Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | Спасти,чтобы погубить (работы) |
|---|
Работа №1
«Перед рассветом».
...Слушай и не перебивай. Три дня назад тебя не было, понимаешь?
Хотя о чем я? Тебе даны кабинет и право выбирать «счастливчиков», что получат призрачный шанс на жизнь в обмен на свои увесистые конверты. Ты лет десять не брал в руки скальпель, а с пациентами все это время общался через посредников. Что ты можешь знать о смерти и чувствах тех, чью судьбу ежедневно вершишь чужими руками?
Помнишь пробирающую до костей поволоку в глазах обреченных? Вряд ли. А я вижу ее регулярно и с трудом засыпаю ночами. Когда наш разговор завершится, ты останешься один и подойдешь к зеркалу. Она ждет тебя там.
Давай на время забудем о субординации и профессиональной этике. Сейчас ты - не зав.отделением, а я не хирург-онколог в твоем подчинении и не твой лечащий врач. Мы одни, поговорим как бывшие друзья и одногруппники. Лишь так я смогу объяснить, как и зачем спас твою паршивую жизнь. Просто дослушай – сам потом решишь, что делать с ней дальше.
Опухоль была неоперабельной. Ты знаешь это не хуже меня и укажешь на дверь любому, кто молит о спасении в твоей ситуации. Лишь для себя ты сделал исключение, подвинув очередь и выбив квоту в нужных инстанциях.
Интересно, по какой причине из «портящих показатели криворуких отщепенцев» я вдруг превратился в «лучшего хирурга, способного взяться за безнадежные случаи»? Почему ты выбрал именно меня, а не свою поддакивающую свиту «ведущих специалистов»? Молчишь? Ладно, мне без разницы. Для официальной медицины ты все равно труп.
Собственно, ты им и был три дня назад. Вот протокол операции. Я хотел, чтобы ты увидел его первым. Взгляни - там указано время смерти. Аппаратуру не обманешь.
Всё, что произошло после, можешь смело назвать бредом. Вернувшийся к жизни покойник после глупого лженаучного ритуала и странное исчезновение остаточной опухоли - это же полный идиотизм! Ты сдал бы меня в «дурку», если бы речь шла о «каком-то другом покойнике». Но их нет. Ты первый в моей практике и можешь гордиться этим, если хочешь.
А мне, увы, гордиться нечем – Она не простит...
Знаешь, а ведь в Ее существование я тоже поначалу не верил. Мне казалось убедительным то, что тысячи людей убивают их же собственные, непонятным образом переродившиеся ткани. Даже обнаружив жалкое пятнышко или мелкую кисту во время вскрытия, я безапелляционно записывал их в «убийцы» и упорно не хотел замечать очевидного. Пока однажды не увидел Ее.
Помнишь пятнадцатилетнюю девчонку из числа «тяжелых», которую выкинули из реанимации? В операционном графике требовалось освободить «окно» для одной «шишки», и своим распоряжением ты не оставил девочке шансов. В тот же вечер она умерла, а я до утра сидел в «холодильнике» у ее каталки и никак не мог успокоиться. | Глубокой ночью, когда стихли звуки с верхних этажей, внезапно появилась Она. Никогда не забуду тот безликий сгусток вечного мрака с вызывающим дрожь шелестящим голосом.
Она сказала, что помочь девочке я ничем не мог. Несчастный ребенок был в Ее списках и срок настал. Она искушала меня, предлагала ответить на любые вопросы и даже научить неким тайным знаниям в обмен на ряд обязательств...
Угадать мой ответ несложно. Молодому и амбициозному хирургу с передовой доступного для понимания мира предложили заглянуть за горизонт. Почувствовать самую суть перехода. Понять первопричину неизлечимой болезни, над разгадкой которой ломали головы лучшие мировые умы! Может быть, даже спасти миллионы людей.
Мои надежды не оправдались. Оказалось, что все это время не мы боролись с Ней, а Она играла с нами. Метила людей из списка, а мы наивно считали Ее метки болезнью.
Все наши достижения, все чудесные исцеления и ремиссии имели простое объяснение: срок еще не настал. Но, пытаясь спасти тех, чье время вышло, мы злили Ее и превращали жизнь несчастных в ад. День за днем и раз за разом болезнь возвращалась, принимая все более страшные формы. И каждый раз побеждала Она. Ты и не догадываешься, как часто мы сами подталкивали больных навстречу Ей, лишь усугубляя ситуацию своим «лечением».
А ведь задача была так проста и очевидна: улучшить качество оставшейся жизни, облегчить страдания и подготовить пациентов к неизбежному. Но наши «стандарты» расставили иные акценты. Мы играли в богов и спешили резать, выжигать, вытравливать... Мы убивали здоровые ткани и калечили людей. Мы лезли туда, куда нас не звали.
Некоторые вроде тебя шли еще дальше. Вместо заботы о пациентах вы стали думать о собственном кармане. Наладили и заполнили страшный конвейер, приучив людей платить за собственные мучения. Всех, кто не находил запрошенной суммы, выбрасывали на улицу и не задумывались, можно ли было им помочь. Вы гоняли людей кругами в бесконечных очередях, но лишь выматывали их. Вы окончательно разучились ценить человеческую жизнь и давно перестали быть врачами.
Не благодари меня за спасение, глупец! Не было никакого спасения - я лишь немного отсрочил неизбежное, и при этом нарушил Ее правила. Теперь Она вернется. О, если бы ты только знал, как часто за эти три дня Она уже приходила к тебе в палате интенсивной терапии! Тебя называют «чемпионом по внештатным ситуациям», но никто не может объяснить, каким непостижимым образом ты раз за разом из них выпутывался. Как видишь, Ее уроки можно направить и против Нее самой.
Но три дня прошли, и теперь на время Она от тебя отстанет.
А дальше случится то, ради чего я вернул тебя к жизни. Понимаешь, ты не достоин легкой смерти под наркозом. Тебе следует испытать на своей шкуре все те страдания, которые испытали твои пациенты. И я расскажу, как это будет.
Очень скоро твоя болезнь проявится вновь. | Поначалу ты будешь цепляться за жизнь. Раз за разом возвращаться на операционный стол, распродавая имущество и влезая в долги. Теряя орган за органом, ткань за тканью, принимая новые и новые горы таблеток, рано или поздно ты не узнаешь себя в зеркале.
Потом придет боль. Она поглотит тебя изнутри и заполнит собой каждый миг твоего существования. Не надейся на цветные спецбланки – они помогают лишь первое время. А потом ты начнешь молить о смерти, но Она тебя не услышит. Отныне для Нее нет большего наслаждения, чем наблюдать за твоими мучениями.
Правда, есть у тебя и другой путь.
Обдумай всё хорошенько, а мне пора. Моя ночная смена закончилась.
* * *
Закрыв за собой дверь, я направился к ординаторской. Заварил чашку мятного чая, включил компьютер и загрузил страницу онкофорума. Меня ждали те, кому я был действительно нужен.
Не прошло и часа, как в отделении началась суматоха. Надо же, быстро-то как...
Дежурная медсестра Светочка пулей влетела в комнату. Бледная, запыхавшаяся, с трясущимися руками...
- Олег Иванович! Скорее! Там... Игорь Всеволодович... Из окна выбросился... Насмерть...
Допив остатки чая, я неспешно вышел в коридор.
Что ж? Насколько могу судить, претензий ко мне у Нее больше нет, а в мире стало одним подонком меньше. Как говорится, «Game over».
Я вошел в опустевшую палату «люкс». Распахнутые створки окна колыхались от порывов свежего ветра, а в безоблачном небе разгорался рассвет нового дня. | Работа №2
Уже как с месяц Деадлишадов ходил без настроения. Срок встречи с Госпожой приближался, а предложить что-то толковое из его набора душ не представлялось возможным. Смерть в прошлый раз ясно дала понять что последняя душа на выкуп должна быть особенной. Конечно в запасе были души за которые можно было ломить цену перед другими некромантами, но изюминки в них не было.
