Форумы-->Творчество-->
1|2|3|4|5|6|7|8|9|10|11|>|>>
| Автор | Кулон Уязвимости |
|---|
Мы прыгнули на киррана Фулада и помчались туда. Через какую-то минуту мы уже были там.
Нашему взору открылась ужасающая картина: застывшая от страха Сильвия смотрела на медленно приближающуюся к ней громадную тварь. Именно своим криком она и накликала это. Тело и морда, схожие с львиными, только иной расцветки, и жало-хвост. Она вновь зарычала. Сильвия упала в обморок.
- Клянусь Небесами, никогда подобного не видел. Что это за мразь? – спросил Аргос.
- Это мантикора, - ответил я. – Ужасающе сильная и ядовитая тварь. А ее мясо – вкусный и редкий деликатес по причине сложности получения. Потому что от ее яда для обычного человека противоядия нет. Однако, - я обнажил клинок, - я могу на короткое время получить от него полный иммунитет с помощью другого яда. Но он в сундуке и остался в шатре. И вернуться за ним я не могу – мантикора может напасть на лагерь. Значит…
Неожиданно раздался свист стрелы, и с другой стороны опушки возникла рыжеволосая фигурка.
- Камила!
Стрела пролетела и попала в мантикору, отпружинила и упала в траву. Камила выругалась.
- Слишком толстая кожа, никакого эффекта, – отметил Фулад.
- Вообще не ранена, - подтвердил Аргос.
А я неспешно, отмеренными шагами стал приближаться к зверю.
- Айро? Айро?! АЙРО!!!
Но я не слышал этих криков Камилы. Я вообще не видел и не слышал ничего, кроме мантикоры. Мои глаза снова потеряли человеческое, а вместе с ними – и я сам. Мои татуировки засветились и стали гореть синим. Я уже не был собой. Я видел только мантикору и хотел только добраться до ее сердца. Она обернулась и зарычала. Она считала Сильвию своей добычей и не желала ей делиться. Я не обратил на эту угрозу ни малейшего внимания. Я не собирался отдавать эту девушку. Она принадлежит мне. Она моя добыча. Во мне закипала холодная ярость. Я хотел смерти. Я хотел крови.
Мантикора бросилась на меня с разбегу. Я отскочил в сторону. Промах не смутил ее. Теперь она стала медленно подбираться ко мне. Вдруг замерла. Приготовилась к прыжку. Я занес меч перед собой и приготовился к отражению. Конечно, я не думал, что парирую удар такой силы. Я желал лишь создать видимость того, что я так думаю.
Мы застыли. Время остановилось. Наконец она прыгнула и ее длинное жало выставилось вперед, желая пронзить меня. Этого я и ждал. Я подпрыгнул и на лету отрубил его. Оно с тяжелым звуком упало на землю. Раздался вой, полный боли и ярости. Я увидел на левой половине своего туловища длинный и глубокий след от когтей – когда я приземлялся, мечущаяся в болевом шоке зверюга полоснула меня. Рана была глубокой, если бы не руны – мне разорвало бы внутренние органы. С меня стала литься кровь.
Раздался чей то крик. Аргос, Фулад и Камила напали на монстра. Лишившись другого своего оружия, мантикора не могла отражать атаку сразу нескольких врагов. Камила попыталась достать ее копьем, но та мгновенно переломила его, однако этого момента было достаточно, чтобы подскочивший Фулад оглушил ее дубиной по голове. А в следующий момент Аргос топором раскроил ей череп.
Я понял, что мои ноги отказывают, и упал в траву. Я знал, что скоро потеряю сознание. Ко мне подскочила Камила.
- Айро, Айро, ты слышишь меня? Скажи же что-нибудь!
- Не тряси его, Камила. Сделаешь ему только хуже, - сказал Аргос.
- Аргос… - проговорил я, - Аргос…
- Что, что ты хочешь сказать?
- Заберите отсюда рабыню. Аргос, в моем шатре в сундуке найди два флакона в боку. Один с черной жидкостью, другой с зеленой. Тот, что с черной, открой и налей мне полчарки. Тогда я засну. Буду кричать и бредить, а потом лежать словно труп. Но это ничего. А зеленым пусть знахарь обработает рану. Быстрее, пока я еще могу держать себя в сознании заклинанием. Долго я его не удержу.
