Форумы-->Творчество-->
1|2|3|4|5|6|7
| Автор | Хроники Зажопинска |
|---|
***
В малой берястяной грамотке, что издавал старец Акакий из сельца Гадюкино, на государственном довольствии состоящий, как есть дали отповедь всем басурманам иноземным за кривды их к народу зажопинскому и за воровство ихнее. Отчехвостил их Акакиюшка и в хвост и в гриву! Долго ещё будут малую ту грамотку в Ландониуме да Вшивангтоне вспоминать, враги государственные, долго будут ещё сий шедевр перечитывать!
Однако за одним ударом, нанёс и другой народ зажопинский, ведомый атеистом православным. Помстил за кривду государю нанесённую. Некая бесполезная комиссия, созданная Двухглавым якобы для защиты прав потребителя, а на самом деле токмо на зло Луке Лукичу действующая, предложила ограничить количество ледышек, что в мороженную рыбу купцы для весу добавляют. И Ногайский хан, забывшись про давешние договорённости, паддержал сию варварскую инициативу, одобрил купцов ограбление. Однако княжьи люди не дозволили, не попустили грабительский указ сий, чем довели всю чудо-юдову комиссию до белого каления, а народ зажопинский вдохновили без меры!
Произошло и кое-чего недоброго в Зажопинске - детинушки черносошных крестьян, да мещан тёмных, будучи в изрядном подпитии, беспрепятственно проникли на ярморочную площадь перед открытием и похвалялись, что могли бы не одну бомбу заложить, а цельных двадцать, кабы только захотели. Говорили мол, апосля давешного приснопамятного взрыва никаких особых мер безопасности принято-то и не было. Враги государевы, языки злые, тут же ухватились за сию болтовню пьяную и объявили, что де нового взрыва князь не боится и мер никаких не предпринимает потому, что и прежнего не боялся, а сам в его устроительстве виновен. Виновен! Слово-то какое! Обложили вороги государя аки лайки медведя, всё лают издали, а подойти страшатся. и как в голову-то такое прийти могло? То ж и помыслить нельзя, что бы человек, который вырос среди животных и растений, человек, чудодейственно воззачавший дитя Божье, в чём-то грешен был. В самую непорочную душу Луке Премудрому, Луке Прекрасному плюнули!
Пришлось собирать экстренное совещение, где сам князь всё и прояснил. Оказывается о том, что после взрыва, учинённого конюшим да юродивым с подачи раскольных бояр, никаких мер принято не было, князю не доложили. И токмо из неведения тот не прописал люлей кому следует. Ан тут же Лука Лукич начал осуществлять план повышения безопасности. Перво-наперво изошёл криком на всех стрельцов да бояр, щедро орошая слюной гнева праведного их лики преступные, а того боярина, что заведовал порядками на ярморочной площади, от лика своего удалил, объявив тому опалу полную. Також пообещал разобраться и с детинами нетрезвыми, что осмелились тут самовольные проверки устраивать да народ речами скабрезными смущать. Эх, не сносить голов, мальчонкам! Так ведь раньше думать надо было! На то оно и государство, что бы казнить всех тех, кто в его дела праведные нос любопытный совать изволит. | | прочитала 1 пост... щас вылезу из-под стола и пойду ржать дальше (надеюсь сильно, что будет о чем) | для Komandanto_Che:
И не надоело ещё тебе лизать пиндосам?
Ведь все знают, что 80% беларусов любят и поддерживают Бацьку, и только продажная проамериканская оппозиция и зомбированные Западом его обсирают. | для Jandrito:
Таки плюсую. | для Jandrito:
Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие.
Ни про каких пиндосов, а тем паче белорусов я знать не знаю, бацьку ни твоего ни чьего либо иного никогда не обсирал (хотя маму твою, честно говоря, так и подмывает помянуть нехорошим словом, но я держусь)), о чём речь ведёшь вообще не понимаю.
Всё сие только ради восхваления вымышленного (а разве может реально такой всесторонне развитый супергерой существовать?) персонажа, пресветлого князя Зажопинского, писано.