- Еще и обряд надо сделать - будь он неладен... Спасти душу из лап Госпожи, а потом еще и оберегать её трое суток. Как это вообще возможно? Смерть она и на Тигрином Озере Смерть, ни где от неё не спасёшься... нет у неё проволочек и случайностей... Зачем я вообще в некромантию полез? Лучше бы спал себе спокойно как дурак и проблем не знал.
Еще и жена в последнее время странно себя ведёт, не раздевается, спит отдельно. Стесняется его что ли? Или узнала о сроке выплаты и в тупую отмораживается как от потенциального трупа? Может её как-то попытаться прибить в тихаря? А потом типа спасти? Друзей подпрягти на действо... Хотя какие на смерть друзья? Потребуют половину скелов отдать и буду как последний некромант ходить... Скоты, а не друзья...
Жену прибить...
Не катит... Прочухает Госпожа подлог.
Город нафиг спалю, красиво! Хай горит огнём... всё равно мне дохнуть! Так хоть не сам. Принесу то что есть на милость Госпожи и попрошу сменить гнев на милость...
Ну да, размечтался... Какая еще у смерти может быть милость?...
Жену прибить...
Деадлишадов горько усмехнулся своим мыслям... десять лет он сам делал трупы, а теперь та же участь грозит и ему.
Кинув последний взгляд на медленный поток речной глади, некромант развернулся и направился прочь от реки к дому. Вроде пора. Надо посмотреть что за сюрприз ему приготовила жена, не зря ж выпроводила с утра из дому.
- Жену прибить!!
Раздетая сидела на краю кровати, бережно держа в руках что-то завёрнутое в тряпьё. Деадлишадов с порога перехватил взгляд жены и в сердце что-то ёкнуло. Не может быть... Бестия грациозно встала с кровати и подошла к мужу.
- На, ты давно хотел наследника... ну или наследницу.
Некромант заглянул в свёрток.
- Твою мать... Ты чё сдурела? Это ж яйцо! Ты... ты... ты, блин мне того... не это.
- А чё ты думал бестии живородящие? Фиг тебе. Бери пока есть и бери пока дают. И вообще, супружеские обязаности надо разделять, я снесла - ты высиживай.
- Ахренеть, пипец, не знал что женат на курице. Мясо птиц ты больше не жрёшь. Я запрещаю тебе есть себе подобных. Травку жуй, фрукты ешь...
- Сам жри свои яблоки, не станешь кормить буду жрать твоих крестьян. И мне пофиг что потом зомби у тебя будут не в комплекте.
- Зубы напрочь повыбиваю, только попробуй хоть к одному приблизиться и на своё яйцо сама высиживай.
- Нафиг оно мне надо, бестии детей не воспитывают, мне вообще плевать. Не нужно, давай разобью. - Раздетая выхватила драгоценную ношу и размахнувшись выбросила в окно... пустоту.
В последний момент муж умудрился выхватить яйцо из рук бестии из-за чего та по инерции потеряла равновесие и грохнулась на пол.
- Дура, блин, твою мать. Уйди с глаз. | Раздетая вставая с пола гневно сверкнула глазами и молча выскочила за дверь. Деадлишадов проводил жену взглядом, - Обиделась, наверняка обиделась. Впрочем это не важно, важно что вот оно решение! В его руках! И обряд уже как бы наполовину выполнен, осталось дело за малым - сохранить его три дня и три ночи, а уж это сделать в элементе. Душа еще не рождённого ребёнка! Его ребёнка!!! Ценнее в жизни ничего быть не может! И смерть даже козни на сможет состроить))) не родился ведь еще. Такую душу он лично отнесёт Госпоже, а сейчас надо поспешить в убежище - в личную, неприступную и скрытую от любого постороннего взгляда крепость любого некроманта...
- Ты дибил что мне принёс? Совсем мозг червяки выели? Отнеси свои извилины на диагностику моей протёже Болезни, пусть проверит, у тебя там явная вавка в голове. Это ж надо было такое выдумать - «Душа собственного не рождённого ребёнка в яйце!».
Смерть невольно хмыкнула, подарочек то конечно знатный, можно даже сказать уникальный. Таких за столетие набёрется единицы во всём мире, а тут еще и пройденное обряд... Вот только проверить никак не получиться до вскрытия, а чтоб вскрыть надо отдать контракт. Госпожа не хотела покупать «кота в мешке», но уникальность дара все же перевешивала какой-то контракт с некромантом... пусть и хорошим некромантом.
- Ты что ли свои супружеские обязаности не можешь по взрослому оформить что тебе жена яичко снесла? Имбицил-недоросток.
- Ты мне мозг совокупил своим подарком. Что теперь делать?
Смерть разошлась не на шутку. В принципе она уже давно решилась на обмен, но почему бы при этом не скрасить своё существование маленьким цирком?
- Детектор лжи пройдёшь?! - Голос Смерти стал впервые по спокойней за эти полчаса монолога в течении которого Деадлишадов честно пытался слиться с полом.
Вопрос больше походил на требование и некромант поспешно кинул в знак согласия не смотря на то, что процедура выявления правды напоминала пытки ада. Лучше уж это чем гнев Госпожи.
Через два дня измученного, отощавщего и обессиленного некроманта выкинули с врат храма Смерти. Еще пару часов Деадлишадов лежал на спине с широко открытыми глазами бездумно уставивщимися в небо и жадно дышал. Руки были сцеплены на груди в инстинктивном желании сохранить то, что сейчас было для него дороже жизни - пергамент самой Госпожи с пьянящим названием - «Свобода!!!»
Проверка прошла успешно и показала что некромант не врёт. Смерть осторожно приблизилась к яйцу лежащему на алтаре. Сладостный миг! Вот оно удовлетворение жажды смерти ко всему сущему, - прекрасный, сияющий, чистый, незапятнаный жизненой суетой алмаз души, готовый в любой момент кануть в небытиё вечности и от этого приобретающий свою уникальную цену. Душа в бессильной вибрации обиды на отца - вот что делает её такой желаной. Душа которую лишили шанса на жизнь еще до рождения. Гнев самой Кармы не нашедший выход. Костлявые руки мелко дрожали в предвкущении пира. Еще раз точно прицелевщись косой, Смерть резким движением ловко срезала верхушку.
В тот же миг из ссохщейся груди вырвался безумный вопль обманутого божества.... | - Всё равно ты падонок, хотя я знала что так поступишь. Надо же, отдать собственное яйцо в замен своей жалкой душёнки!!! - Раздетая в течении уже двух часов «пилила» мужа, при этом ехидно хихикая.
Некромант в это время невольно ассоциировал бестию со Смертью. Умеют женщины достать. Деадлишадов лежал в постели не в силах даже оправдываться перед женой. Двух дневная пытка и офигение от услышаного намертво лишили его дара речи. Это ж надо было додуматься - яйцо ящера. Убедила что это его ребёнок... Знала об обряде... Так всё продумать... Пипец, нет слов...
Некромант представил себе в какой ярости пребывает Смерть, ему стало смешно.Сначала тихо, а потом всё громче и громче, не взирая на бешенную усталость, Деадлишадов расхохотался. Раздетая улыбаясь смотрела на мужа, потом засмеялась и она.
Смерть через окно наблюдала за двумя злобными хохочущими созданиями умудрившимися обвести её вокруг пальца. Такой фокус она не забудет до скончания времён. Вообщем-то обиды уже не было, в её безграничном потоке лет было мало событий достойных для запоминания, а этот можно смело внести в коллекцию. Тоже какой-никакой подарок... Ни чего, ни куда они не денутся... Рано или поздно все попадает в мои руки. С этими мыслями Смерть развернулась и направилась прочь, сегодня она тут была не нужна... | Работа №3
Спасти, чтобы погубить…
Счастлив тот, кто не разучился чувствовать. Жив лишь тот, кто познал эту муку. Страшно за тех, у кого все в порядке. Кому осталось лишь разогнать скуку.*1
Еще одно завтра, или сегодня. А может и вчера? – Некромант устало закрыл глаза.