- Камила, останься с ним.
- Да.
- Фулад, могу я…
- Да, - он свистом подозвал киррана. Я видел, как они взвалили на него Сильвию и умчались во весь опор.
- Камила…
Она схватила меня за правую руку.
- Молчи. Не напрягайся. Держись.
Так мы и молчали.
Аргос и Фулад примчались через не | Аргос и Фулад примчались через несколько минут.
- Этот, Айро? – он показал мне пузырек.
- Да. Давай быстрее.
Он плеснул жидкость в чарку, и дал мне. Я проглотил и через пару мгновений провалился в темноту.
*******************************************************************************
Спустилась ночь. Стало холодно. Маг запалил небольшой костер, отлил себе еще таги и промочил пересохшее от долгого рассказа горло.
- Аргос. Фулад. Камила. Сильвия. Я должен был их оставить? Отправиться за антидотом и в одиночку одолеть мантикору? Нет. Я не хотел этого. Но почему тогда я часто к этому возвращаюсь?
- В чем же ты сомневаешься? Разве ты не поступил правильно?
- Поступать правильно – не всегда целесообразно. Не всегда можно позволить себе такую роскошь. Не все, кого я убил за свою жизнь, заслуживали смерти. Причем таких было большинство. Но часто мне просто не оставляли выбора. Просто потому, что я сделал его раньше. Так было и здесь. Раны физические, полученные мной, в конечном итоге определили мои душевные.
- Что это значит?
- Это долгая история.
******************************************************************************** | Для желающих проникнуться атмосферой:
Тема Айро и Сильвии (бой с мантикорой)
http://www.youtube.com/watch?v=u1-p7L92fBw&feature=endscreen&NR=1
Писал, вдохновленный этим треком :) | | Стоп,че дальше?) | | когда-же у тебя сессия закончится))) | Мужчина и женщина на кирранах. Их лица совсем рядом, они что то тихо говорят друг другу. Их окружает небольшая группа воинов. Они высматривают противника.
- Нам не сбежать, Исилия.
- Я знаю, Вигнар.
- Ты должна оставить нас и спасаться одна. Мы задержим их, а ты скроешься.
- Никогда! Я не брошу тебя, любимый!
- Не глупи. Слишком многое поставлено на карту. Спаси наше дитя. Ради меня. Ради нас.
На лице женщины появляются слезы; в них отражается предзакатное солнце.
- Хорошо. Прощай, Вигнар.
- Прощай, Исилия.
Женщина пришпоривает киррана и уносится. Видно, что она давится рыданиями. Мужчина подзывает к себе воина:
- Акрай!
- Да, командир.
- Ты возьмешь это и увезешь в лагерь кулунов. Расскажешь о том, что сейчас здесь случится. Стерегите эту вещь как зеницу ока.
- Но командир…
- Это приказ! Это не обсуждается! Ступай, быстро!
- Слушаюсь, вождь, - молодой воин крепче сдерживает поводья. А мужчина достает что-то из-за пазухи и отдает ему. Что? Не видно.
Он тоже скрывается.
Туман… Сплошной туман… Все становится расплывчатым. Но вскоре вновь приобретает четкие очертания.
Другой отряд воинов осматривает трупы первого отряда. Они что-то ищут. Что?
- Где он? – наконец вскрикивает человек, выглядящий лидером группы. – ГДЕ ОН?!
- Девки нет среди убитых. Скорее всего, он отдал его ей, - отвечает ему один из воинов.
- Проклятье!
- Здесь есть ее следы! Мы найдем ее! – кричит другой.
- Отлично! Все, кроме вот вас троих, отправляются в погоню! Нагоните и доставьте мне его!
Снова туман…
Теперь женщина сидит, привалившись вперед. Из ее груди торчит
зазубренная стрела. Она тяжело дышит, ее руки что-то держат.
- Lisserth tarak nalla maenn… Dagort uga lem sordonis… Они уже близко… Пусть мальчик спасется… Пусть мальчик спасется…
Теперь в ее руках два свитка. Она держит их в руках, и на них начинают светиться руны.