P.S. отстань от меня в конце концов, а то вот подружусь с кем-нибудь из смотров и попрошу "присмотреть" за тобой, как за политически неуравновешенным унылым троллем. Твои посты ( и ещё некоторых здесь отписавшихся) к творческой составляющей рассказа отношения не имеют. Так что-либо конструктивная критика по существу либо проходи мимо | Окромя того сознались злодеи в душегубстве безмерном и прелюбодеянии развратном, в воровстве интерьеру янтарного кабинету да Креста святой Ефросиньи Половской, в убийстве тринадцати дам лёгкого поведения в начале прошлого века и заморского властителя Ивана Кединна, в том что злоумыслием своим наводили пятна на солнце, да в том что наговор нанесли такой, от какового всё молоко прямо в коровах скисло.
XD ох, как все верно... | для Jandrito:
для GINdog:
"Не любо - не слушай, а врать не мешай!" (с) старинная народная мудрость. | ***
Прям в княжем дворце изволил Гришка Мясной встретится с раскольным боярином, старым скарбничим, ведавшим казною ещё до Прошки, Богданкой. Сам его к себе своею волею и призвал.
Ситуация в княжестве была не совсем-то простой и об встрече сией сам Лука Прекрасный распорядился тайно, дабы самому прямым разговором с ворагами государственными честь свою непорочную не замарать. Рассчёт князя был простой и аки всё простое гениален. Обротясь за помочью к одному из самых говорливых опальных можно было разом заткнуть всех, кто тайно мог сочувствовать раскольникам. Мол де хотели порулить? Нате рулите на здоровье, да помните, что не разбитым корытом рулите, а самым процветающем госулдарством в мире!.. Ну, сам-то руль Богданке никто давать не собирался (да и старикашка вроде не дурак и на такую должность его калачом не заманишь), однако добится от него совета какого-никакого следовало. Потом, ежели легче так и не станет, можно смело сказать, что вина государева токмо в том, что совета неумного послушал, а главным виновником советчика и обозначить. хотя в тайне мнилось, что совет всё-таки окажется дельным и принесёт неплохой барыш.
Поясным поклоном, как по чину и положено поприветствовал старый болярин Гришку:
- Здрав буде, Григорий Бацькович!
- И тебе не хворать, Богданка! - не желая отставать от гостя, согнул спину и Гришка и тут же продолжил. - Что привело тебя в хоромы наши серокаменные? Во чертоги бетонные?
- Так ты ж сам меня и вызвал. Твои молодцы пока меня сель вели, чуть все руки из плеч не выкручивали! - непритворно удивился Богданка.
- Ну, допустим не вызвал, а пригласил. пригласил что бы... что бы... Да, ну вот хучь на чай с огурцами! - Мишка, буд-то бы так и замысливал изначально, невзначай указал руковом на пару забытых кем-то гранёных стаканов и тарелку с сиротливо лежащим на ней единственным солёным огурцом.
"Опять маляры с утра квасили. Поимаю, убью!" - справедливо возмутился про себя княжий дворничий, однако внешне гнева ничем не выказал.
- Ты садись, садись, - добавил вслух, услужливо пододвигая колченогую тубурехту гостю и делая неприметный знак стоящему на страже стрельцу, - Чай ноги-то не казённые.
Вскоре на столе появился полный графин студёного "чаю" с капельками росы на запотевшем пузатом боку.
- Я об чём побеседовать-то хотел, - начал издалека дворничий, едва опрокинув первый стакан. - Ты ж у нас ныне вроде как простой горожанин, а наше мудрое правление завсегда к нуждам простого народа с великим прилежанием и вниманием относилося, тем паче к мудрости его сединами убелённой...
Гришка взял небольшую паузу и тут же на едином духу, словно в омут нырнул, выпалил:
- Пособи, Богданка, надаумь, как из кризису выйти? Одолел треклятый, хуже геморою! Ты ж вроде в своё время почитай, что у самого руля государсвинного стоял, пособи советом, а за мной не заржавеет, похлопочу за тебя перед князем. Хошь денжат подсыплю, а хошь и порулить устроим. | Поёжился Богданка, словно холод вдруг пробрал его несмотря на тёплую погоду, подумал, потыкал с сомнением вилкой в злосчастный огурец, наконец молвил:
- Я же знаешь, Гришка, всё одно давно на пенсии. Стар ныне стал, мне бы больше на печи лежать, да калачи грызть, а не в холодных бетонных палатах заседать... Ревматизм совсем одолел, проклятый. Вы б кого помоложе поискали...