С момента договора прошло достаточно времени, чтобы хозяйке он надоел.
“однажды при восходе солнца я просто рассыплюсь в прах, как все кто был скучен ей”.
Некромант вздохнул, вставая со скамьи. И черный балахон жалко затрещал, давая знать о своей ветхости.
Жнец проковылял в темноте, натыкаясь на пустые бутылки, до двери из подвала и вышел на свежий воздух…
Свет немилосердно резал глаза. И по щеке некроманта из-за этого потекла слеза, которую он смахнул костлявой рукой: “Глупый договор. Дурацкий! Смешные смерти людей, нелепости, глупости во время их страданий. Да, порой было весело, но каждый раз он думал о том, что однажды он умрет так же, а она будет смеяться над ним. Смерти просто скучно. Ей хочется…”
- Поржать! – хрипло произнес некромант и сплюнул на мостовую.
“А вот и она” – сощурился некромант.
На другом конце улицы у перехода стояла бабка. Прямо перед ней дергался под музыку из наушников какой-то парень с тремя серьгами в ухе. Бабка, в ожидании “зеленого” нервничала и постоянно махала из стороны в сторону своей тяжеленной котомкой.
И вдруг, когда мимо проносился грузовик, бабка нечаянно толкнула котомкой парня, и тот, неуклюже махая руками, упал на проезжую часть.
***
- Пропустите, я врач, - гневно хрипел некромант, расталкивая толпу, собравшуюся вокруг порванного тела.
Он склонился над парнем: “Еще дышит. Стало быть…” – Некромант хитро ухмыльнулся – “посмеюсь и я над ней”.
- Отойдите, дайте больному воздуха, - сипло проговорил жнец, доставая из кармана балахона белую ткань, похожую на бинт. Рука несильно надавила на грудину, магический пасс, зеленое свечение.
- Он светится! – испуганно закричала женщина.
- Дура! – Это зеленка! – зашипел некромант, - уведите ее!
“Сердце стучит ровно. Дышит вроде тоже. Сейчас оклемается, надо его уводить отсюда. Иначе шутка не выйдет. Бабка эта с зеленкой еще вдруг спросит, откуда она появилась там. Что же делать?”.
С воем сирен приближалась скорая.
“Вот оно, спасение”. – Промелькнула мысль у некроманта.
***
- Отделался легким испугом, - сказал врач, ставя печать, - скажите спасибо своему дяде, - эскулап кивнул на некроманта, - если бы не его дыхание рот в рот…
Некромант чуть не задохнулся от возмущения. Хотя, что еще мог придумать врач под его заклинаниями как не всякий бред.
- Спасибо, - ответил со стеклянными глазами парень.
- И вам, доктор, спасибо, - заметил жнец, расплываясь в улыбке.
“Все же сегодняшний день мне нравится, но надо как-то поаккуратнее, она же тоже не любит когда ее розыгрыши срываются”.
- А что простите, вы ему вкололи, - поинтересовался некромант напоследок.
- Ацетилхолин, - довольно гоготнул врач, характерно причмокнув губами, словно наслаждаясь победой.
Вопль некроманта, полный ярости, потряс больницу. | “Ацетил, аце-тил-холин, а-це-тил-хо-лин”! - Он помнил, как дохли крысы в его лаборатории при дозе более двадцати миллиграмм.
Некромант схватил неиспользованный шприц, и в мгновение набрал в него воды из-под крана.
- Да будет тут раствор Атропина! – с этим восклицанием некромант вогнал шприц в несчастного панка…
***
Витек – так звали панка, как узнал некромант из разговора с ним, довольно поглощал гамбургеры из ближайшего макдональдса.
- Да ты ваще чума! Дядя! Одет как граф Дракула – Витек гоготнул, тыкая в порванный балахон.
- Молчал бы лучше. Я тебе жизнь спас, точнее дал. Как мамка. Мамка я твоя, понимаешь? – Жнец уже отчаялся докопаться до сознания этого гуманоида.
Витек посмотрел на “мамку”, захрипел и стал заваливаться на спину.
“яд” – поразился некромант страшной догадке.
Два костлявых пальца быстро вошли панку в рот. И некромант брезгливо отряхнул руку от парня.
- Буээээ – заявил тот о себе.
Пока желудок парня освобождался от обеда, некромант выталкивал яд в астрал из остальных частей его тела.
***
Ночевали они в том самом подвале, где жил некромант. Ночью жнец то открывал дверь, из-за того, что дышать становилось невозможно, то закрывал ее опять. Из-за невыносимого холода.
Родители давно привыкли к такому бездарному слоняющемуся где-то чаду, потому Витек даже не заикнулся о них. Да и зачем ему до, в котором только крики да скандалы?
Под утро из щелей повыползали крысы и двинулись маршем на панка. Но некромант быстро их разогнал косой.
***
Пока Витек в очередной раз склонился над унитазом, жнец думал, как его защитить: " а не спрятаться ли от смерти ну, например, в лесу за городом? – поинтересовался у своего сознания некромант, - Хочешь метеоритом поджариться? – услужливо ответило сознание".
Панк вновь что-то жевал. На этот раз вроде съедобное.
“Значит высидим здесь пару дней, а потом можно и ученика из него сделать” – жнец кисло улыбнулся, представив Витька некромантом.
***
Ночью второго дня некромант понял, почему смерть не нападала.
“Сон! Конечно! Она захочет убить его во сне!” – жнец закусил губу от досады. Он то сам давно уже не спал, с того самого дня как стал некромантом.
Витек проснулся довольно быстро. И недовольно дергал босой ногой.
- Сегодня ко мне должны придти барыги, - закашлялся некромант в темноте, - спать нельзя. А то товар проспим.
- Круто! А что за трава? – Панк явно был в восторге от своего нового дядюшки.
Остаток ночи прошел в обсуждении травы, которую должны были принести барыги, которые так и не показались на горизонте.
***
Утром Витек объявил, что дядя скучный и решительно покинул подвал. Некроманту ничего не оставалось, как плестись следом, слушать его дурацкую музыку и нюхать табачный дым.
Где-то в середине дня панк вспомнил, что сто лет не появлялся в университете и отправился туда, где узнал, что уже два месяца как не числится студентом этого заведения.
Смерть не появлялась.
“Да надоело ей просто наверно, вот и все”, - решил некромант.
Он внимательно осмотрел панка.
- Пойдем, зальем твое горе. – обратился жнец к будущему некромантии: “И отпразднуем мою победу!” | ***
Кабак был шикарен. Водка текла рекой. Некромант пил как полоумный, празднуя свою удачную шутку над смертью. А панк не отставал, подражая старшему товарищу, вливал все новые и новые порции алкоголя.
Некромант, слегка опьянев после трех бутылок водки, вышел во двор освежиться.
А когда вернулся…
Труд всех его последних дней лежал мертвый, с признаками предсмертной агонии. Его душа сидела рядом и взирала на тело.
- Алкогольное отравление! – некромант выругался - ну кто ж знал, что этот живой дурень будет тягаться с полумертвым в количестве выпитого?
А смерти все не было…
- Забирай его, ау! – возмутился некромант.
Дверь в кабак открылась, и смерть нехотя зашла в накуренное помещение.
- Забирай свою душу, шутник. Это самая твоя смешная история. Три дня сражаться со мной, чтобы потом по глупости… - смерть захохотала.