- Здесь… Почти близко… Пусть только заметят…
Женщина вскидывает руки и кричит. Из ее рта вместе со звуком вырывается столб света и поднимается в воздух, где взрывается яркой вспышкой.
Женщина бессильно падает на киррана. Она мертва. Ее глаза пусты.
Все вновь расплывается…
- Командующий Сейшин! Командующий Сейшин! Посмотрите на это!
- Что за…? Ортиз, что это?
- Это магическая вспышка, командующий Сейшин. Призыв о помощи!
- Не может быть. Дай-ка трубу… Мать честная! Да там женщина!
- Командующий, к тому месту кто-то приближается! – воскликнул другой разведчик, глядя в свою трубу.
- Это варвары! – вскричал третий.
- В атаку! Наперерез! – приказывает Сейшин…
Рябь… Все рябит…
На столе лежит мальчик. Его взгляд расфокусирован. В вену на руке ему вводят какую-то серебряную жидкость. Через несколько секунд мальчик начинает жутко кричать и биться, судорога бьет его примерно минуту. А потом он затихает и обмякает.
- Он не дышит и сердце не бьется, - говорит один мужчина с черной бородой и в белом халате. – Все. Он умер.
- Проклятье. Еще один не выдержал. Ну почему?! Почему так должно быть? – второй мужчина, высокий и в мантии, потрясает руками.
- Стой! Он… Он дышит! Он… Приходит в себя! Но, но что с ним… Его волосы! Они белеют!
- Быстрее! Заклинание! Татуировки на него! – оба они начинают совершать движения и бормотать формулы. Тело мальчика покрывается зловещими символами.
- Успели… - выдыхает высокий. – Что с ним?
- Он уснул.
Снова меняется картинка. Мальчик по-прежнему лежит на столе. Его волосы абсолютно белые. Высокий мужчина что-то пишет, сидя за столом.
- Запись номер 232. Самый необычный случай мутации, который я видел. Объект лишился цветового пигмента в волосах. Его геном мутировал совершенно неожиданно: в нем отсутствует постепенное замедление темпа перерождения клеток. Иными словами, старения. Что стало причиной этого, неизвестно. Конец записи.
Мальчик начинает шевелиться. Его глаза открываются. В них отсутствуют белки, они полностью серые, с вертикальными зрачками.
В этот момент мужчина с перевязанной грудью посреди варварского лагеря тоже открывает глаз | В этот момент мужчина с перевязанной грудью, лежащий в шатре посреди варварского лагеря тоже открывает глаза.
Я очнулся. | | Давай проду) | | ну где же продолжение?((( | Девочка, что сидела возле, не заметила этого. Ее глаза застилали слезы.
- Дура… Какая же я была дура… Я ничего не понимала. Не понимала места, в которое попала, не понимала человека, к которому попала. Там, на арене, я помешалась рассудком. Я вздумала ревновать, не понимая, что я такое. Что ты такое. Что я не смею этого делать. Нет, даже не ревновать. Мне было тяжело думать, что мной брезгуют. И я пыталась сбежать. Я не хотела жить. И вот теперь ты умираешь, и это все из-за меня. Скажи ты хоть слово – и я брошусь это делать. Захочешь убить – убей. Я просто пустое место, ноль.
- Именно.
Она ошеломленно уставилась на меня.
- Хозяин, вы…
- Хлопни в ладоши, рабыня!
Она тут же хлопнула в них, хотя и не понимая, зачем делает это.
- А теперь посмотри на них, и скажи, что между ними.
Она уставилась на свои ладошки и какое-то время рассматривала их. Наконец сказала:
- Ничего. Пусто.
- Да. Это и есть ты. Между ними.
Она опустила голову.
- Но ноль – это не всегда ничто. Ноль получается, если совместить плюс и минус. Ноль – это связь, круг, не имеющий конца и начала. То, что образуется, если отдать себя до конца.
- Я не понимаю, - прошептала она, глядя в пол.
Я протянул здоровую руку и схватил ее за подбородок, заставив глядеть на меня:
- Каждый любит себя, но в этом нет протяженности или широты. Вот в чем смысл! Постепенно один начинает любить другого. Рождается протяженность. А если другой почувствует ее и захочет ответить – то возникает резонирующая энергия. И рождается широта. Расширь свой дух, Сильвия!
