИ явленье
Заблудшей грешницы души.
Где серебро всегда сияет,
Бесовски золото горит,
То звон, то шелест слух ласкает,
Сей Князь казной руководит.
Душе монаха чуждо это!
Она богато не жила…
На пропитание монеты,
И те во благо раздала.
В последний путь взяла с собою,
Лишь только то, что можно взять:
Багаж, накопленный душою,
Что ни купить и ни занять!
Есть истина пути земного,
Она доступна ей бы | Есть истина пути земного,
Она доступна ей была:
«Не пожелай «добра большого»,
Жизнь удивительно мала!
Приди на помощь без укоров,
Чтоб не попутал тебя бес…
Чтоб не возникло разговоров
О сожаленье! Без, без, без…»
Душа стремилась в Божье Царство,
Когда же кончится здесь зло?!
Завидев новое мытарство,
Она вздохнула тяжело…
Вот ЛИХОИМСТВА бесы кружат,
Слетелись будто вороньё,
Что силам зла покорно служат,
Вновь каждый ищет в ней своё.
Лукавым мало откровенья,
Как привязать к своим грехам?
Душа у них под подозреньем,
Не верят собственным глазам.
Трясли несчастную, как грушу,
Но лихоимства не нашли,
Так, обыскав бесстыдно душу,
Поджав хвосты, во тьму ушли.
Душа слегка приободрилась,
Что ближе стала к небесам,
И с благодарностью крестилась,
Шагая ввысь по облакам.
Предстали новые терзанья –
НЕПРАВДЫ грех явили ей:
Ради корысти наказанье –
За деньги суд гноит людей.
Тут многое она узрела:
Обман и выгода царит…
Душа при этом обомлела,
Но этот грех ей не грозит.
В сопровожденье доброй силы,
Двух Божьих Ангелов, она
Легко чуть выше воспарила,
К мытарству ЗАВИСТИ взошла.
О, зависть! Как она опасна,
Как раскалённая игла…
Душа, в кой зависть, так несчастна!
Она насквозь её прожгла.
Тому примеров здесь немало,
Куда не глянь, сидит во всех…
Душа монаха так устала!
Ей был не ведом этот грех.
Так миновав благополучно
Ещё одно мытарство зла,
Душа заплакала беззвучно
От счастья, что опять прошла…
И вот вторая половина
Её нелёгкого пути…
Чело, повитое кручиной
От страха, что там впереди?
Подобным образом предстало
Мытарство ГОРДОСТИ пред ней,
Где вновь душа затрепетала,
Тут было, что припомнить ей…
О юность, как же ты беспечна,
Неосмотрительно жила,
Жила не думая о вечном,
Тщеславной, гордою была.
Заликовали духи злые,
Ведь было, что ей предъявить…
Но те деянья неблагие,
Сам Николай решил покрыть!
Душа молилась ему много,
Он был не глух к её мольбам…
Раздался голос его строгий:
«Я этот грех покрою сам!»
Душа достойна отпущенья,
Сам чудотворец Николай
Ей даровал сейчас спасенье,
Добавив твёрдое: «Ступай!»
Мытарство ГНЕВА предстояло,
Но это не её беда…
Мытарство ЗЛА не испугало,
Без страха шла она туда.
К УБИЙСТВУ тоже не причастна,
Ей муху было жаль убить!
И здесь лукавым не подвластна –
В сие грехе не уличить,
Грех этот не стоял с ней рядом,
И можно более сказать:
Она не смела даже взглядом
Кого-то тронуть, наказать.
Грех ЧАРОДЕЙСТВА ей не ведом,
Господь от этого отвёл.
Мытарство БЛУДА было следом,
Вот этот грех душе знаком…
Вновь бесы рядом оказались,
Пытались в грязь душу втоптать…
Страстные помыслы случались,
Их невозможно не признать.
Вот, вот казалось, и пропала,
А грех то был совсем малой…
Она от страха замирала,
И стыд душил её порой…
Всё те же Ангелы вступились:
«Здесь грех, почти что невесом,
К тому же помыслы не сбылись,
Душа простилась с этим злом».
