Форумы-->Творчество-->
<<|<|30|31|32|33|34|35|36|37|38|39|40|>|>>
| Автор | Войны и тайны. |
|---|
| небудет проды.прода выходет раз в месяц | | up | | йип | | Ап-чхи | -XIX-
Храм Всех Святых...
Одно из древнейших и величественнейших зданий в нашей священной Империи. Ментально неуязвимое, духовно чистое и великое строение, возведённое как гимн вере и победе над неверующими. Мой отец, дед и остальные предки по мужской линии удостоились чести служить первосвященниками в этом месте. Белое здание из чистейшего мрамора – оно призвано напоминать каждому о могуществе Небесного Отца, его чистоте и непогрешимой правоте.
Великое здание. Столп веры. Знамя Эльрата.
Но даже это умудрились испоганить приспешники Падшего.
В том самом месте, где в наземном городе возвышается величественный Храм, нашему взору предстало строение – по форме очень похожее на святыню – но только утыканное бурыми шипами – прямо ёж какой-то, а не строение. Адский Храм был выстроен из кроваво-алого мрамора. Если, глядя на настоящий храм, создавалось впечатление, что он воздушно-лёгок – стоит дотронуться – и коснёшься облаков (кои есть не иное как мысли Эльрата, не нашедшие земного воплощения), то тут, казалось, прикоснись к камню – и из него потечёт кровь, польётся гнилостный гной. Здание, словно закопанный в землю монстр, тяжко дышало. Да-да, именно дышало: стены слегка раздувались и вновь сходились, словно вбирая в себя воздух и выдыхая.
-Отче...
-Знаю, де Гарт. Мерзкое место, издёвка над святыней. Но долг есть долг.
-А дверь-то открыта, - хмыкнул Кайст.
Я смерил некроманта ледяным взором.
-Естественно! Дом божий никогда не должен быть заперт!
-Даже в Аду?
-И в Аду есть свои Боги.
Кайст шмыгнул носом.
Я отстранил тёмного и потянул на себя дверь.
-За мной.
Как порою слеп бывает человек! Я, быстро продвигаясь по знакомым до боли коридорам (планировка оказалась такой же, как в настоящем Храме), как-то ни разу не подумал о том, почему в святилище никого нет. Конечно, многие служители сейчас на площади, где глумятся вместе с остальными над несчастной Мариэль – но ведь в храме всегда кто-то должен быть.
Вот и главный зал. Величественный и мрачный, толстые колонны поддерживают узорчатый потолок, со стен хмуро следят портреты адских святых и угодников. И в дальнем углу на мраморном постаменте – она. То, что заставило спуститься в это Эльратом отвергнутое и проклятое место. Откровение, адская версия. Полная версия священной книги, включающая в себя главы, вырезанные церковной цензурой. Толстый, в два-три раза толще нашего Откровения, том. Господи, сrолько же тайн он хранит? Мрачных тайн, зловонно смердящих ужасающей ересью.
Дрожащими руками я коснулся древнего писания – и... словно разряд молнии ударил в руку. Страницы, будто ожив, затрепетали, переворачиваясь всё быстрее и быстрее, затем, не довольствуясь пребыванием внутри книги, вознеслись, кружась в диком и дивном спиральном танце, опоясяв меня, пролетев по периметру зала и с какой-то необъяснимой яростью врезавшись обратно в переплёт. Книга ухнула, выдав сноп искр, страницы вновь перевернулись и вдруг замерли.
Тихий, спокойный пейзаж. Голубое небо, бледно-белые, словно светящиеся изнутри облака, лучи солнца, играющие с воздухом и преломляющиеся в причудливые изображения. И гигантская радуга – до самой земли радуга. Восьмицветная радуга. Чёрный цвет, не менее прекрасный, чем остальные, также низвергается мягким потоком света вниз, на землю, озаряя её. И причудливая вязь незнакомых букв – через весь лист, столь реальное изображение которого на миг заставило позабыть, где я.
-Что это? – восторженный голос подошедшего де Гарта нарушил мифическую идиллию.
-Древняя правда.
Словно в ответ, причудливые буквы начали видоизменяться. Чёткие линии расплылись, слились, вновь разбежались, словно ручйеки быстрой ртути – и вот уже до боли знакомый стародраконский язык режет глаза...
Я искал ответ на вопрос о сущности Первородного Отца – и, кажется, книга угадала мою мысль, даровав ответ.
И вот каков он оказался...