Я схватил ее за шею и притянул к себе. Поцеловал ее губы, чувствуя всю их теплоту и сладость. Даже спустя пятьсот лет я не забуду этот вкус. Она ответила мне – робко и неуверенно; так всегда отвечают девушки на первый поцелуй в своей жизни. В то же время она была так податлива, что казалось, что она хочет потерять свою форму и раствориться во мне.
Я с сожалением оторвался от юного создания. Она закрыла лицо руками и прошептала:
- Как вы можете так легко прощать меня?! Я думала, что вы будете в ярости!
- Прощения ты должна просить не у меня. А у тех рабынь, которых из-за тебя наверняка наказали. Они не виноваты в том, что ты решила сбежать. Ступай к ним и скажи, что я приказал, чтобы каждая из них дала тебе по сто ударов бичом.
- Да, господин.
- Теперь иди.
Я вновь обратился к тем видениям, что вызвал принятый мной галлюциноген. Я хотел их понять. Меня томили злые предчувствия. | | Че так мало???? | | Че так мало?можно было и побольше | Че так мало????
Опасный поцык детектед? :)
___________________________________________________________________
Препарат, что я принял, ускорял регенерацию тканей; однако, он вызывал к жизни самые запрятанные воспоминания и показывал их. Таков его побочный эффект. Не будь я приучен к таким смесям с детства – это был бы смертельный яд.
Значит, я не просто мутировал. Все было намного хуже. Я умер. Умер как человек и переродился как Безликий. Неприятно было осознать это. Но почему я все-таки переродился? Почему сумел это сделать? Или кто-то неведомый помог мне? Не знаю.
Я видел отца и мать, которых не помнил до этого. Видел их смерть. Почему именно это? Потому что больше ничего мой разум не успел запомнить? Или он хотел показать мне загадку кулона? Хотя, возможно, это и то и другое.
В этот момент в шатер вошел Аргос.
- Ну как ты, дружище? Я встретил рабыню, она сказала, что ты очнулся. Я не поверил, но она сказала, что побежала получать наказание по твоему приказу.
- Паршиво, - пробормотал я, - помоги выйти на воздух, хочу подышать.
Аргос помог мне вылезти из шатра и усадил меня на шкуру чудища возле костра. Рана страшно саднила. Похоже, даже моему организму потребуется несколько недель, чтобы полностью восстановить работоспособность. По крайней мере, так говорили мои ощущения.
- Я долго был в отключке, Аргос?
- Четыре дня. По правде, знахарь, которому мы тебя притащили, вообще сначала решил, что мы зачем-то притащили ему труп. Когда он увидел, что у тебя идет пульс и ты дышишь, то был просто в шоке.
- Меня так просто не убьешь. У нас, мутантов, шкура толстая.
- Я уже это понял, - улыбнулся он, - кто другой бы уже спал на крыльях Отца-Неба, но только не ты.
- Поесть бы чего, - сказал я, растирая затекшие конечности.
- Сейчас принесу.
Интересно, что Аргос планировал делать весной в Кайрии? Как он собирался туда попасть?
Впрочем, я давно понял, что он не последний человек среди кулунов.
Он ушел и вернулся с котелком бараньей похлебки, чаем и лепешками.
Горячий суп, который пришлось прихлебывать прям из миски, приятно согрел внутренности. Я повеселел и решил спросить Аргоса:
- Что ты собираешься делать в Кайрии?
- Намерен навестить тамошнего градоправителя, Рицимера Цильния.
Я чуть не выронил миску из рук.
- Что варвару-кочевнику понадобилось от правителя имперского города? Разве между вами могут быть какие-то дипломатические отношения?
- А ты как думаешь? Официально, конечно, Империя Солнца вообще и Кайрия в частности отказываются иметь какие-либо дела с «тупыми кочевыми дикарями», но кому лучше, как не тебе, наемному убийце, знать, что у денег нет родины?
