Форумы-->Творчество-->
| Автор | Лёд Стигии |
|---|
Буду рад любым комментариям и отзывам :)
Раздался раскат грома. Снаружи люд зашевелился с завидной скоростью, спасая от начинающегося ливня развешанное бельё и торопливо заводя коней обратно в стойла. Нелестные отзывы уставших стражников о дожде еле пробивались через грохот дождевых капель о черепицу, а причитания старого ключника Квиггли наряду со шлёпаньем его дырявых башмаков по лужам слились с общей какофонией звуков. Как только всё озарилось светом молнии, и громыхнул второй раскат грома, из выемок в стенах обиженно закаркали вороны. Кое-кто из них, обладая горячим нравом, начал сражаться за сухое место, вырывая у своих противников пучки перьев и с триумфом зарываясь в тёплые и сухие гнёзда.
Стерлис вздохнул, когда его сосед через стенку раскашлялся и сипло вымолвил несколько проклятий, обращённых в адрес ливня. Этот этаж изначально построен из рук вон плохо и было чудом, что Кромолин был посажен в самую чистую, по меркам всего этажа, камеру. Ну, или тот, кто занимался этим вопросом, решил, что бывший король Стигии имеет право сгнить в относительно опрятной клетке.
Да, Стерлис действительно являлся королём до несчастного случая полмесяца назад, и только крысы, снующие по тюрьме туда-сюда, не придавали к этому значение, посчитав его очередным безликим двуногим, который сгниёт здесь заживо. Но остальные обитатели этого неприветливого места под ироничным названием «Воронье гнездо» предоставили Стерлису полный спектр унижений и боли, будто возмещая собственные страдания за счёт побоев некогда провинившегося перед всей страной монарха. Роглиф, начальник тюрьмы, зорко следил за предателем родины, чтобы предотвратить возможность побега, порой незаслуженно устраивая показательные побои в главном дворе. Заключённые, с которыми Кромолин поначалу оказался в общей камере на самом верху тюрьмы, избрали его главной целью для вымещения своей накопившейся злобы с власти и себе. Правда, их теории насчёт беспомощности короля без своей свиты оказались ошибочными. Не зря же во время его правления народ прозвал его «Молниеносным». Стерлис шутя отбил почки каждому насильнику, убийце и вору в общей камере, так называемой «яме», который только имел честь оскорбить или напасть на монарха. В итоге, его изолировали от основной массы преступников в эту не такую уж и плохую камеру. По крайней мере, вслух он не жаловался.
Следующая неделя прошла под знаменем многочисленных допросов. Преступление, которое он совершил, было не из простых, поэтому Роглиф и его подчинённые выуживали каждую крупицу информации. И так как у Стерлиса была лишь одна версия, он познал весь арсенал пыточных инструментов. Буквально вчера они изуродовали Кромолину ногу в попытках узнать, каким образом он провёл крупный отряд верных ему солдат через все патрульные посты, включая маяк Предвестника, а затем атаковал штаб Сияющей гвардии, оставаясь невидимкой.
Возражения самого Стерлиса насчёт правдивости фактов тюремщики даже и не слушали. Особенно после того, как он в ярости убил двух охранников, когда узнал, что разгневанные горожане сожгли в отместку предателю Стигии фамильный дворец, а в это время внутри спали его жена и пятеро детей. Выжили только двое – старший сын Кневлис, наследник трона Стигии, и его сестра, Хелена.
Этот удар судьбы окончательно сломил волю монарха, и самые смелые планы побега из «Вороньего гнезда» рухнули, как карточный домик. На боль пыток Стерлис не реагировал никаким образом, потому что боль, которая бушевала внутри, заглушала и шипы, врезающиеся в плоть, и плети, хлещущие по спине, и кованые сапоги, бьющие под рёбра. Потеряв всё: уважение среди своих подданных, семью, свободу, в его душе оставалась лишь мелкая искра, которая находилась в каждом из Кромолинов. И сам он уже утратил надежду, что когда-нибудь эта искра перерастёт в настоящий пожар… | - Ну, здравствуй, царёк, - презрительно произнёс хриплым голосом Роглиф, качнув жирным пузом и открывая решётку. За его спиной выросли двое крупных стражников в лёгких доспехах, в глазах которых горела такая же ненависть, как и у их начальника. Войдя в темницу, они взяли Стерлиса в железную хватку и потащили наружу, словно тряпичную куклу.
- Правильно, что не сопротивляешься. – шёл вразвалочку наравне со стражниками Роглиф – Скоро тебя повесят и одним предателем родины станет меньше.