- Да ты что, Богданка? Какой же ты старый? Ты ж почитай мой ровесник, ну может токмо на дюжину лет постарше. И вообще старые люди самые клёвые, куда там молодым до нас! - неуклюже полстил Гришатка чудному старику.
Зело преудевительное рёк престарелый болярин, буд-то бы не в благородном скарбораспиле самого процветающего государства в мире предлагали поучавствовать тому, а насильно сажали на капитанский мостик безнадёжно дырявого корабля в самый разгар океанского шторма. Совсем видать старпёр на своей печи умом тронулся.
Однако совет дать не отказал:
- Перво-наперво, надо у государей иноземных взаймы попросить с десяток биллионов басурманских таллеров и тут же начать экономиху рехвармировать... Государевы заводы продать хозяевам рачительным, расходы на двор сократить вдвое, тридцать процентов боляр в простолюдины разжаловать, торговлю с иносранцами начать, а что бы они носов своих благородных от наших портков не вертели, всячески демакратию продвигать да всех политических из острогов выпустить...
"Будто были когда такие в государствии Зажопинском! Все как один за уголовщину сидят", - хмуро подумал Гришка.
А бывший скарбничий не унимался. И чем дальше, тем бессмысленнее и нелепее речь вёл, будто бы в самом деле на старости лет умом тронулся, али уже успел окосеть от двух стаканов в дым...
- ...да и газетёнки иностранские хучь и скабрезного содержания, а потерпеть надобно, без малейшего для оных ущемления... А главное, нужно на открытом торжище равновесный курс для нашего деревянного рубля установить, а не из головы неразумной Прошкиной выдуманный.
Зело челюсть у Гришки отвисла от речей таких. Ну, допустим половинку, али четвертинку сего можно было б попытаться и выполнить, а опосля, когда ничего не выйдет, Богданку же во всех промахах и обвинить. Так-то и мыслил первоначально премудрый князь содеять, однако каков же наглец оказался старикан - посередь чертогов серобетонных, в самом средоточии прогресса и дерьмакратии, этакую околесицу внаглую несть! | Гришка, более настойчивый, чем старый подслеповатый Богданка, наколол-таки с пятой попытки уже изрядно завявший приснопамятный огурец и дрожащей рукой поднёс его ко рту. На запах огурец был ароматно-пряным и даже каким-то слегка терпковатым, будто винными парами напитанным, однако выглядел вблизи не лучшим образом - всю его поверхность, кроме лежавшего на тарелке пузика, покрывала подозрительная зеленовато-серая бархатистая шёрстка. Видимо бедолага лежал на этой тарелке уже не первый день и использовался малярами исключительно в качестве "занюхона". Запах действительно резал ноздри и при длительном вдыхании мог пожалуй свалить с ног и быка. Гришка осторожно опустил огурец на тарелку и попытался невзначай, что бы не заметил старый боярин снять его с вилки. Огурец всячески упирался, и как ранее не давался желающим взять его с тарелки, так ныне всячески препятствовал своему на неё возвращению.
По счастью Богданка, изрядно распалившийся своими речами, на сии манипуляции никакого внимания не обращал, однако сказ свой по всему видать вёл к концу:
- Об том ты аки дворничий княжий государю и доложи. Тебя он может и послушает, не зря же ты кожен день допущен князю перины и подушки перед сном взбивать. Можно сказать второй лик в государстве! А уж детальную программу с кем помоложе разработай. Есть и в нашей державе умы экономицкие... Об итогах разговора опосля сообщишь, а пока бывай здоров, у меня на печи уже почитай все калачи зачерствели, пока я тут с тобой язык чесал.
Гришка в ответ только скорчил кислую рожу. И половину такого разговора нельзя было передать князю, дабы не оскорбить его божественные ухи вольнодумством таким недозволенным. Едва дворничий подумал об этом, как тут же явственно почувствовал резкие боли в самом низу спины, будто бы уже на кол неструганый посажен был.
"Нет, нельзя говорить. Пущай другие докладывают, кто поглупее..." - думал Гришка Мяснов троекратно лобызаясь на прощание с Богданкой и четырёхкратно сплёвывая в сторону.