__________________________________________________________________
*1 в произведении использована часть текста из песни “Оставь нам Боль” группы 7 раса. | Работа №4
СПАСТИ, ЧТОБЫ ПОГУБИТЬ, ИЛИ УБИТЬ, ЧТОБЫ СПАСТИ?
«Ненавижу! Ненавижу! Всех на костёр!» - я метался по кабинету, ослеплённый гневом, натыкаясь на мебель и швыряя всё подряд на пол и об стены. Моя обожаемая молодая жена (мы поженились всего неделю назад) испуганно выскочила из комнаты и сейчас наблюдала за мной в щёлку двери, ожидая, когда припадок закончится. Конечно, я не хотел её пугать, но стражник принёс мне весть, которая не могла вызвать у меня других чувств, кроме ярости. Расшвыряв всё, что только можно было сдвинуть с места в одиночку, я упал в кресло и снова принялся читать письмо:
«Великий рыцарь-инквизитор Пяти Ангелов-защитников, святейший лорд-граф Ладу Мажиулский! Доносим до Вашего внимания, что на прошлой неделе в двух ближайших деревнях были замечены чужаки весьма странного вида, закутанные в бордовые плащи. Эти странные незнакомцы ходили по улицам и заглядывали в двери и окна домов, при этом они что-то неслышно бормотали. На следующий день в тех домах, где были замечены пришельцы, все взрослые жители обнаружили на своих руках и ногах маленькие красные пятна, размером с рисовое зерно. Ещё через день пятна увеличились до размера боба и начали зудеть. На третий день все больные крестьяне умерли в страшных мучениях, раздирая свою кожу ногтями в местах увеличившихся пятен, которые по краям покрылись дурно пахнущим гноем. Местные лекари сказали, что все больные сгнили заживо. Рассматривая вышеизложенное, мы, Совет старейших врачей нашего города, пришли к выводу, что на нас совершили нападение некроманты. Просим Вас, не дожидаясь, пока эта зараза проникнет через стены города, защитить добропорядочных людей и покарать всех уличённых в некромантии и колдовстве. Список таковых лиц, известных нам, прилагается».
Перед моими глазами опять встала картина гибели моих родителей, старших лордов Мажиулских, которые так же зверски были убиты некромантами. Именно поэтому, когда вырос, я вступил в ряды инквизиции. Беспощадно, калёным железом, огнём и мечом я карал всех попавших к нам некромантов, независимо от пола и возраста, что повышало мой статус, пока не занял высшую ступень. Но не высокая должность была мне наградой, а само уничтожение злодеев, и то, что десять лет мой город был свободен от страха перед некромантами. Я считал, что моя миссия выполнена, и богомерзкие колдунишки навечно сгинули в загробном мире, откуда посмели в своё время выползти. Однако выходит, я ошибался, и подлые служители «Госпожи» (так они именуют Смерть) вовсе не исчезли, а вновь начали творить свои кошмарные обряды. Но откуда они взялись, ведь мы, инквизиция, истребили всех? Ну, конечно! Даже у этих созданий могли быть… дети, ведь своей «Госпоже» они жертвуют душу, но не тело! До определённого возраста некромант ничем не отличается от всех прочих людей, это самый обыкновенный ребёнок. Кажется, богопротивные свойства проявляются у них не раньше лет шестнадцати, а до этого дитя и само может не знать, что оно – служитель Смерти. Что же, надо было сжигать и детей вместе с родителями?! От таких мыслей я побледнел, покрылся холодным потом и выронил письмо.
Моя милая жена, леди-графиня Мажеулская, с самым красивым в мире именем Унна, всегда чутко понимала, когда мне необходимо её присутствие. Она тотчас же впорхнула в комнату – и тени жуткого прошлого, и нынешний кошмар отступили перед сиянием её глаз и улыбки. Она кинулась на колени перед моим креслом и заботливо отёрла мне лицо надушенным платочком. Как же мне повезло, что такая замечательная девушка стала моей супругой! А как она меня любит! Порой мне кажется, что она меня любит даже больше, чем я её люблю.
Присутствие Унны всегда успокаивало меня, и вскоре я смог, здраво рассуждая, написать и разослать короткие письма всем членам Совета инквизиторов с повелением собраться вечером. Она же, тем временем, прочла злополучную бумажку. Теперь уже мой черёд был успокаивать её: она, бедняжка, так испугалась за тех умерших крестьян и так живо представила себе, что подобное может случит | случиться и у нас в городе, что её прелестное личико побелело как полотно, и слёзы заструились из глаз неудержимыми потоками. Я подхватил её на руки, отнёс в нашу опочивальню, и скоро её слёзки совсем-совсем высохли.
…Несколько моих следующих дней были заняты только поисками и наказанием подлых некромантов. Несмотря на то, что сам я уже не совершаю казни, я устал, наверное, не меньше, чем палачи. Список Совета врачей был, конечно, неполон, но упомянутые в нём вынуждены были назвать и другие имена. Как я верно догадался, большинство некромантов были совсем молоды. На их счастье, да и на моё тоже, они не успели ещё наплодить следующее поколение, так что теперь мой город может больше не бояться этих мерзких прислужников Смерти, а с детьми воевать мне не пришлось.
Безмерно уставший, но довольный выполненным долгом, я растянулся на кровати. Унна, для которой у меня почти не было времени эти дни, присела рядом и поднесла мою руку к губам. «Что это?!» - вскрикнула она, дрожащим пальчиком указывая на маленькие, не больше рисового зерна, красные пятнышки на моём запястье. Я посмотрел на другую руку – там были точно такие же… Я стиснул зубы и застонал. Я понял, что это значит. Послезавтра я умру в диких мучениях, как те крестьяне, раздирая сам себя и зловонием принуждая всех убегать прочь в омерзении. Во взгляде моей милой жены я прочёл, что она тоже всё это поняла. Я ожидал, что она сейчас расплачется от жалости ко мне и от бессилия. Но слёз не было в её глазах. И бессилия не было. Жалость и любовь – вот что было. «Нет, Ладу, ты не умрёшь», - тихо, но твёрдо сказала она. Потом её маленькая прохладная ладошка легла мне на лоб – и я неодолимо захотел спать.
Когда я проснулся, была уже ночь. Вокруг кровати стояло множество свечей, их дрожащие огоньки источали сладкий и пряный запах. Унна стояла около меня в каком-то бесформенном одеянии тёмного цвета, которому свечи придавали бордовый оттенок. Рядом с ней была ещё одна фигура в похожем наряде, но более приземистая, почему-то я решил, что это старая женщина. Я сел, чувствуя себя слабым и вялым. Посмотрев на руку, я как-то безразлично отметил, что пятна стали больше, и мне хочется их почесать. Моя жена протянула старухе чашку. Старуха проскрипела еле слышно: «Ты знаешь, что ты должна будешь сделать дальше, Жница». Унна кивнула. Старуха достала из-за пазухи пузырёк и вылила в чашку. Потом она повернулась и вышла из нашей комнаты, а моя милая, кроткая жена протянула чашку мне: «Выпей это, любимый, и ничего больше не бойся». На мгновение мне показалось, что Унна, желая избавить меня от мучений, даёт мне яд, но я так боялся мук, которые вот-вот должны были охватить меня, что был уже согласен и на это. Я быстро опустошил чашку. Жидкость была горькой и сильно пахла чабрецом. Слабость и вялость отступили.
-Почему она назвала тебя «жница»?
-Тебе послышалось. Она сказала «жрица».
-Тогда, почему «жрица»?
Унна пожала плечами, и тёмное одеяние бесформенной грудой упало на пол. Теперь она была в своём обычном ночном наряде.
-Я встретила её в храме, куда пошла просить твоего исцеления. Видимо, она решила, что я служу в храме, - жена обходила спальню, гася свечи одну за одной. Я не сводил с неё глаз.
-Кто она такая?
-Странствующая лекарка. Очень сильная. Пришла из другого города, узнав о нашей беде. | Только опоздала, всё уже закончилось.