Винтовая лестница вниз скрипела под весом тюремщика, а ставшие ватными от бессилия ноги Стерлиса стучали по ступенькам. Эта мрачная мелодия была похожа на похоронный марш в честь казни короля, отправляющегося в последний путь. Когда лестница закончилась, и делегация вошла на первый этаж, к маршу присоединились и хористы: к решёткам «ямы» прильнули уродливые и дурно пахнущие лица разношёрстного населения общей камеры, а прутья сжали множество пальцев рук, которые делали ужасные вещи, прежде чем попасть сюда. Благодаря гудевшей, будто от знатного пира, голове, Стерлис не слышал большинство проклятий в свой адрес. Так же он не видел, как несколько узников получило по рукам при попытке схватить монарха через решётку и последовавший их вой и повторные проклятья. Гудела, как осиный улей, вся тюрьма, осыпая Кромолина всеми возможными ругательствами, причём на разных языках, сливаясь в единую мелодию, которую не могли угомонить даже стражники.
- Даже отребье ненавидит тебя, царёк. – грузно навис над ухом Стерлиса Роглиф, одарив его смесью запаха дешёвого пива и копчёного мяса – А значит, даже отребье будет праздновать твою смерть, хорошо запомни это в сердце Шторма.
Наконец, покосившиеся двери, с еле прорезавшимся сквозь шум заключённых скрипом пропустили сквозь себя стражников со Стерлисом и Роглифом. На улице, залитой всё нарастающим ливнем, ожидала повозка с крупной пегой лошадью с сливающимся с серыми стенами тюрьмы наездником. Оглянувшись на Стерлиса, он выплюнул соломинку изо рта и торопливо отвернулся в обратном направлении, глубже зарываясь в чёрный капюшон.
- Я бы поехал на представление, – почти прокричал сквозь стену воды, льющейся с небес, главный тюремщик, приставив ко рту руки, сложенные рупором – но я должен успокаивать всю чернь которую ты переполошил. - Счастливо сдохнуть, царёк!
Пристегнув стальные оковы к защёлке в повозке, один из стражников сел напротив Стерлиса, а второй и третий, присоединившийся только сейчас, в спешке одевавший шлем, вскочили на белых худых кляч, даже внешне похожих на их хозяев, таких же тощих и побитых.
- Н-н-но! – ударил вожжами наездник в капюшоне, и лошадь, хрипло заржав, потянула за собой повозку. | Поездка по безлюдной дороге между голыми полями прошла молча, обошлось даже без презрительных взглядов. Да и от раскатов грома и грохота ливня от разговоров толку не было, всё равно ничего не было слышно. Лишь фырканья лошадей и шмыганья стражников носами долетали до ушей свергнутого монарха. Самому ему тоже было не до разговоров, в его мыслях господствовала одна пустота, перед тем, как обрести свой конец. До того момента, когда один из стражников на лошади не подал голос.
- Смотри, это же Стена! – поражённо произнёс стражник, указывая рукой в кольчужной перчатке вперёд.
Последнее его слово вырвало из полусна даже Стерлиса, который нашёл в себе силы поднять голову и повернуться вперёд.
Впереди, слово единый монолит, возвышалась высотой с небольшую гору крепостная стена, выпирая наружу покатым боком и ощетинившись окошками бойниц у самой вершины. Отовсюду торчали мелкие башенки и вырывались в небо, затянутое тучами, толстые башни и бастионы, пронзали грозовые тучи громоотводы Предвестников, горели сигнальные жаровни, укрытые от ливня угольно-чёрными навесами, разевал чудовищную пасть внушительных размеров ров перед укреплениями, ходили по узким мостикам между башнями люди, издалека похожие на существ, не больше блох. И даже не смотря на то, что на самой грандиозной Стене, великом творении стигийцев, кипела жизнь, сопоставимая с маленьким городом, она была построена лишь для того, чтобы укрыть от внешних напастей настоящий город – Стигию.
Город-на-горе, как его называли в народе, располагался на Венценосном пике, вершине с крутыми склонами и промозглыми ветрами. Благодаря упорству и воле стигийцев, на заре времён пришедших сюда, скалы обросли крепкими деревянными и каменными домами, и, казалось, на безжизненной горе закипела жизнь. Найдя внутри горы бесценные запасы руды и драгоценностей, в скором времени Стигия стала одной из самых богатых государств в изуродованном катастрофой мире. Правда, не каждый мирился с этим и желал заполучить запасы Стигии. В течение всего существования государства, город-на-горе атаковало несметное количество охочих до чужого добра людей, и стигийцы доблестно отстаивали его, не давая шанса даже близко подойти к сердцу Венценосного пика. В ходе этой непрекращающейся битвы пришлось возвести целую систему защиты, о которую безуспешно разбивались целые армии врагов. Тогда высота Стены не превышала трёхсот футов.