За сим и разошлись. | Июнь. Враг не дремлет, бдит и князь...
***
В неприятственную историю попал болярин Бык, помагавший в прибыточном приказе Кольке Снопову. Будучи в изрядном подпитии апосля халявного угощения при дворе иноземного посла из дальних земель, был он стречен неким купчишкой первой статьи. Купчишка бил челом в мостовую, горько плакал и слюнявил барские хромовые боты.
- Ой, ты гой еси, свет болярин! Помоги вразуми, что мне делати? Был купчишкою, да безбедненьким, обернулся же я почитай босой!
Свой ответ держал муж державный, держал веско он, вразумительно:
- Эээ... я не он-та здесь... ик... И где я? ик...
А купчишко-то речь всё дальше вёл, в своём горе не упокоившись:
- Ограбление совершилося! Как упал наш рубь не подымится, а с иноземными партнёрами, чем расплатися? Уж и терем свой прозакладывал да сижу топлю горе в горькою... Что мне делать здесь пособи свет Бык, освети меня своей мудростью...
Вновь ответ держал наш болярин хватко, рассудительно, не замедляся:
- Ты того его... Этого самомго... Чего хошь-та... ик... от меня мужик?
Тут и бабы две да из местных-то подошли сюда разобратися. И давай же того колотить коромыслами:
- Ты же сам-то кто? Не болярин, пьянь! Не простая пьянь, подзаборная! Ты ж сейчас обозвал мужичонкою да купца-то ведь первой гильдии!
Осерчал тут болярин свет, но ответсвовал благороднейше. Благороднейше да почтеннейше, аки думским казать и завещено:
- И-а мг на про вф... длна... И-и нна! ик...
Бабы ж те вина-зелена были выпивши и давай над Быком издеватися. Коромыслом бьют, обзываются, речь ту мудрую не дают вести!
А купчишко-то да совсем поник, не услышать теперь слова мудрого. Тут и бабы и те да пары вина, что сразили Быка, помешали всё.
- Ой, ты гой еси, что же делати! - возмолился купец из последних сил. - Как же дальше жить, как мне торг вести, как с работниками расплатитися! Отчего ж то идёт безобразие! | Просветлел тут лик у болярина, хоть и раньше вполне он да светел был:
- Ты бл мужик эканомно жил... ик... лишь на хлеб да воду бы... ик... тратился. Знать живёшь совсем не посредствам ты, а работникам мог не платить совсем...
Тут одна из баб разошедшися, хорошо по горбу приложила враз, приложила-то свет болярин, так что он и качатся перестал совсем. Резко выпрямился, да в канаву харкнул и побрёл отсель догонятися...
Разговор-то сий весь как есмь записал, записал-то один да подьячий-хмырь. Тот подьячий скрыт был в пустой бадье, не далече тут у избы посла. И строчил донос по наущению, по намыслию всё того ж купца, да купца, что совсем уж отчаялся. Разорившися покусился он на державных людей, преподобнейших! | | В летописи-сказе появились былинные ритмы) | В летописи-сказе появились былинные ритмы)
Это так... одну главку решил вбросить, на пробу. | ***
На самой большой площади града собрана была тьма тьмущая народу. Пресветлый князь Зажопинский перед людом православным речь свою мудрую молвил.
- Народ мой возлюбленный! Токмо сегодня стало мне известно о воровстве и злодействе безмерном, творящемся в пределах наших! А именно о подорожании овса безмерном и росту цен превеликом. Ужо и князю лишний раз на дачу съездить накладно стало! - гневно блеснул глазом в сторону стоящей в стороне понурившейся кучки боляр Лука. - Это ж надо чего удумали!? Всё бы вам токмо зло и шкоду творить! Аки дети малые, вам же и спичек в руки дать нельзя, токмо отвернёшся, тут же хату спалите!