Некогда, в стародавние и ныне забытые времена, не было разделения между Светом и Тьмой. Не было вселенной в нашем нынешнем понимании сего слова. Был некто, в | Некогда, в стародавние и ныне забытые времена, не было разделения между Светом и Тьмой. Не было вселенной в нашем нынешнем понимании сего слова. Был некто, великий Некто, кто поборол Ничто и именовался Первородным. Ибо был он первым в нашем мире, и одиночество, неведомое ныне, питало суть великого Сущего. Никто уже точно не знает, как, почему и зачем, но Первородный думал и чувствовал, и мысли Его порождали тот мир, что существует и поныне...
Я читал и читал, и голова начинала раскалываться от запутанного и порою совершенно неясного текста, оставлявшего полный простор для всевозможных мыслей и размышлений. Многие десятки страниц остались позади, но суть всё же я уловил. Как оказалось, сей Первородный как-то умудрился отделить свои мысли от чувств и облечь первое и второе в некую оболочку. В результате появилось Светлое, впитавшее в себя возвышенную гармонию света, пустую обманчивость облаков и холодное сияние светил, и Тёмное, образовавшееся из неудовлетворённых желаний, вечной борьбы, жажды победы, прохлады Ночи и упорядоченности жизненного цикла. Каждая из этих эманаций уже постепенно начала существовать сама по себе, всё менее завися от Первородного, и в результате появился первородный свет – Эльрат, и первородная тьма – Шайрат или же Шар. Первородный же, хоть и разделившийся, но всё же единый, стал Первородным Отцом – отцом трёх начал, ибо третье начала было Шалассой, тенью дня и светом ночи. Таким образом Первородный стал триедин – отцом, сыном и духом, не принадлежащим ни к какому миру и в то же время находящемся везде.
Так уж произошло (ибо пути Господни и помыслы Первородного неисповедимы), что Эльрат трансформировался в мужское начало, а Шайрат – в женское. И чем дальше – тем больше стало между ними различий, и лишь Шаласса, сохраняя первозданный облик и черты, металось между Светом и Тьмой, нашёптывая каждому своё.
И неизвестно, по чьей вине – но не без участия Серого начала – Шалассы – Шайрат и Эльрат повздорили. Причём дело дошло до смертоубийства. Битва Света и Тьмы привела к взрыву – оба начала разлетелись на мириады частиц, которые затем сплелись между собой в вечной борьбе – так зародилась наша Вселенная.
То, что осталось от Эльрата и Шайрат, и поныне является божествами Света и Тьмы в разных мирах, и лишь Шаласса, вечное и серое начало, осталось между гранями реальности и лжи. Видно, таков удел его – но оно, ибо Шайрат – есть оно, ни мужское и не женское, но в то же аремя и мужское и женское – оно породило серую магию – магию обращения со временем и пространством.
Первородный же Отец, видя, что происходит, закричал от горя и ужаса, ибо желал он вернуть своих детищ – но не мог, ибо ничто не безгранично, даже Его мощь. И несбывшееся желание Отца вернуть детей породило с одной стороны любовь родителей к детям своим и желание их оберечь, а с другой – некромантию, ибо мысли Отца вернуть детей и невозможность осуществить оное облеклись в горечь и тьму жизни после смерти.
Так зародился культ Смерти, которая потом также расколась на Смерть Неназываемую (ибо нельзя назвать по имени саму Смерть – сие приведёт к гибели произнёсшего запретное и уничтожению всего вокруг), Невыразимую (ибо нельзя выразить настоящую Смерть), Непостижимую (ибо нельзя полностью постичь суть Смерти) – и в то же время Всеединую (ибо смерть всеобъемлюща, едина для всех и многолика в своём безличии).
Первородный же Отец уснул от горя, впав в Вечный Сон – он сам заточил себя в темницу, по сравнению с которой узилище Кха-Белеха – просто ясли, и сон его разума постоянно рождает монстров.
С тех пор многие, кто знал о Первородном, пытались его пробудить, надеясь таким образом вернуть единство мира и достичь гармонии – однако Отец стал ассоциировать лишь Хаос, и все потуги пробудить Его, какими бы чистыми они не являлись, порождали лишь анархию и разруху.
Шаласса до сих пор желает заполнить своей сущностью оба мира, но её засасывает воронка Хаоса, распространяющаяся от места упокоения Первородного Отца, и третья Сила, Шаласса, предпринима | Шаласса до сих пор желает заполнить своей сущностью оба мира, но её засасывает воронка Хаоса, распространяющаяся от места упокоения Первородного Отца, и третья Сила, Шаласса, предпринимает всё новые отчаянные попытки вырваться и победить Свет и Тьму.