На это я возразить ничего не мог. Кайриане и варвары хоть и презирали друг друга, но не испытывали равнодушия к богатствам друг друга. Даже цепи и ошейники, что варвары надевали на рабов, были кайрианскими по происхождению. Как я узнал потом, они обменивались даже женщинами: как свободными, так и рабынями, полагая это разумным и правильным: так в роды обоих сторон вливалась свежая кровь, хоть и полагаемая ими обоими «грязной».
- Но почему именно ты идешь туда?
- В пиршественную залу Рицимера Цильния входят без оружия, - ответил он, прихлебнул из миски и откусил большой кусок от своей лепешки.
В тот момент я не понял смысла этой фразы и посчитал, что Аргос не желает расспросов на эту тему.
Мы продолжили есть молча. Доев, я спросил у него:
- Когда же мы отправимся туда?
- Через пять недель стада двинутся на север. Я надеюсь, что к тому времени ты восстановишься. Не хотелось бы тащить тебя на повозке. Хотя тебя крепко разодрали.
- Не беспокойся. Тащить никого не придется, - я улыбнулся.
Через неделю я уже смог взять в руки меч, а еще через две начал вновь разрабатывать левую руку – я заращивал раны быстро. К отходу стад я уже почти полностью восстановил работоспособность.
Стада и кулуны снялись и направились на север, к Кайрии, а вместе с ними и я. | | Отлично написано! Проду! | | Нормально,я б даже сказал неплохо)) | Подобные личности, как я и Аргос, выглядели довольно экзотично в пиршественной зале Тентраса, главного дворца Кайрии.
Аргос, в традиционных кожаных одеждах кулунов и я, в обычном одеянии Безликих касты Воздуха (за исключением маски и капюшона) сидели на местах почетных гостей, одесную Рицимера Цильния, градоправителя Кайрии.
Рицимер Цильний – высокий, даже очень, седовласый мужчина лет пятидесяти, сибарит, не утративший, однако, крепости тела и духа. Кажущийся расслабленным, этот человек на самом деле держал все дела города железной хваткой, отчего казна Кайрии и его собственный карман постоянно наполнялись деньгами. Говорил он медленно, при этом часто слащаво улыбался после своих слов, однако его глаза смотрели ясно и цепко. Таких людей стоит опасаться, поэтому я следил за своей мимикой и речью куда более внимательно, чем всегда, и надеялся, что Аргос поступит так же.
Впрочем, сейчас Аргос был всецело поглощен яствами. Я поражался тому, как желудок кулуна выдерживает натиск блюд, которыми тот его набивает. Впрочем, быть может, ему это и не вредно. Кайрианские праздники обычно растягиваются на большую часть ночи и могут насчитывать до ста пятидесяти перемен блюд.
Такое количество блюд, без сомнения, не оправдало бы себя, если бы не существовало некоего не совсем приятного устройства из золотой бутыли и палочки с перышком на конце, окунаемой в ароматизированное масло, с помощью которых едок, когда хотел, мог освежиться и вернуться к праздничному столу с по-прежнему пустым желудком.
Я не прибегал к этому изуверскому средству и выходил из положения, используя сервировку, принятую у магов: я брал по маленькому кусочку своими палочками для еды в каждой из перемен и так утолял аппетит. Да, маги употребляют пищу с помощью палочек, а люди несведущие полагают, что мы ими колдуем.
На самом же деле, магия – это духовная сила, и ей не нужны какие-либо предметы. Посохи же зачарованы сами по себе; обычно маги заряжают в них пару-тройку заклинаний, которыми чаще всего пользуются, чтобы лишний раз не перенапрягаться, но самую серьезную магию предпочитают использовать вручную.
Кайрианцы считали это очередным маговским чудачеством.
Напротив нас сидел Сармак Сарет, начальник стражи Кайрии. Это был широкоплечий, сильный человек с длинными черными волосами. Он сидел как воин, хотя на нем были надеты шелка; тем не менее, он держал тело так, как держат его люди, привыкшие к доспеху и мечу, оттягивающему пояс. Его лицо перечеркивали два тонких шрама, может быть когда-то нанесенных кайвой. Говорили, что он – великий воин, проявлявший себя, разумеется, только в ежегодно проводимых в Кайрии соревнованиях. Он не разговаривал с нами. Даже почтя нас своим присутствием на банкете, он не проронил ни слова.