-Лекарка, которая собиралась лечить чуму некромантов? Вправду, она должна быть сильна… Или же…
Моя прекрасная супруга остановилась и пристально посмотрела на меня:
-Кем бы она ни была… И потом, почему ты решил, что болен чумой некромантов? Кроме тебя, ведь пятна ни у кого не появились. Может, ты просто съел лишний апельсин?
Я тем временем дотянулся до одной из свечей и внимательно рассматривал свои руки. Никаких пятен, даже самых крошечных.
-Надеюсь, она уже покинула город, - я задул свечу.
-Я ей намекнула, что так будет лучше для всех. Ведь болезни больше нет, - Унна погасила последнюю свечу. Комната погрузилась в темноту.
-Как и некромантов. Наконец-то я могу быть уверен, что мы извели всех. Иди сюда.
Утром я проснулся раньше, чем моя милая жена, и долго любовался ею спящей. Потом вспомнил старуху-лекарку и страшные пятна на своих руках. Но это точно была чума некромантов. Я вспомнил, как последний из казнимых некромантов, молодой мужчина моих лет, лицо которого показалось мне странно знакомым, сквозь языки пламени смотрел пристально и с ненавистью прямо на меня, что-то шепча… Я вспомнил, как испугалась за меня Унна, и как её нежные черты закаменели решимостью. Что ж, теперь у меня всё равно только один путь.
…Я объяснил своей милой супруге, что исцелившись от болезни, я, как рыцарь Пяти Ангелов-защитников, должен совершить паломничество в горный храм, который находится в трёх днях пути. Я думал, что мне придётся долго убеждать и упрашивать её пойти со мной, но она сразу согласилась. Мы взяли необходимые припасы, вооружились посохами и отправились в дорогу. Даже не подозревал, что путь будет настолько сложным. Сначала, прямо за городом, на нас напали какие-то люди, не то разбойники, не то наёмные убийцы. Их было трое, двое из них накинулись на меня, а пока я отбивался от этих, третий подкрался сзади. Он бы убил меня, но моя кроткая супруга подобрала на земле палку и изо всех сил ударила его по голове. На следующий день, в лесу, когда мы ужинали, из-за деревьев вышла волчица, просто страшного вида. Тощая, всклокоченная, из пасти течёт слюна – сразу видно, бешеная. Она подползла к костру, совсем не боялась. Я заметил её, когда она была у самой моей ноги, и уже разинула пасть, чтобы укусить, но тут опять вмешалась моя прекрасная жена. Унна подбежала, схватила зверя за шиворот, а потом – я сам себе не поверил! – стала ворчать и рычать совсем как волк. Волчица, похоже, была удивлена не меньше моего. Когда Унна её отпустила, хищница ушла обратно в лес, постоянно оглядываясь, будто ожидала, что моя жена сейчас её догонит и укусит. Я хотел было спросить, где она выучила звериный язык, но моя супруга так на меня посмотрела, что вопрос замер у меня на губах. Моя миссия становится всё тяжелее и тяжелее.
Утром третьего дня храм уже был виден, нам осталось лишь взобраться по каменной насыпи ко входу. Я поднимался на склон и был уже на полпути, когда посох попал между камней и переломился, камень выскочил из-под ноги, и я потерял равновесие и начал падать. Моё падение вызвало целый обвал больших и мелких булыжников, которые острыми краями ранили как туча стрел. Снова меня спасла моя милая супруга, ей удалось воткнуть свой посох на моём пути и замедлить падение. Если бы не это, лавина засыпала бы меня так, что и мавзолей не понадобился бы. Но вот мы добрались до храма. Внутри никого не было, там вообще не проводились службы, это было место исполнения обетов. Здесь и я должен был выполнить свой. | Рука об руку с Унной, мы подошли к постаменту в центре зала. Я взял ритуальный серебряный кинжал, лежавший на плите, покрутил его. «Ну, рассказывай», - хмуро сказал я. Унна не удивилась и не испугалась, казалось, она ждала чего-то подобного.
-Может, сначала ты расскажешь, зачем ты меня сюда привёл?
-Всё просто. Я, рыцарь-инквизитор Пяти Ангелов-защитников, исцелился от смертельной болезни, я должен был прийти сюда и принести благодарственную жертву. Того, кого больше всех люблю. Родителей у меня уже нет. Детей ещё нет. Есть только моя любимая жена. Поэтому я и попросил тебя пойти со мной.
-Почему Ангелы требуют такую чудовищную жертву?
-Именно потому, чтобы их служитель подтвердил, что он знает, что в его жизни главное, а что – нет. Жизнь и служение Ангелам, вот что главное для рыцаря-инквизитора, - я был доволен собой, говоря всё это, мне казалось, что все пятеро Владык стоят за моей спиной, осеняя меня крылами.
«И ведь ты действительно в это веришь», - удивлённо прошептала Унна. Я немного смутился: «Конечно, мне будет непросто убить тебя, ведь ты спасла меня от гибели…» Затем закончил твёрдо: «Но тем ценнее преодоление».
-Теперь твоя очередь.
Унна обходила вокруг колонн, как бы собираясь с мыслями.
-Мне было десять лет, когда погибли мои родители. Моему брату – тринадцать. Мы были в приюте, пока ему не исполнилось восемнадцать. Потом он забрал меня из приюта, и мы стали жить сами по себе. В шестнадцать Мику начал чувствовать, что с ним что-то не так. Мы не знали, что. Потом, также в шестнадцать, то же стало твориться и со мной. Нас нашли двое стариков, которые десять лет прятались по подвалам, и объяснили нам, кто мы.
-Некроманты?!
-Да. Ты и твоя инквизиция убили моих родителей.
-После того, как они убили моих!
-Да, я знаю, и не осуждаю тебя. Брат был рад своей новой сущности, жадно учился всему, я же боялась и не хотела быть… такой. А потом я встретила тебя. И полюбила. Мне повезло, что ты тоже полюбил меня. Мы поженились, я думала, что если буду с тобой, я смогу забыть, кто я такая. И я забыла! Пока Мику не начал эту войну снова.
Тут я понял, почему мне показалось знакомым лицо того некроманта, который проклял меня.
-Он не только тебя ненавидел. Он знал, что я не смогу позволить тебе умереть. Он знал, что спасти тебя я могу только одним способом, некромантским, признав тем самым свою сущность. И я сделала это. Я приняла Игру.
-Игру? Что это за игра?
-Когда некромант отбирает у Госпожи того, кто должен умереть, он становится Жнецом и принимает правила Игры. Три дня он защищает Жертву от гибели. Потом… у него появляется шанс… стать обычным человеком.
-Как?
-Он должен убить Жертву. Только не своими руками. Тогда Госпожа возвращает душу Жнецу, и он освобождается от некромантской сущности.
-А что с жертвой?
-Жертва занимает место некроманта.
-Что?! | -Представляешь, как развеселилась Госпожа, когда Мику вынудил меня принять Игру? Ты, главный инквизитор, тот, кто посвятил всю жизнь уничтожению некромантов, теперь должен стать одним из них!
-О нет! – я с ужасом смотрел на мою прекрасную жену, как будто она превратилась в отвратительное чудовище.
-Ты забыл, Ладу, с чего я начала. Я не хочу быть некромантом, но я люблю тебя. Я прерываю Игру. Я не убью тебя.
-Но что тогда будет с тобой?
-О, я уверена, за то, что я отобрала у Госпожи твою жизнь и не дала ей твою душу, она придумает для меня нечто особенное! – Унна горько усмехнулась.
-Что же делать?
-То, что ты и собирался. Убей меня. Ты выполнишь свой долг и избавишь меня от мучений.
-Ты уверена, что нет другого способа?
-Уверена. Спаси меня, Ладу, если ты меня любишь.