Но великое проклятье, обрушившееся на Стигию, показало, что этого было недостаточно. Спектры, чудовища, сотканные из внутренней тьмы, злобы и ненависти извративших себя стигийцев, задали себе ужаснейшую цель – уничтожить Стигию до последнего камня и души, повинуясь воле Творца. Злой рок был неизбежен, но стигийцы попытались с честью отстоять своё право на жизнь, которое они, якобы, не заслуживали. Потомки тех мудрецов, помогавших Вождю Стигйиару в постройке города и государственных делах, пошли по тропе познания хаоса Шторма и, научившись укрощать лишь малую часть этой разрушительной стихии, они создали Барьер, второй щит между внешними напастями и городом-на-горе. Чудовища из мрака и ненависти разбивались о Барьер, который поддерживали десятки могущественных укротителей Шторма, служа живыми аккумуляторами этой непробиваемой преграды.
И вся эта громада, сделанная века назад, возвышалась до самых небес, будто решившая достичь Творца и напомнить ему, что люди способны ответить даже на божий гнев… | Повозка проехала по огромному подвесному мосту через ров, заполнявшийся дождевой водой, и тяжёлая решётка ворот начала медленно подниматься. Десяток стражников, дежуривших на посту под таким ливнем, устремил взгляды на старую гнилую повозку, на которой везли когда-то блистающего короля-воина, спасшего страну от нашествия Спектров несколько десятилетий назад, будучи молодым. А сейчас он стал истощённым стариком, который так и просился своим видом, чтобы его спихнули с трона. Со временем даже слуги стали к нему относиться, как к обычному седому маразматику, который каким-то чудесным образом всё ещё сохранял силу в мышцах и скорость в действиях.
И вот он едет на собственную казнь на разваливающейся повозке в сопровождении трёх зелёных салаг, а ведь человек, изрубивший в куски десятки Спектров, бандитов и вражеских солдат, вполне заслуживал конвой из тяжеловооружённых воинов в полных доспехах. «Змея отравилась собственным ядом» - так любили поговаривать о лжецах и предателях, ведомых на заслуженную казнь. Именно заслуженную. Впрочем, кто в силах разобраться во всех нюансах ночной резни полмесяца назад, смятённый самим фактом этого преступления?
Дальнейший путь повозки пролегал через грязные и затянутые дымом улочки Нижнего яруса, основания города-на-горе, где основное население составляли крестьяне, ремесленники и уличные торгаши, продающие всевозможную снедь, которая не нужна никому в этих трущобах. Перенаселённые, безнадёжно утопающие в преступности и обмане, где каждый день умирало от голода и воровского кинжала в спине по тысяче человек, низины Стигии навсегда оказались в тени колоссального размера Стены и не имели права вырваться за её пределы из-за всеобщей паранойи на скалах повыше. Словно грибы на трухлявом стволе дерева, грубо сколоченные из подножного мусора хибары росли друг на друге, образовывая замысловатый лабиринт, где обывателю заблудиться проще некуда. Многие даже нанимают специальных проводников по этому гудящему улью, чтобы найти что-то в хаосе перемешанных между собой ходов, закоулков и лазов. Погружённый в вечную тьму, Нижний ярус был рассадником воров, убийц, насильников и прочих отбросов, рождённых в грязи и крови, которые выходили на улицу, как на работу, отыскивая хищным взглядом очередную жертву. Особенно местное отребье питало ненависть к «шишкам», жителям Верхнего яруса, которые лишь снисходительно глядели сверху вниз на копошащихся оборванных дикарей, способных на чёрную работу для высших господ. Спустившаяся в глубины порока «шишка» без значительной охраны была обречена на гибель практически неизбежно, а та не сможет даже позвать на помощь.
А король так и вовсе подписал себе досрочную казнь, въехав сюда.
- Король едет! – донеслось из окна деревянного трактира с покосившейся крышей.
- Да, на своей королевской карете! – захохотал оборванный парнишка, сидящий на бочке, и его смех подхватили остальные крестьяне, снующие по главной улице.
- Урод, из-за которого много наших мужиков померло! – крикнула вслед повозке полноватая женщина.
- Надеюсь, ты умрёшь медленно, сволочь! – поддакнул низкий мужичок с фонарём под глазом.
- Да он прям щас умрёт! За Стигию! – с воинственным кличем из толпы черни выскочил мужчина в чёрном рваном кафтане, сверкнув в дальнем свете молнии кинжалом.
Но убийца не смог преодолеть и половины пути до повозки, как встретился с кулаком высокого стражника в оцарапанном во многих местах нагруднике с эмблемой ворона на плече, символа династии Кромолин. Когда он повернулся лицом к Стерлису, невольно продемонстрировав свои многочисленные боевые шрамы, монарх не увидел в его глазах ни презрения, ни ненависти, ни надменности – основных чувств, которые испытывала к нему целое государство. Однако, вместо этого, король заметил мелкие, еле различимые проблески… сожаления? Впрочем, что бы это ни было, эти огоньки сразу погасились холодом бывалого стражника, выполняющего свою работу.