- Сейчас подается печень иглокожей рыбы с Регны, - сказал Цильний.
- Правильно ли я расслышал? У имперца есть доступ к Регне? – спросил я.
Регна – это море к северо-западу от материка, на котором расположена и нынешняя Империя. Тогда этот материк назывался Вега, ныне это название забыто. На ее берегах расположен город-порт Сенчал, формально находящийся под патронатом магов. Я говорю «формально», потому что город, по сути, предоставлен сам себе, имеет статус свободного порта с беспошлинной торговлей и там процветает пиратство. Регна разделяет материк Вегу и остров Альтаир, ставший прибежищем сразу трех разных сил: культа жриц моря, обсерватории магов под эгидой касты Воздуха и пиратской диаспоры.
- Да, есть. У меня в Сенчале фрегат, и раз в полгода я отправляю его на Альтаир за рыбой, - ответил Рицимер.
- Не думал, что Сенчал может быть в дружбе хоть с кем-то иным, кроме магов, - удивился я.
- У денег нет родины, - пожал плечами градоправитель. | Я попробовал блюдо и поморщился; вкус мне не понравился. Я запил его вином из кубка, стараясь проглотить напиток сразу – терпеть не могу сладкие, похожие на сироп вина Кайрии, ароматизированные и подслащенные до такой степени, что на их поверхности можно отпечатки пальцев.
- Может быть, ты предпочел бы таги и острого тофу к ней? – подмигнул мне Цильний.
Я глянул на блестящую тарелку, на которой лежало ещё несколько теоретически съедобных яств, осторожно разложенных рабом так, что они напоминали букет диких цветов, и отодвинул ее.
- Да, пожалуй.
Правитель передал мое пожелание главному распорядителю, и тот, бросив оскорбленный взгляд в мою сторону, послал двух молодых рабынь на кухню, чтобы те принесли кувшин таги и острый тофу.
Я посмотрел в сторону Аргоса и увидел, как он очищает очередное блюдо, держа его у самого рта и запихивая в себя аккуратно разложенные на нем деликатесы. Я перевел взгляд на Рицимера – тот с закрытыми глазами покусывал какое-то крохотное существо, до сих пор ещё подергивающееся, проколотое вилкой.
Я отвернулся и стал смотреть в огонь и слушать музыку.
Сегодня в полдень мы с Аргосом, ведя под уздцы четырех груженых кирранов, вошли в первые ворота девятивратной Кайрии.
Во вьюках были коробки с драгоценными камнями, серебряными сосудами, ювелирными украшениями, зеркалами, гребнями, золотыми монетами – все это мы везли в качестве даров в Кайрию. По-видимому, это было гордым жестом кочевников, желающих показать, как мало их беспокоят бренные деньги и драгоценности, настолько мало, что они даже способны отдать их кайрианцам. Кайрианские посланцы к народам шатров в своих подношениях, разумеется, старались превзойти последних. Аргос говорил мне (я думаю, это был своего рода секрет), что некоторые вещи обменивались туда и обратно десятки раз; впрочем, Аргос не вручил посланцу Рицимера Цильния, которого встретил у входа в город, одной маленькой плоской коробочки для правителя. Он настоял на том, чтобы нести её самому, и действительно она находилась сейчас рядом с ним под правым коленом.
Я был доволен посещением Кайрии, поскольку меня всегда интересовали новые города.
Кайрия оправдала мои ожидания. Она была роскошна. Ее лавки были заполнены редкими экзотическими товарами.
Меня окружали запахи, которых я никогда до того не встречал. Несколько раз мы попадали в толпу музыкантов, пританцовывающих в центре улицы, играющих на флейтах, барабанах, может быть направляющихся на пир. Я был рад снова прикоснуться к цивилизации; услышать крики торговцев, такие знакомые, продавцов пирожных, зеленщиков, разносчиков вина, согнувшихся под бурдюками на спине. Возле продавцов изысканных шелковых женских нарядов я остановился и выбрал несколько, расплатившись с торговцем россыпью мелких драгоценных камней.