-Поцелуй меня… напоследок.
Унна подошла ко мне, закрыла глаза, и её нежные губы коснулись моих. В это мгновение остро наточенный серебряный кинжал легко и быстро вошел в её грудь между рёбер. | Работа №5
Спасти, чтобы погубить.
-Зачем ты, жалкий волшебник, существующий лишь благодаря моей силе, потревожил меня?! – Лик Госпожи сформировался из клубов дыма над алтарем. Холодный взгляд, казалось, пронзал насквозь жалкое существо, скрюченное на каменном полу.
-А то ты не знаешь… - Проворчал Зиф, готовясь показать то, что репетировал уже полгода.
-Что? – Голос Госпожи эхом отразился от каменных стен святилища. – Что ты сказал, жалкое ничтожество?!
-Я сказал, что прошел год. – Зиф встал, гордо выпрямился и посмотрел в глаза Смерти. – И теперь я вызвал тебя, чтобы…
То, что он совершил глупость, «вызвав» Госпожу, некромант понял как-то сразу, без подсказок.
-… Вернуть свою душу…. – Жалко пискнул он, сжимаясь в комок.
-ТЫ МЕНЯ ВЫЗВАЛ?! ТЫ ВОЗЗВАЛ КО МНЕ, А Я ЯВИЛА МИЛОСТЬ И ПРИШЛА СЮДА! – И Госпожа добавила уже спокойным голосом. – Чуешь разницу?
-Ч-ч-ую. – Заикаясь, проблеял Зиф.
-Ладно. Итак, душа. – Смерть, нахмурившись, задумалась. Нет, она свято блюла дань традиций, но просто… Просто это же Зиф. И мучается она с ним с самого его становления некромантом. То он силу на мышек тратит, то пытается буйных гномьих королей оживить…Хотя – вот парадокс! – как только дело доходит до этой ежегодной игры, Зиф ничего, НИЧЕГО не может оживить! Абсолютно! - Хорошо. Ты знаешь правила. Три дня. Время пошло! – С этими словами Госпожа, сформировав из дыма изящную руку, протянула некроманту амулет – песочные часы на серебряной цепочке, которые начнут отмерять оставшееся время до новой встречи после воскрешения жертвы. – Посмотрим, плебей, чему ты научился за этот год. – И Госпожа исчезла, оставив после себя тонкий аромат благовоний.
Зиф повертел в руках амулет и, привычным жестом одев его на шею, бодро зашагал к выходу, насвистывая что-то веселое. У него был грандиозный план. План, который вернет ему душу.
-Опять он?! – Ангел, покатываясь со смеху, чуть не упал с подлокотника костяного трона.
-Заткнись. – Пробурчала Госпожа, борясь с желанием скинуть наглое создание на пол. Ривим, ангел, был неким связующим звеном между ней и чертогами – именно он провожал новоприбывших в Вечные леса, Небеса и тому подобные места. Она же лишь забирала смертных с грешной земли и вела отчет, что, как, кого и куда. Поэтому Госпоже приходилось терпеть выходки вконец обнаглевшего Проводника здесь, в Каменных залах, или Чистилище, как его называли некоторые. Это была своеобразная промежуточная станция, с которой все отправлялись по местам назначения.
-Ты же говорила, что он даже оживить никого не может от волнения! – Вытирая слезы смеха, продолжал Ривим. - Хотя, кто знает, может вам обоим эта тягомотина доставляет удовольствие?
-Заткнись, я сказала! – Госпожа встала и нервно заходила взад-вперед. – Ты даже не представляешь, как мне это все надоело! Но я все продумала: пошлю ему частицу силы, помогу оживить жертву, «забуду» о ней на три дня, мол, у меня и других дел хватает и – вуаля! – он отстает от меня! – Госпожа победоносно взглянула на ангела. – Ну, как тебе мой гениальный план?
-А если наверху узнают? – Посмотрев на потолок Каменных залов, спросил Ривим.
-Ты не расскажешь – не узнают! – Отрезала Госпожа. – Я подкину ему совсем мизерную частицу, этого никто не почувствует! | -С огнем играешь. – Предупредил ее ангел. Но Смерть уже перестала его слушать – она почувствовала, как кто-то пытается вытянуть из ее владений чью-то душу. Ключевым здесь было именно пытается, причем безрезультатно. По хилым потокам Госпожа поняла, что вот он, момент, и, сконцентрировавшись, послала Зифу частицу энергии.
Но, черт возьми, как всегда бывает на радостях, слегка переборщила…
Вначале Зиф даже не понял, что произошло. Его так лихо шибануло оттоком силы, что некромант даже подумал, что кто-то на него напал. Причем кто-то конкретно неслабый. А потом открыл левый глаз, затем правый, заплывший после колдовства, и, подпрыгнув, заорал от счастья – жертва была оживлена!
Весь гениальный план некроманта был прост, как табуретка – оживить королеву, правившую триста-четыреста лет назад. Если быть точным, то правили все-таки придворные советники – королева с детства была скована параличом, глуха, слепа и нема. Зиф все рассчитал – силы на поддержку творения ему хватит, бегать за ней особо не придется, а уничтожить повторно не составит труда – своды гробницы настолько ветхие, что хватит одной молнии, которую пустит в нее один из придворных боевых магов. Случайно, конечно, за случайнее золотые, случайно найденные у себя в комнате.
В общем, не счастливчик – малина!
-Великая Тьма, у меня получилось! – Зиф запрыгал от счастья.
-Тяв! – Вдруг раздалось за спиной некроманта.
Заорав от ужаса, Зиф обернулся и… недоуменно уставился на белую маленькую болонку, умильно машущую хвостиком. Откуда она взялась, Зиф не имел не малейшего понятия. И понял лишь тогда, когда собачка, весело потявкивая, понеслась к выходу.
-СТОЯТЬ! – Заорал некромант, бросаясь вслед за животным.
Все было предельно просто – у королевы при жизни было одно-единственное существо, которое ее любило, и которое похоронили вместе с ней. И это существо, оживленное магией Госпожи, неслось по путаным коридорам гробницы, наполненным разнообразными ловушками. А, как известно, что оживил – за то и отвечай.
-Нет, это же надо! Два существа! Два! – Ривим метался по Залам, вздымая пыль полой белоснежной ризы.
-Как они вообще об этом узнали?! – Госпожа нервно перебирала длинными пальцами чью-то душу, похожую на мутную дымку.
-Не знаю. Но знаю, что нам за это будет! – Ангел остановился и в упор посмотрел на Смерть. – Ты это заварила, ты и расхлебывай! Ладно, старушка, она далеко не убежит. Но собачка! Собачка!..
-Успокойся. – Скорее себе, чем Ривиму, приказала Госпожа. – И с собачкой разберусь, и со старухой. Им поможет только чудо.
Ангел кивнул, молясь, чтоб так и было. Иначе… Что будет иначе, бедняга даже думать не хотел.
-Стой! Стой! – Зиф, задыхаясь, завернул в очередной поворот. Кто бы ни был зодчим этой гробницы, но строил он на славу – вернуться обратно некромант не представлял возможным, и поэтому просто пытался нагнать болонку, тявкающую где-то впереди. За королеву он не боялся – та далеко не убежит. А вот собака, напоровшись на какую-нибудь ловушку, могла перечеркнуть весь его план по возвращению души.
Мысли Зифа прервал резкий свист стрелы, и слегка визгливое тявканье неожиданно смолкло.
-Черт…- Вот так некромант не пугался даже в детстве, когда, ища бабайку, увидел ночью под кроватью два светящихся кошачьих глаза. Прощаясь мысленно со своей так и не вернувшейся душой, Зиф завернул в другой коридор и… увидел пять стрел в стене и здоровую, невредимую болонку! | -Ты моя хорошая… - Облегчение, пришедшее на смену испугу, вновь сменилось ужасом – собачка, увидев некроманта, завиляла хвостиком и побежала дальше. – СТОЙ, ЗАРАЗА!