-Так вот в чём дело, - прошептал я.
Книга с шумом захлопнулась, и в зале стало стремительно темнеть.
-Да, вот в чём дело, - послышалось ото всех сторон сразу. Тьма смешалась со светом, причудливо искривилась, и передо мной стал...
-Леонидас...
-Да, это я. Я посылал тебе множество предзнаменований – но ты не хотел верить и слышать. Но теперь миг истины настал...
Стены словно растворились вокруг, и мириады толстых свечей зажглись вокруг. Вокруг Бездны. Ибо я стоял на прозрачной платформе без конца и края, Адская версия откровения покоилась на постаменте неподалёку, и тут же стояли некроманты и де Гарт. Стояли на одном месте, твёрдо удерживаемые магическими оковами, оплетавшими их тела.
-Ингхам! – и святой, ставший в один ряд с теми, с кем мы все боремся до сих пор, протянул мне руку, - я призываю тебя вновь объединиться с нами. Все потуги пробудить Первородного приводят к хаосу, что знаменует собою очередной триумф тех, кого вы в слепоте своей именуете падшими. Станем же рука об руку! Империя уже напала на магов, и ты не в силах помешать свершиться тому, что должно! Будь с нами! Поверь: твоя церковь погрязла в крови и убийствах – жестоких убийствах. Ты сам пользовался низкими методами во время допросов в Великих Луках – и получил сан. Правды нет, мы сами вершим суд, и победителей не судят.
Мои глаза презрительно прищурились, и я гневно процедил в ответ на предложение предать веру:
-Да как ты можешь говорить такие вещи, ты, кто предал своих собратьев, Бога и веру? Ты пал – да, именно пал, как и любой падший демон, и ты не имеешь надо мной власти. Я пришёл сюда сделать своё дело – я нашёл ответ, и теперь знаю, как поступлю.
Леонидас громко расхохотался.
-Как ты наивен! Иногда ты и сам веришь в собственные слова, не так ли? Ты погряз во лжи и обмане не хуже любого демона. Ты и твои святоши-собратья приносят кровавые жертвы Эльрату, жгут на кострах инквизиции невинных в угоду Империи и высшему духовенству, а потом вы, подобрав полы рясы, бежите в ближайшую церквушку на исповедь, где такой же лгун обагренными от засохшей крови руками отпускает вам грехи. Вся твоя жизнь – ложь и безуспешная попытка убежать от самого себя и своих страхов и преступлений. Пойми, твоё место – тут, в Преисподней, и мы с радостью тебя примем. Дьявол Лжи лично назначит тебя придворным советником. И знаешь, почему?..
Площадь Правосудия, чистый, белый Храм Всех Святых...
-Да, ты знаешь! – ты помнишь, не так ли, святой отец инквизитор Ингхам?
Разгорается нехотя костёр, пылает всё ярче, пожирая приговорённую к смерти и невинно... невинно обвинённую в ведовстве девушку...
-Это ужасно, не так ли? Но ведь никто о том не знает...
Она недавно перенесла ужасные пытки, но никому не назвала имени своего возлюбленного, и даже теперь, когда разгорается беспощадное пламя, думает лишь о нём, ищёт его – а он, единственный, любимый, прячется постыдно за окном Храма, плачет и трясётся...
-Она до сих пор навещает тебя, и последнее слово звенит в твоих ушах...
-Ингха-а-а-ам!.. – Полный боли и муки голос звучит в ушах – и будет звучать всю жизнь. А священник, стоящий рядом с костром, монотонно читает молитву...
-Хватит! – я сжал уши так, что аж ладони побелели, а повреждённая левая рука дико заныла.
-Никто не знает, Ингхам.
Свечи начали гаснуть одна за другой.
Слёзы, жгущие аки кислота, брызнули из моих глаз.
-Никто не знает, кроме тебя.
-Умолкни... – вряд ли кто-то помимо меня услышал слабый шёпот, и я рухнул на колени.
-Никто не знает...
Леонидас приблизился и, схватив за подбородок, рывком поднял мою голову.
-Что она навещает не только тебя, но и своё дитя – по ночам, в снах.
Де Гарт заревел и бросился к нам. Магические узы, удерживающие его на месте, пали – видно, Леонидас слишком увл | Де Гарт заревел и бросился к нам. Магические узы, удерживающие его на месте, пали – видно, Леонидас слишком увлёкся. Но нет – тот лишь рассмеялся и протянул руку по направлению к капитану – невидимая мощь тут же отбросила капитана назад. На заднем плане нарисовалась укутанная в магическую мантию фигура. Маг с маской на лице – и тут же я вспомнил сон, что видел по пути из Стального Рога в столицу.