Мы не привлекли к себе столько внимания, как я было опасался, и мне подумалось, что, наверное, кочевники на улицах Кайрии – зрелище довольно привычное для местных жителей: раз в год, по крайней мере каждой весной, посланцы народов шатров приходят в город. Многие люди едва удостаивали нас беглым взглядом, и это несмотря на то, что в иные времена они были кровными врагами.
Полагаю, впрочем, что жизнь высокостенной Кайрии для большинства её граждан шла своим чередом, а народы фургонов казались чем-то далеким. Город ни разу не пал и уже более века не подвергался осаде.
Похоже, местные жители опасались кочевников только тогда, когда выходили за стены города. Вот тогда горожане начинали ощущать очень сильное беспокойство и, надо заметить, они имели на это все причины.
Единственным разочарованием, поджидавшим меня на улицах Кайрии, был глашатай, посланный впереди нас, чтобы предупредить всех женщин города, дабы они скрыли лица, даже рабыни. Таким образом, к несчастью, за исключением случайной пары глаз, стрельнувших из-под вуали, мы не увидели на своем пути от ворот до дворца Тентрас ни одной из облаченных в шелка роскошных красавиц Кайрии.
Я обратил на это внимание Аргоса, и тот громко расхохоталс | Разумеется, он был прав. Среди шатров, заклейменными, одетыми в крошечные кусочки кожи либо шелка, скрепленные маленькими шнурочками, разгуливало немало красоток Кайрии. После того поцелуя в шатре после моего пробуждения от галлюциногенного сна, Сильвия ласково и преданно служила мне: она всячески помогала меня выхаживать. В особо холодные ночи я теперь даже разрешал ей спать со мной под одним покрывалом, в обнимку.
– Это значит, – спросила меня в одну из таких ночей Сильвия, потершись бархатной щечкой об мою небритую, – что мой господин доволен мной?
– Да, – сказал я, – доволен.
– Я счастлива.
Я вспомнил, что сижу на пиру градоправителя Кайрии.
Прибыли мои тага и тофу. Я открыл кувшин с напитком и усмехнулся – они принесли тагу подогретой. Я никогда не понимал, почему в иных землях ее всегда подают горячей, ведь ее приятнее пить холодной. Горячей она пьется в тех случаях, когда надо срочно согреться, либо когда хочется упиться побыстрее, ну или в случае отдельных сортов, которые и правда принято пить подогретыми. Впрочем, привередничать я не собирался и спокойно налил себе горячий напиток, будто так и надо.
Банкетные столы расставлены в форме буквы «П», чтобы рабы могли с удобством обслуживать всех, и, разумеется, для того, чтобы артисты могли давать представление между столов.
Нас развлекала группа жонглеров, пожирателей огня и акробатов. Был и фокусник, который особенно понравился Аргосу, а также укротитель, который с бичом в руке провел по залу танцующего единорога.
Мне удалось расслышать обрывки беседы Аргоса с Рицимером; как я успел понять, они обсуждали место встречи для обмена товаром. Чуть позже, когда я был уже пьянее, чем мог себе позволить, я расслышал, как они обсуждали детали обмена женщинами. Затем я услышал фразу: «Если она будет участвовать, ты должен будешь отдать серебряный кулон».
Мгновенно я протрезвел, до меня дошел смысл сказанного, меня затрясло. Чтобы ничем не выдать охватившего меня возбуждения, я даже ухватился рукой за стол.
– ...Я смогу устроить так, что ее покои будут открыты… – говорил Рицимер, – но это будет кое-чего стоить.
– Я обеспечу доступ в них, – продолжил он, – и я же обеспечу, что её будут плохо защищать.
Краешком глаза я видел, что глаза Аргоса разгорелись.
Распорядитель подал знак, призывая к тишине, остановил все разговоры и игру музыкантов. Акробаты были вынуждены прервать выступление и удалиться. В наступившей тишине прозвучал голос герольда:
– Урсула из Кайрии!
Я, как и другие находящиеся в зале, перевел взгляд на широкую мраморную лестницу.
По лестнице медленно в ниспадающем шелковом белом с золотым одеянии торжественно спускалась девушка по имени Урсула. | а вот и таинственный кулончик )
ждем продолжения :) | для Геральт:
сессия закончилась?) |
1|2|3|4|5|6|7|8|9|10|11|>|>>К списку тем
|