Но болонка, весело подпрыгивая, неслась дальше. И тут…
Зиф вообще-то любил огонь. Но когда некромант понял, что прямо на этот огонь несется пресловутая болонка, все его кости завязались в морской узел.
Зиф, подвывая на ходу, бросился в огонь, надеясь спасти бестолковое животное. И каково же было его удивление, когда за столбом огня он увидел бестолочь живой и невредимой – собачка-таки успела пробежать до того, как появился огонь.
-Ну ты и живучая… - Пробормотал некромант, сбивая пламя с балахона. Удивление сменилось раздражением – бегать за болонкой ему порядком надоело.
-Тявк! – Умильно хлопая глазками, вякнула собачка и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванула вперед, навстречу новым ловушкам.
Зиф, ругаясь, бросился следом. Как говорится, надежда всегда умирает последней…
-Да когда ты ее убьешь-то! – Ривим нетерпеливо притопнул ногой.
-Терпение! – Госпожа нахмурилась и посмотрела на песочные часы – за полдня она так и не смогла справиться с вредной болонкой. Невероятная удача сопутствовала маленькой животной. Если так пойдет и дальше, то придется в гнутой позе отчитываться перед начальством сверху за такие дела – при этих мыслях Госпожа сжалась и принялась с удвоенным рвением изводить несчастное создание…
-Стой! Да остановись ты! – Некромант уже не бежал – полз, так как сил больше не осталось. Болонка же, удрученно тявкнув, развернулась и потрусила к Зифу.
-Ты… ты что, пожалела меня?! – Некромант даже дар речи потерял – оказывается, все было так просто! – Ну ты… ты вообще…
-Тяв. – Подтвердила собачка, лизнув Зифу руку.
-Ну, ты это, далеко не бегай, а то мало ли что… - Некромант вздохнул и растянулся на каменном полу, сливаясь с многовековой пылью. Прошел целый день, и, причем не, просто прошел – пробежал, можно сказать. И за это время некроманту досталось так, что мама не горюй – три раза он чуть не сгорел, пять раз едва не напоролся на появившиеся из ниоткуда шипы, семь раз кое-как увернулся от стрел, один – от каменной плиты, и пару раз успел-таки перепрыгнуть через яму с крокодилами (и откуда только они там?!) А один раз – не успел…
Зато болонка весело пробежала через эту полосу препятствий, не потеряв ни единой шерстинки. И теперь это милое существо, свернувшись калачиком, засыпало рядом с воскресившим ее некромантом. Зиф тоже стал потихоньку засыпать, решив, что хуже уже не будет. Или будет?..
-Боги и Бездна! И это великая Госпожа! – Ривим дернул себя за длинные светлые волосы. – Ты понимаешь, что с нами сделают?!
-Понимаю. – Сквозь зубы прошипела Смерть.
-И?!
-Терпение! Все будет нормально! У меня еще два дня впереди!..
…-Черт, нет, стоооой!.. – Зиф опять пытался догнать полную сил болонку. Удивительно, но собачка не испытывала ни голода, ни жажды, ни усталости! Казалось, и спала она просто из уважения (или просто для прикола) к некроманту.
А тем временем подходил к концу второй день сделки. День прошел скучно, можно сказать буднично – те же ловушки и тот же результат. Правда, пару раз собаке прищемили хвост и срезали вращающимися в стене лезвиями шерсть с макушки. Все это отнюдь не радовало Зифа. | А вот интересно, жива ли еще старуха? И если она умрет, а собачка выживет, это будет считаться?..
За этими мыслями некромант не увидел впереди обрыва. И очнулся, лишь услышав затихающее «тявк!» впереди…
-НЕЕЕЕЕЕТ! – Кинувшись к обрыву, Зиф по пояс свесился вниз. Внизу все было застлано туманом, и некромант вдруг понял, что никогда, никогда не получит он свою душу. Что, наверное, Госпожа сейчас торжествует, забрав болонку обратно. Чуть не плача от всего произошедшего, Зиф сдернул с шеи часы, готовясь выкинуть их. И тут увидел, что песок в них все еще отсчитывает время.
И словно гром среди ясного неба раздался громкий «Тявк!» среди тягостных раздумий Зифа.
-Ну ничего себе!.. – Некромант, еще раз посмотрев вниз, увидел, что под выступом, на котором он находился, есть небольшая площадка, на которой и стояла, помахивая хвостиком, болонка! И высота-то была такая, что только руку протяни и схвати неразумное животное за загривок!
-О Тьма Великая, прости меня, паникера… - И Зиф, не веря в свое счастье, потянулся за болонкой…
-Еще день! Еще один день! – Раздраженно напомнила Госпожа Ривиму, притоптывающему ногой. Два дня подряд она пыталась извести это проклятое животное. Отчеты, души – все было заброшены. Целью была лишь эта болонка…
…-Госпожа! Я взываю к тебе! – У Зифа уже болело горло взывать, но радость, которую он испытывал, нельзя было заглушить такой мелочью.
Наконец, туман, заклубившись, образовал Госпожу. Бледное лицо Смерти, и так узкое, похудело, щеки впали, глаза покраснели и опухли. Казалось, она даже пошатывалась, хотя это могло быть игрой воображения.
-Госпожа! – Зиф подбоченился но, не выдержав, запрыгал от радости. – Я это сделал! Даже более того! Две души! Две!
-Я знаю. – Медленно произнесла Смерть. Узнала она об этом от ангела – к концу третьего дня к ним спустились с верхов и, увидев, что работа и души стоят, а Госпожа и Проводник пытаются укокошить какую-то собаченцию, устроили тако-о-о-ое…
-Значит, я получу свою душу? – Все еще не веря в свое счастье, прошептал некромант.
-Да! – Оживившись, Смерть извлекла из складок своего одеяния какую-то склянку с заключенной в ней душой некроманта и, бросив ее Зифу, радостно захлопала в ладоши. – Да! Да! Больше не будет этого сумасшествия! Все! Йес! Ура!
Зиф с легким недоумением смотрел на крутящуюся от счастья Госпожу.
-Все, адьес! Чао! – И образ Смерти, подпрыгнув и прищелкнув каблуками, начал таять в воздухе. – Кстати, - дым заклубился вновь. – А как болонка-то погибла?
-Госпожа, вы разве не знаете? – Выпучил глаза Зиф. – Я думал, вы все видите.
-Этот момент я упустила. – Содрогнувшись от воспоминаний причины пропуска этого долгожданного момента, призналась Смерть.
-Не поверите – подавилась какой-то букашкой. Прямо спустя минуту после того, как упала последняя песчинка в часах! И королева в тот же момент навернулась! Правда, супер? – И некромант, радостно насвистывая что-то, пошел к выходу из храма…
… Вернувшись в Чертог, Госпожа села на костяной трон и глубоко задумалась. Почему же она, всесильная Смерть, не смогла убить какую-то болонку? А жук – смог…
И тут перед ней возникла какая-то душа. Маленькая, белая и… собачья.
-Опять ты? – В ужасе стуча зубами, прошептала Смерть.
-Тявк. – Подтвердила болонка и, махнув хвостиком, понеслась искать проводника. А Госпожа подумала, что удача – непредсказуемая вещь… | Работа №6
Очертания гор вдали медленно исчезали, сливаясь с пасмурным небом. Но приглядевшись еще можно было увидеть силуэт одинокого путника, который спокойным уверенным шагом шел по направлению к Медвежьей горе.