Всё больше и больше ярился пресветлый князь Лука Лукич. И ведь было отчего. Вроде б его ближние боляре и убедили, что без повышения цен да стабилизации курса рубля добрая половина производства загнётся по причине убыточности из-за дороговизны покупаемого за бугром сырья, а вторая половина всё на то же забугорье лишь работать и будет. Некоторые, чересчур смелые, даже предрекали голодные бунты ближе к осени, когда весь годовой урожай окажется в пределах чуда-юда Двухголового, валюта коего была тверда аки броня зажопинских латников. Однако всё одно князя глодали сомнения. Схемы сии экономицкие, казавшиеся чересчур хитрыми и непонятными, мнились князю дьявольским наваждением, вызывая у Солнцеликого нехорошие подозрения в заговоре боярства, спевшегося с иноземным ворогом. И ведь не подвели предчувствия князя! Как и мнилось, оказалось, что цены сии растут не из-за какой-то там непонятной бесовской экономики, а токмо предательским болярством подкручиваются по наущению зла сусветного, не ради какой-то там стабилизации (куда уж стабильнее, когда и так один и тот же князь уже не первый десяток лет своею дланью крепкою Зажопинск держит?), а просто что бы пакости государю пресветлому творить. Вот вам и доказательства - в первый же день подорожания овса, вместо наступления обещанного всеобщего благополучия, то там то сям начали вспыхивать мужицкие бунты и мелкий саботаж. Слава богу, что князь ещё поспел откреститься от зловредной боярской инициативы и объяснить людишкам мелким, что всё сие лишь деяние глупых, подверженных влиянию Сатаны придворных, а не его княжеского величества.
- Что лики потупили? - грозно обратился тем временем Лука Лукич к болярству, и уже немного мягче продолжил. - Вот ежели наш рубль православный до конца года к таллеру басурманскому подоражает, как то и должно быть по закону божиему, то цена на овёс должна прежней остаться, а ежели по дьявольскому наущению цена за таллер нынешней останется, то так и быть могете понемножку цены накручивать, но токмо потихоньку, из-под тишка, что бы народ не баламутить. Однако ж я мыслю, что до конца года вражьи экономицкие козни разобьются о наши молитвы православные, аки волна морская о стену каменную, и тогда цена на таллеры шибко упасть должна, а значит и овёс дорожать ненужно станет. | Князь прищурился, осматривая, замершую в благостном молчании, площадь. Оно бы всех предателей на дыбу бы сейчас не дурно отправить было б, да где ж новых таких послушных боляр опосля набрать? Нет, боярство беречь надо, на них и неудачи при случае спихнуть можно, гнев народный перенаправить. Продолжил, заглянув в писанный на берестяной грамотке текст:
- А что до того, что якобы и по нынешнему курсу таллеры за рубли зажопинские не продаются, то я сий вопрос адресую скарбничему Прошке. Пущай он, ежели не боится придёт и всё как есть князю докладёт, пущай повинится где в чём глупость или даже, прости господи, зло совершил, а уж князь аки грецкий царь Алехсандер узел сий мечом своим православным и разрешит! Народу же могу сказать, что пока жив и здрав князь Зажопинский, крепко будет стоять государствие наше, несмотря на все козни вражьи. Молись за здравие князя народ зажопинский, а уж князь-то как и прежде не подведёт!
Воодушевившись представил себя князь, как не раз представлял в детстве, Иваном Царевичем на славном боевом коне да с мечом булатным в руке, бесстрашно скачущем на злобное чудище - гидру капиталистицкую. Махнёт раз рукой - и первая глава, именем экономика, на земь падает, а вместе с ней и цены на товары разные; махнёт другой - вторая голова, дивальхвация, летит через леса дремучие, через болота зыбучие, и улыбками да преданностью начинают светится лики мужиков безродных да боляр благородных; а как третий раз махнёт - так на мать сыру землю, унавоженную, падёт третья голова чудища, голова, что таллер зовётся, и восходит тут же над всей землёй, аки жар-птица сияя, рубль могучий зажопинский.
Нет, не умом с этой экономихай зловредной боротся надобно, а токмо твёрдой рукой да саблей войстрой. Так и токмо так можно добится всеобщего благополучия и всяческого процветания! | ***
Насыщенная неделя выдалася в Зажопинском государстве. Как и предвещал пресветлый князь отовсюду повалили к нему просители, басурманы, варвары и прочая, всё лишь бы казне Зажопинской в долг ссудить. Уж Двуглавый-то да ногайский хан почти выдали тот кредит, что пол года почитай обещали. Уж с одним из Ченгизидов было договорено о продажи доли в соляных копях, да ещё тут Володька Макавей, княжий писарь пустил слушок, что почитай цельный биллион таллеров государю достанется из секретных источников. Судачил народ всякое. Куды ж без этого?