-Знакомьтесь, - Леонидас усмехнулся, - это Сар-Ширван, о котором вы все наслышаны.
-Предатель, - процедил я.
-Неважно. Он, в отличие от тебя, не предавал себя. Себя и своих близких, - и святой-предатель склонился ко мне, - своего сына...
Угасла последняя свеча, и Леонидас, выпрямившись, громко продекламировал:
-Поделись с нами своей главной тайной.
Издевательская усмешка исказила его лицо, и Леонидас обернулся к де Гарту.
-Капитан, так как святой отец несколько смущён, я выскажусь за него, - и он широким жестом обвёл несуществующую более залу Храма, а потом указал на меня. – капитан де Гарт, вот этот священник – ваш отец.
Мир замер...
-Я люблю тебя, Ингхам... И, знаешь – я беременна. Ты станешь отцом! Мы будем вместе растить наше дитя...
Я знал это. И сумел сохранить плод нашей несчастной любви. Всеми правдами и неправдами я опекал его, приблизил к себе как только мог и содействовал прогрессу его карьеры. И молчал.
Молчал.
Всю жизнь.
Ибо не мог говорить. Я больше никого никогда не полюбил и так не женился, но...
Леонидас позволил де Гарту – моему сыну – не только духовному, но физическому – приблизиться. Бравый воин, теперь он более походил на растерявшегося ребёнка. И столько всего читалось в этих ясных голубых глазах, что... что я не выдержал и опустил взор.
Падший рассмеялся.
-Ну что, кто из нас теперь больший лгун?
Молчание.
-Это... это правда? – потрясённый капитан едва выговорил пару слов.
-Ну скажите ему, отче. Гхм... отче...
Ну что ж.
Я шумно вдохнул полной грудью, поднялся и, собрав в кулак всю волю, посмотрел в глаза тому, кого так часто называл своим духовным сыном.
-Да. Это правда.
-Но... но... почему... вы... ты... вы... молчали всё это время?
Выдержка рухнула, и я опять опустил глаза.
-Прости...
-Да, он не мог, - вмешался Леонидас. – Иначе бы всё пошло насмарку, в том числе ваши жизни.
Мой сын в свою очередь опустил взор.
-Так значит...
Слов более не оставалось. Только Леонидас продолжал говорить. Решив окончательно добить меня морально, он совершил роковую ошибку. Размахивая руками, святой Ада принялся наворачивать вокруг меня круги.
-Знаешь, де Гарт, отец всегда тебя любил, но никогда не мог высказать этого. Он боялся – не только за себя, но и за тебя, но, что не менее важно, боялся правды. Как можно объяснить человеку, что отец стал хоть и невольной, но причиной гибели его матери? Ведь твою мать сожгли на костре, знаешь ли. А хотя нет, не знаешь. Но теперь уже знаешь.
Сар-Ширван, глумливо усмехаясь под своей фарфоровой маской, продолжал делать пассы руками – магу Преисподней гораздо легче орудовать адскими потоками Силы, чем кому бы то ни было. Он контролировал некромантов, не удерживая более де Гарта и вообще позабыв обо мне. Ну что ж.
-И ещё, капитан: вы всем обязаны отцу: своим нынешним положением, статусом... могли бы стать священником, но не стали. И не станете. Но имеете прекрасный шанс стать генералом армии Его Императорского Высочества. И отец собственноручно освятит вас. Может, даже удастся официально признать вас как сына и наследника. Хотя кто знает.
В сердце моём вскипала ярость и злоба. Лютая злоба, ненависть к этому предавшему веру отступнику, который к тому же смеет измываться над нами.
-Ну что вы скажете, святой отец?
-Ты... ты, предатель и садист, ты будешь вечно гореть в огне Преисподней...
-Ха-ха-ха, да здесь мой дом! – развёл руками Леонидас, показывая, сколь необъятен Ад.
-И здесь ты найдёшь свою могилу! – прорычал я, бросаясь на врага.
Леонидас явно не ожидал такого поворота событий и прыти от казавшегося сломленным противника. С каким-то полуобиженн | Леонидас явно не ожидал такого поворота событий и прыти от казавшегося сломленным противника. С каким-то полуобиженным всхлипом он повалился на пол. Я с яростью вцепился в костлявую глотку, противник попытался освободиться, и мы покатились в сторону.
-Ты оказался глупее, чем я думал, священник!