«Помни, такой шанс выпадает только раз в год! Не упусти его!» - эти слова как будто преследовали молодого некроманта Элая, эхом отражаясь от гор. Завтра пройдет ровно год, как он заключил страшный договор… договор со Смертью. Год – для простого человека это лишь исчисление времени, так называют 356 дней. Но не для некроманта – нет! Для Элая эта дата была лучом света в темном царстве. Будучи полностью поглощенным своими мыслями, он не заметил, как все ускорял и ускорял шаг, пока не вышел наконец на небольшую поляну, неподалеку от гор. Судя по описанию, это была та самая поляна, которую он искал. Некромант сел, оперся спиной на ствол могучего дуба, так, чтобы дикий кустарник закрывал его от посторонних глаз и стал ждать. Он знал, что под утро под сенью деревьев укроется отряд подлых воришек и не сомневался, что очередной пустомеля путник быстро попадется в их ловко расставленные сети.
Лишь только начало светать со стороны дороги раздался смех, и толпа темных эльфов и варваров шумно улюлюкая показались на поляне. Варвар Такилед, видимо глава этого отряда, вышел на середину поляны и поднял правую руку. Все незамедлительно смолкли.
-Итак, друзья! – его голос эхом отражался от гор – Пусть удача сегодня будет на нашей стороне! Бери все и не отдавай ничего!
Раздались одобрительные возгласы, и толпа проворно разбежалась на поиски укрытия: кто-то залез на дерево под самую крону, кто-то залег в кусты, кто-то соорудил укрытие из камней близ стволов деревьев. Разумеется, никто даже и не заметил одно странное обстоятельство, что ни один воришка не побежал прятаться к дубу, который казался идеальным укрытием. Именно у подножия этого дуба сидел Элай. Некромант открыл глаза и опустил поднятые при чтении заклинания руки. Его лицо не выражало никаких эмоций: ни страха быть замеченным, ни радости от успешно проведенной операции. Он снова закрыл глаза, погрузившись в свои мысли и стал ждать. Путники не заставили себя ждать. Не прошло и часа как с поляны раздались испуганные крики жертв и радостные засидевшихся воришек. Следом до слуха некроманта дошел звук металла, это началась ожесточенная битва. А еще спустя полчаса все стихло. Элай открыл глаза, встал и пошел на поляну. На ней лежало всего три трупа. Их было всего трое? Или остальные убежали? Да какая разница. Элай шел сюда в ожидании убийства, всего лишь одного убийства. И оно произошло. На земле лежал необычайно красивый эльф, еще совсем молодой… Отважный рыцарь, который до конца защищал…девушку? Элай стал с интересом разглядывать прекрасную эльфийку. При ней не было ни лука, ни стрел, она не была воином. Куда же и зачем они держали столь опасный путь? Элай переводил взгляд с одного существа на другое, о чем-то размышляя. Затем он встал на колени рядом с девушкой, закрыл глаза, протянул ладони над ее бездыханным телом и начал что-то шептать. Много ли времени прошло, мало ли, сказать наверняка он бы не смог. Но вдруг он опустил руки на колени и тяжело вздохнул. Теперь пути назад нет, теперь нужно довести дело до конца!
От неожиданного порыва ветра лес вокруг зловеще зашумел – Элай понимал, что это негодует Госпожа, у которой прямо из рук вырвали ее добычу.
Он лег на траву, так что капюшон частично открыл его лицо и стал всматриваться в голубое небо, по которому медленно проплывали редкие облачка. Он не мог понять красиво это или нет, но был уверен, что когда-то считал это красивым. Элай повернулся на бок, подперев голову локтем, и стал наблюдать за девушкой. Эльфийки и правда были чрезвычайно красивыми. Глядя на нее, Элай не испытывал никаких эмоций, но он мог точно сказать, что прекраснее девушки он на своем веку еще не встречал. Как же жаль, что придется… «Нет!» - он отогнал нежелательные мысли прочь, отмахнувшись от них рукой как от миража. Только теперь он вд | Только теперь он вдруг вспомнил, что все еще лежит в компании эльфа и рыцаря. Элай поспешно вскочил на ноги, затем взял девушку на руки и пошел прочь от поляны.
- Кто вы? – вдруг услышал он тихий голос.
- Меня зовут Элай, - спокойный ровный голос.
- Где Астрагон? Где Лео? Что произошло? – девушка явно начала вспоминать весь ужас прошедшего утра, она заизвивалась в руках Элая так, что ему пришлось ее отпустить.
- Я прошу вас, успокойтесь! Боюсь, я понимаю, о ком вы спрашиваете. Случилась ужасная трагедия, и этим утром вы подверглись нападению гильдии воров. Когда я подоспел на поле битвы, ваши спутники были уже мертвы, но они сумели уберечь вас. Вы были без сознания, и я унес вас с поля битвы, чтобы отнести лекарю в ближайший населенный пункт.
Девушка осмотрела себя, верх платья был весь в крови, она дотронулась рукой до шеи и почувствовала еле ощутимый шрам, она не понимала, что происходит. Опустившись на колени, она заплакала.
Элай же не проявил никакого интереса к слезам красавицы. Он внимательно вглядывался вдаль, осматривал местность, изучал землю под ногами эльфийки. Слишком уж все спокойно. Слишком хорошо. Он знал, что Госпожа так просто не отдаст ему эльфийку. Многие напасти будут преследовать их эти дни.
Затем он равнодушно помог девушке подняться и потащил ее вслед за собой по дороге. Девушка, обессиленная, даже и не пыталась сопротивляться. Вскоре пришлось устроить привал близ пробегающей речушки. Девушка села на берегу, чтобы умыть лицо и попить. Постепенно она возвращалась к жизни, снова начала разговаривать, улыбаться.
Девушка поведала юноше, куда держала путь, и он пообещал проводить ее. Элай не спал ночами, он все время был рядом с эльфийкой, чтобы то уберечь девушку от попадания в капкан, то чтобы раздавить подползающее к ней ядовитое насекомое, то чтобы уберечь ее от тяжелой падающей ветки. Вся природа вокруг будто бы пыталась убить эльфийку.
На его счастье путь был неблизкий, и идти нужно было около пяти дней. Но Элаю нужно было всего три… всего три дня защищать ее ото всех бед, чтобы после… убить! Спасти, чтобы погубить. Ему было противно от одной мысли о том что, что ему предстояло сделать, но у него не было выбора. А во всем виноваты людские утехи, глупые азартные игры. Говорила ему матушка, чтобы забыл он дорогу в таверну! А когда в Таверне играют два некроманта, то деньги в качестве ставок их не интересуют, а вот души противника! Ему казалось это шуткой, игрой… Но долг некроманту не вернуть нельзя – толи вернешь, толи умрешь - другого не дано. Стоит лишь нарушить клятву, данную некроманту, как ты станешь одним из зомби в его полку. Не мыслящим, не живущим, слепо идущим умирать по приказу хозяина.
Элай равнодушно посмотрел на спящую девушку. Пройдя не одно испытание вместе Элай и Фриада – так звали эльфийку – сблизились и даже можно сказать подружились, настолько, насколько умеют дружить некроманты. И вот Элай в третий раз не спал ночью, оберегая сон и здоровье девушки, третий раз солнце медленно поднималось из-за горизонта. А значит трое суток назад она умерла… Еще час и пройдет ровно трое суток. Фриада не переживала из-за убитых друзей, не тревожилась из-за шрама на шее. Нет, конечно, вины девушки в этом нет. Просто Элай не хотел, чтобы последние трое суток ее жизни она страдала. Он чувствовал себя виноватым. То есть он понимал, что он виноват, никаких чувств он, конечно, не испытывал. Поэтому эти трое суток в ее жизни он сделал счастливыми и безмятежными. А девушка и правда казалась счастливой. Элай посмотрел на свою ладонь, на которой был изображен черный крест – знак долга, который исчезнет лишь после его возврата. Метка, которую невозможно стереть. Он сжал ладонь и снова посмотрел на небо. Еще трое суток назад он думал, что оно красивое, но не понимал. |
1|2|3К списку тем
|