Говорили мол, что у князя в забугорье дальнем, тётка присмерти, кояя должна племяннику пресветлому великое наследство оставить. Другие баяли, что надумал князь экспортом почек занятся, которые у многих бездельников в государстве, особливо у прожектантов, в большом избытке имелися. Третьи полагали, что установлен контакт с иноземной цивилизацией и уже договоренность есть об обмене коровьего навоза, который на ихней планете за высшее богатство почитаются, на золото...
Тут ещё кстати стало известно, что Гришка Мясной отправился в хадж на землю обетованую. То ли подлечить больную спину в местных лекарнях, то ли выпросить денег али совета у местного зело мудрого и богатого царя Соломона, а то ли просто возвести молитву на святой земле с целью получения материальной или иной помочи непосредственно от Бога. Злые языки поговаривали, что последний вариант наиболее вероятен ибо, ежели мудрый царь хучь бы в половину так мудр, как о том говорят, то он не в жизть не будет поверять на вексель гонцу зажопинского князя, а лечить спину, когда тебе вот-вот голову срубят и вовсе бестолку. Зато ежели искренне помолится Богу, то может тот и снизойдёт до того, что бы стабилизировать экономику Зажопинска. Других-то способов и всей боярской думе не посилам удумать...
Вестимо что многие полагали, что вышеозначенный биллион приедет вместе с Гришкой из земли обетованной, будучи полученным там от... ну, вообщем от кого-нибудь.
Однако тут вдруг иное обнаружилось. Оказалось что всё тот же Чингизид, который и ранее соляными копями интересовался, решил всю добытыю на копях соль на пол года наперёд выкупить. Мудрым решением показалось взять сии деньги сейчас, ведь позднее, как авторитетно заметил сам князь, таллер подешевеет, а значит стоило всю выручку потратить пока он в цене великой. Опосля, конечно, поголодать придётся, почитай пол года сидеть без выручки, отрабатывая полученное, да ведь не впервой оно боярству за державу страдать, муки все стоически сносить. | Тут из своего тёмного угла следом за Богданкой вылез другой стародавний болярин. Именем Вервьг, некогда ходивший в самом наиблизшем княжем окружении. Старый Вервьг правда раскольником никогда не был и на ворожью сторону, в отличае от Богданки не перемётывался, однако видать крепко припёк его стародавний геморрой ибо уж почитай десять год выходимши из избы токмо по нужде, он вдруг стал часто являтся на публике, вещая и пророча на право да на лево. Часто видели его на рынке, прохаживающегося от одного лотка к другому и скрозь зубы матерно шипящего на шибко возросшие цены. Видать и правда крепко не хватало боярского пенсиона старику, так что даже пришлося сдобные калачи в еде заменить ржаным, трудно жующимся и плохоперевариваемым стариковьим желудком, хлебом. Это-то видать и довело старого боярина до того, что он открыто возмутился и потребовал не медля всю болярскую думу, как есть отправить в ссылку, а заместо них насадить в думу других людей. Не то что бы верил, что сия мера, что-то кардинально изменит, однако справедливо полагал, что хоть таким образом да свершится праведная месть за его тяжкие пищеваительные проблемы.
Князь и ближние боляре само собой на речи старика никакого внимания не обратился, однако сердобольные базарные торговки согласно охали, всячески поддакивая старому боярину. | ***
Всё как и прежне зело спокойно и благочинно проистекало в государствии Зажопинском. Всё было хорошо, хорошо как никогда. ни одного печального сюрприза, за исключением пустяка. Пустяк полнейший - пара сотен купчишек, огорошенных новостью о запрете на вывоз более чем двух шматков сала и ведра овса за границы славного княжества, грудью стали на помежье напрочь перекрыв вьезд и выезд из государствия. Оно бы, по-хорошему, следовало бы людям державным, болярам да стрельцам, возрадоваься тому, да махнуть в кабак неурочный выходной отметить, пока купчишки глупые границу перекрытую стерегут, однако не таковские они оказалися, человеки-то княжьи! Не простили бы себе вовек скудоумием чужим себе во благо попользовамшись! Вызвали ярыжек земских. Ярыжки стали, буйны ягодицы почесали. Эх-ма, не совладать с такою-то толпою буйной!