-Скорее быстрее, предатель!
-Что ж, тогда ты умрёшь.
-Может, но заберу тебя с собой, мне не о чем более жалеть, и душа моя чиста.
Леонидасу удалось-таки оторвать руки от своего горла и, просунув ногу между нами, оттолкнуть меня в сторону. Сила удара одержимого отшвырнула плоть, словно пустой мешок. Падший выпрямился...
Сар-Ширван протянул к нему руку, и багровое свечение сорвалось с молочно-белой руки мага, потянувшись тонкой струйкой к падшему. Что ж, увидим твой новый облик, бывший святой.
Чёрные, аки уголь, искры мёртвого пламени, пепел и дымный чад растеклись по телу бывшего святого, заковывая в своеобразную броню. Чёрные следы пепла растеклись за спиной Леонидаса, вырисовав нечто вроде тёмных крыльев, кроваво-огневеющий нимб засверкал над покрывшейся багровыми пятнами головой, на месте глаз зияли два чёрных, словно бездонные колодцы, провала, и запёкшейся кровью чернели на одежде копоть и грязь.
Демоническое существо, появившееся на месте святого, смотрело провалами очей – смотрело и будто притягивало. Вспомнилось первое видение в разрушенном городе магов. Только тогда меня посетило наваждение, ныне же всё оказалось до невыносимости реально.
-Ты проиграл, инквизитор, - голос, глухой, низкий, бьющий по ушам, врывался в мозг, обжигая и раня. – Тебе нечего более противопоставить мне. Огонь твоей веры угас.
Полусидя-полулёжа и не в силах подняться, я яростно сжал кулаки.
-Что ты можешь, Ингхам? И что ты ответишь?
Нет оружия. Нет сил. Но жива вера. Рука нащупала что-то и инстинктивно сжала.
Позади противника нарисовался некий образ.
-Что это у тебя? – прищурился Леонидас. – Свеча?
Да, я сжимал обычную, уже погасшую свечу.
-Это твой последний довод?
Пламя одной свечи...
Я прищурился.
Леонидас продолжал громко хохотать, а в памяти всплывали строки из Откровения. Строки, которые могли изменить всё...
А могли и не изменить.
Образ за спиной хохочущего ересиарха принял очертания... очертания молодой девушки, протягивающей ко мне руки. Я не мог не узнать её.
-Ты проклят, Леонидас, - тихо прошептал я. Отступник умолк, прислушиваясь. – Ты проклят, и огонь, питающий тебя, тебя же и сожрёт.
Пламя ярости разгоралось в моей душе, распаляя тело, сжигая оковы тёмной силы, которой Сар-Ширван пытался нас удержать. Я поднялся, медленно, шаг за шагом, продвигаясь к святому Ада. Тот невольно попятился. Я говорил и говорил, голос усилился до крика – и тут некая непостижимая сила подстегнуда вытянуть вперёд руку со свечёй...
Образ девушки – моей девушки, моей первой и единственной возлюбленной, чьи черты стали чёткими и реальными до рези в глазах, улыбнулся и потянулся навстречу ко мне...
Свеча неожиданно зажглась. Маленький, тщедушненький огонёк заплясал на её верхушке. Леонидас прищурился словно от невыносимо яркого света.
“Ибо пламя одной свечи зажжённой непорочным и в сердце своём и в душе и в помыслах в тот миг тьму любую развеет без остатка и поразит в сердце уничтожив.”
Огонёк разгорался, набирая силу. Он становился всё больше и больше, вот он уже больше самой свечи...
Леонидас попытался отвернуться – и не смог. На руках его и теле заплясали весёлые язычки пламени. Падший судорожно попытался их сбросить, но огонь лишь стремительнее окутал его тело. Неадский огонь. Чистый огонь. Беспощадный и всепожирающий. Леонидас закричал от боли. Огонь свечи расплескался во все стороны, будто лучи от солнца – и за миг до того, как огонь полностью поглотил Леонидаса и меня самого, моя рука коснулась руки любимой. Я почувствовал её. Вновь ощутил её любовь...
И понял, что не хочу более расставаться... | | ап ну вот и дождался проды))) | | Клёво... | | Читал на одном дыхании... браво, маэстро! | | великолепно | | АП | | И снова СУПЕР ! ! ! | | браво! лучше и быть не могло! | | лучше бы чтобы прода по чаще была,а не раз в месяц | | ++++++++ | | Красиво... | | Вот это поворот событий, браво маэстро) |
<<|<|30|31|32|33|34|35|36|37|38|39|40|>|>>К списку тем
|