В который раз было спасенье,
Сквозь стыд, и страх опять прошла…
Прошла ещё одно мученье,
Но, перед ней всё та, же мгла…
Четыре новых истязанья
Ей предстояли впереди.
В мытарство ПРЕЛЮБОДЕЯНЬЯ
Сперва пришлось душе войти.
Тут даже часа не томилась
Монаха светлая душа,
И быстро дверь за ней закрылась,
Но вновь на лезвии ножа…
СОДОМСКИЙ грех совокупленья,
Что так далёк от естества,
А также грех КРОВОСМЕШЕНЬЯ
От брака близкого родства.
Есть многое ещё другое,
Что так забавит Князя Тьмы,
Но для неё это чужое,
На грамм в том нет её вины.
Уж недалёки врата Царства,
Изнемогая, дальше шла,
Минуя прежние мытарства,
К мытарству ЕРЕСЕЙ пришла.
И здесь она не согрешила,
Сомненья в веру не внесла…
Душа свободно воспарила,
К ней не пристали духи зла.
Они копытами стучали,
Ломая когти и клыки,
Они отлично понимали,
Что бесконечно далеки…
Как прежде в прошлой земной сказке,
Не зло, добро всегда сильней!
Мытарства близятся к развязке
И с каждым шагом всё светлей…
Ещ | Ещё одно, одно мытарство,
Все остальные позади…
НЕМИЛОСЕРДИЯ коварство
Последним было на пути.
Всё тоже серое убранство,
У истязаний та же суть…
Войдя в бесовское пространство,
Душа не дрогнула ничуть.
Ведь в этом качестве душа
Была мерилом совершенства,
На помощь каждому, спеша,
Спасая старца, и младенца,
Она, страданиям внимая,
Их согревала, как могла…
Душа была для всех родная,
Так будто бы для них жила.
Она последнюю рубаху
С себя снимала в час беды…
Чья голова уже на плахе,
Над кем завис «топор нужды»!
В тех свитках не было ни слова,
В чём обвинить её могли,
Не видя выхода иного,
С позором бесы отошли.
На этом кончились мытарства,
Воздушный мрачный коридор…
Душа попала в Божье Царство,
В неописуемый простор!
Ни время нет, ни расстоянья!
Врата сверкают как кристалл…
«Ну, здравствуй, грешное создание!» -
Незримый голос ей сказал.
«Забудь о страхах своих прежних,
Любовь твоя нужна здесь мне!
На житие святых и грешных
Взглянуть дозволю я тебе…
Теперь ты дома, всё свершилось,
Вернулась в лоно родных мест,
За всё благое дана милость,
Ты с честью вынесла свой крест!
Твоя любовь дождём прольётся
Во время засухи земной,
Твоя любовь звездой зажжётся
На небосклоне в час ночной!»
Душа при этом ощутила
Неразделимость бытия...
Она бескрылая парила…
Вернулась в отчий дом дитя!
Светило солнце, пели птицы,
Блестели капельки росы,
Журчали звонкие криницы…
За горизонтом полосы
Природа в рамках совершенства,
Вот где достигнут абсолют!
Во всём гармонии блаженство!
Благословение на труд…
Жизнь в новых красках, в новых звуках,
Жизнь не похожая на «ту»…
«Дитя рождается» не в муках,
«Хлеб добывают» не в поту…
Здесь нет усталости от жизни,
И нет желания успеть…
И клятвы нет РОДНОЙ ОТЧИЗНЕ,
Здесь невозможно умереть.
Всё по-другому, всё иначе:
Не греет кровь, не зябнет плоть,
Другие планы и задачи,
И нет здесь слова «побороть».
Ей показали все красоты:
Сады, цветущие луга,
В роскошных лилиях болота,
И рек лазурных берега.
Как всем привольно здесь живётся:
Не делят жизнь на времена…
Ни кто, ни с кем не расстаётся,
И всё навечно, и сполна…
Душа, душа… определилась!