А те уж совсем бесчинствовать принялись - гимны церковные петь да речи скабрезные выкрикивать, буд-то бы это не они в содеявшемся виноваты, а сам пресветлый солнцеликий князь Лука Прекрасный Зажопинский!
Осерчали тут ярыжки за таковские слова, давай людишек наглых теснить, да не подались купчишки, на своём стоят, кулаками волосатыми поверх шапок грозятся, местного княжьего наместника Кепиню к ответу призывают. Доложили о том безобразии наместнику, и так же красочно расписали собаки, что болярин в одной ночной рубашке в карету вскочил и на межу помчал, мысленно моля Деву Марию о заступничестве и о лёгкой смертии ежели не от рук мятежников, так от княжьего праведного гнева.
Примчал на место. Глядь! А там всего то сотня-две повозок и обозников не более того. Поспокоился болярин, велел кучеру кафтан и порты скидать да сам в оное и облачился. Вышел к народцу своевольному.
- Ой, вы гой еси, люди добрые! Отчего же вы зло учиняете? И ране государя аки тати ночные обворовывали, а теперь и вовсе грабить уздумали?
Отвечали купчишки невпопад, как могли:
- Нам же семьи кормить, княже, нечем стало. Прежде мы ходили в Ихропы с обозами, а теперь и с собою во путь не взять! Разве ж хватит мужику православному два шмата сальца да самой Варшавы? Разве ж хватит коню молодецкому пол ведра овса да до Данцига?
- То зело брехать вы удумали - даже с голоду помираючи, вы то сало едать не будете, а попрёте его ко врагу Луки, ко врагу, к царю басурманскому!..
Сказ такой долго, вели почитай два часа, - одни про Фому, другой про Ерёму, ажно пока не прибыло к ярыжкам подкрепление из городка Гробина. Увидав ту силу несчётную обозлилися купчишки вдвое супротив прежнего и давай тут же газы слезоточивые себе под носы изменные пускать, это значит что бы ещё пуще разьярится. Земские ярыжки токмо плечали пожали, а те уж давай у людей служивых ногайки да пищали из рук выхватывать и сами себя по чём попадя хлестать да прикладами охаживать. Вот де какие мы грозные, сами себя бить не боимся, а иных тем паче не пожалуем! Подходи, кто смел!..
И до того же иступлённо лупили себя, что и до самого раскаяния в содеянном некоторые доходит стали. Прыгали те как есть в возки земские и кричали благими голосами: "Везите нас, люди служивые, ко князю на суровый суд! Нам теперяча свет белый не мил апосля содеянного! Всё злато да серебро, как есть на княжью казну отпишем..." Ан и на том не унималися, продолжали и в возках себя избивать нещадно. Забеспокоилися тут земские ярыжки, вскочили на возки, отпотчивали коней плётками сыромятными, да что было силы в город помчали, пока те блажные в порыве благородном сами себя до смерти не забили!
А в остальном в Зажопинском государствии всё хорошо, всё хорошо... | Начинает разыгрываться сценарий паники по принципу "слышал звон, да не знает, где он". Премьер- министр Мясникович выезжает в Израиль с частным визитом в салоне эконом-класса рейсового самолета. Может быть, захотел подлечиться в местных клиниках, может, помолиться в святых местах за страну и правительство. Но в официальной прессе весть об этой поездке тут же перерастает в возбужденное смакование вероятности израильских кредитов и помощи от Тель-Авива.(с) TengriNews, Казахстан
Тут ещё кстати стало известно, что Гришка Мясной отправился в хадж на землю обетованую. То ли подлечить больную спину в местных лекарнях, то ли выпросить денег али совета у местного зело мудрого и богатого царя Соломона, а то ли просто возвести молитву на святой земле с целью получения материальной или иной помочи непосредственно от Бога.
Вот чем хотите поклянусь, а чистое совпадение. Газет не читаю, телевизор не смотрю, вот чисто случайно наткнулся на статью в TengriNews и сам пребываю в ступоре. Неужто так бывает? Или тамошние журналисты с моего топика инфу слизывают? О_о |
1|2|3|4|5|6|7К списку тем
|