Ей сроку было сорок дней…
А в храме женщина молилась
И горько плакала о ней! | | (с) Нина Немирова | Еще раз, многим ...очень многим пригодится
И море и буря качали наш челн;
Я, сонный, был предан всей прихоти волн.
Две беспредельности были во мне,
И мной своевольно играли оне.
Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы,
Окликалися ветры и пели валы.
Я в хаосе звуков лежал оглушен,
Но над хаосом звуков носился мой сон.
Болезненно-яркий, волшебно-немой,
Он веял легко над гремящею тьмой.
В лучах огневицы развил он свой мир -
Земля зеленела, светился эфир,
Сады-лавиринфы, чертоги, столпы,
И сонмы кипели безмолвной толпы.
Я много узнал мне неведомых лиц,
Зрел тварей волшебных, таинственных птиц,
По высям творенья, как бог, я шагал,
И мир подо мною недвижный сиял.
Но все грезы насквозь, как волшебника вой,
Мне слышался грохот пучины морской,
И в тихую область видений и снов
Врывалася пена ревущих валов. | для Вех:
Спасибо)
Стих о жизни
Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.
Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живет - наперекор всему,
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.
(С) Самуил Яковлевич Маршак | И тебе привет, Магна Олия
Скажи, ты помнишь ли ту вещь, что приковала
Наш взор, обласканный сияньем летних дней,
Ту падаль, что вокруг зловонье изливала,
Труп, опрокинутый на ложе из камней.
Он, ноги тощие к лазури простирая,
Дыша отравою, весь в гное и в поту
Валялся там и гнил, все недра разверзая
С распутством женщины, что кажет наготу.
И солнце жадное над падалью сверкало,
Стремясь скорее все до капли разложить,
Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить!
Под взорами небес, зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищным цветком,
И задыхалась ты - и, словно неживая,
Готовилась упасть на свежий луг ничком.
Неслось жужжанье мух из живота гнилого,
Личинок жадные и черные полки
Струились, как смола, из остова живого,
И, шевелясь, ползли истлевшие куски.
Волной кипящею пред нами труп вздымался;
Он низвергался вниз, чтоб снова вырастать,
И как-то странно жил и странно колыхался,
И раздувался весь, чтоб больше, больше стать!
И странной музыкой все вкруг него дышало,
Как будто ветра вздох был слит с журчаньем вод,
Как будто в веялке, кружась, зерно шуршало
И свой ритмический свершало оборот.
Вдруг нам почудилось, что пеленою черной
Распавшись, труп исчез, как побледневший сон.
Как контур выцветший, что, взору непокорный,
Воспоминанием бывает довершен.
И пес встревоженный, сердитый и голодный,
Укрывшись за скалой, с ворчаньем мига ждал,
Чтоб снова броситься на смрадный труп свободно
И вновь глодать скелет, который он глодал.
А вот придет пора - и ты, червей питая,
Как это чудище, вдруг станешь смрад и гной,
Ты - солнца светлый лик, звезда очей златая,
Ты - страсть моей души, ты - чистый ангел мой!
О да, прекрасная - ты будешь остов смрадный,
Чтоб под ковром цветов, средь сумрака могил,
Среди костей найти свой жребий безотрадный,
Едва рассеется последний дым кадил.
Но ты скажи червям, когда без сожаленья
Они тебя пожрут лобзанием своим,
Что лик моей любви, распавшейся из тленья,
Воздвигну я навек нетленным и святым!
Бодлер | для Вех:
Спасибо)
=*)
«Гимн красоте»
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.
Заря и гаснущий закат в твоих глазах,
Ты аромат струишь, как будто вечер бурный;
Героем отрок стал, великий пал во прах,
Упившись губ твоих чарующею урной.
Прислал ли ад тебя, иль звездные края?
Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно:
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе - восторг, и все в тебе преступно!
С усмешкой гордою идешь по трупам ты,
Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,
Ты носишь с гордостью преступные мечты
На животе своем, как звонкие брелоки.
Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,
Летит к тебе - горит, тебя благословляя;
Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,
Как с гробом бледный труп, сливается, сгнивая.
Будь ты дитя небес иль порожденье ада,
Будь ты чудовище иль чистая мечта,
В тебе безвестная, ужасная отрада!
Ты отверзаешь нам к безбрежности врата.
Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена?
Не все ль равно: лишь ты, царица Красота,
Освобождаешь мир от тягостного плена,
Шлешь благовония и звуки и цвета!
(С) Шарль Бодлер, перевод - Эллиса. | Ветер перемен
слова и музыка неизв. автора
к/ф "Мэри Поппинс, до свидания!"
Кружит Земля, как в детстве карусель,
А над Землей кружат Ветра Потерь,
Ветра потерь, разлук, обид и зла,
Им нет числа, им нет числа.
Им нет числа - сквозят из всех щелей,
В сердца людей, срывая дверь с петель,
Круша надежды и внушая страх,
Кружат ветра, кружат ветра.
Сотни лет и день и ночь вращается
Карусель-Земля,
Сотни лет все ветры возвращаются
Hа круги своя.
Hо есть на свете ветер перемен,
Он прилетит, прогнав ветра измен,
Развеет он, когда придет пора
Ветра разлук, обид ветра.
Сотни лет и день и ночь вращается
Карусель-Земля.
Сотни лет все в жизни возвращается
Hа круги своя.
Завтра ветер переменится,
Завтра прошлому конец.
Он придет, он будет добрый, ласковый
Ветер перемен. | Ведь где-то есть простая жизнь и свет,
Прозрачный, тёплый и весёлый...
Там с девушкой через забор сосед
Под вечер говорит, и слышат только пчёлы
Нежнейшую из всех бесед. | Невидимая война
Мы склонны ждать спасения извне.
Мы просим, чтобы разъяснили суть.
Мы гибнем на невидимой войне,
В которой свой боимся выбрать путь.
Нам хочется, чтобы учёный некто
Сказал на всё нам правильный ответ.
Священник, гуру, мудрый лектор,
Иль книги автор, из кино сюжет.
Упрямо ищем истину в вине.
А кто-то – в объективности науки.
Но тщетны наши поиски вовне…
Что делать, пусть поищут внуки!
Мы самую простую правду
Принять боимся испокон веков.
И умереть в незнанье рады,
Сославшись на традиции отцов.
Нам проще Бога обвинить, судьбу кляня,
Людскую злобу, несовершенство мира.
Чем осознать: «Ведь это Я и только Я
Своё несчастье, боль и невезенье выбрал.
(с) Мария Семёнова
29.09.09 | Зачем?
Зачем я здесь?
О чём живу я жизнь?
Когда успела я её продать?
И разум весь
Как будто стал чужим.
Чужие мысли начал порождать.
Есть сказка:
Дьявол покупает душу.
А кто-то из корысти продаёт.
Напрасно
Мы себя считаем лучше:
Мы без раздумий душу отдаём.
Вот дьявол:
Страшно быть голодным,
Быть бедным, статус потерять.
Имеем право.
Мы выбирать свободны.
Но каждый будет рабство выбирать.
Здесь с молотка,
Задёшево сдаётся время.
Мечты не стыдно отнести в ломбард.
Но вдруг тоска.
И вдруг тошнит от денег.
И страшно посмотреть назад.
(с) Мария Семёнова | Все дьявольски наоборот, и даже дьявол озадачен, поскольку високосный год весь замысел переиначил, и отменен конец времен, и мир, предчувствуя начало, рождает множество имен, которых я не замечала. Зима становится зимой – с морозным воздухом и снегом, изнежен югом, город мой в мосты, как в муфту, прячет реку, и янтарями фонари горят, и локон переулка темнеет у твоей двери, поет звонок легко и гулко, и открываются врата, и теплый дом встречает светом…
Я здесь, но если ты не та,
о ком все это?
(с) кот Басё | для jura-khan:
Красиво, спасибо) |
<<|<|20|21|22|23|24|25|26|27|28|29|30К списку тем
|