- В мою смену короли умирают в срок, слизняки! – угрожающе обвёл взглядом толпу стражник, | С повозкой поравнялось шестеро воинов с королевской эмблемой, и делегация продолжила путь через притихшую главную улицу, где теперь угрозы и проклятья произносились только шёпотом. Тот стражник, который предотвратил неудачное убийство, являлся капитаном охраны, о чём говорила красная повязка у него на шее. Ещё раз кинув на Стерлиса сочувственно-холодный взгляд, он короткой командой приказал подчинённым взять повозку в кольцо во избежание очередного покушения.
Сам Стерлис никак не отреагировал на развернувшееся ранее действие, всё ещё находясь в некоем подобии транса. Казалось, его не растормошит и атака Спектров на город. Но смутные, нечёткие мысли всё же анализировали ситуацию, хоть и в тумане горя и боли, затянувшем сознание короля.
Будь он хоть чуть не сломленным от утраты всего дорогого на этом свете, то огонь в его душе, как и подобало всей династии Кромолинов, отличавшихся взрывным характером, разгорелся огненной бурей, жаждущей души тех, кто обрёк его на эту участь. Армия, ведомая, якобы, им, прошла через все посты охраны, не встретив сопротивления, убила два десятка крестьян, ещё больше тяжеловооружённых рыцарей, спящих в своих домах на скалах, и, наконец, трёх графов, которые властвовали над резервными армиями на соседних островах архипелага. Те солдаты, которые должны были стать новыми силами на северном фронте, перешли во владение Регины Окли, покровителя короля. Она же, в свою очередь, успела стать не только командующей тремя армиями по полторы тысячи человек в каждой, но и предложила в наследники малолетнего Кневлиса пятнадцати лет от роду. Потеряв всевидящий надзор короля-Стража, каждый начал пытаться отхватить свой кусок власти, пока мальчик не вырос и не обрёл собственной воли помимо советов его многочисленных подданных.
Почему именно король-Страж? Именно потому, что каждый, кто восходит на трон, должен принадлежать к немногочисленному списку династий, в жилах которых должна течь кровь древних Стражей – героев из простых людей, которых Творец одарил возможностью видеть не материальный мир, а саму его изнанку. Творец вдохнул в живых существ душу и сознание своего бытия, а Стражи наблюдают их переливы и вспышки. Но когда среди толпы скрывается чудовищный преступник или Спектр, то Стражи могут увидеть лишь чёрные пульсирующие прожилки у них в душе. Благодаря этому дару веками Стражи казнят виновных и отпускают невинных, режут отравленных злобой Спектров и не трогают простых людей. Но в этом есть одно условие, поставленное во избежание неправильному использованию этого великой награды для Стигии… | Повозка поднималась выше по мощёной дороге, выбираясь из дымного облака над Нижним ярусом. Выше, на скалах Верхнего яруса, не было места недалёким беднякам и бандитам. Здесь имели свои поместья знать всей Стигии, в той или иной степени тоже защищавшая свою родину от внешних врагов. Оружейная, Конная и Щитовая скалы были населены рыцарями, состоявшими в Сияющей гвардии короля, а Скалы Масок, Лютен и Монет наводнили дворяне, участвовавшие в светской жизни страны. И эта грандиозная шестёрка скал одинаково ненавидела друг друга, грызясь между собой за власть, деньги и славу, при этом, не забывая презрительно плеваться вниз, на крестьян и бандитов. Интриги опутывали весь ярус, и пока никто не подобрался к успеху быть настоящей королевской династией. Это не касалось семей Кромолин и Окли, устремившись наверх, во дворец почти одновременно, выступая из разных «лагерей». В глазах Окли династия Кромолин – неотёсанные вояки из Сияющей гвардии, которым нужно лишь изрубить Спектров в куски, не задумываясь о последствиях. А в глазах Кромолин Окли – стая клевещущих гарпий, ведомая бесконечной жаждой контроля над всеми сферами жизни Стигии, неспособная остановиться. За борьбой между этими непримиримыми врагами следил весь свет, и было неподдельное удивление всех без исключения, когда Хладккарт Торвин, старый монарх, переживший не одну войну бок о бок с простыми солдатами, на смертном одре выбрал именно Стерлиса Кромолина. Действия самого признанного короля ещё больше вселили надежды в сердца всех стигийцев, потому что все вдруг поняли, что бесконечные интриги и сплетни Окли не спасли бы государство.
Далее шла война со Спектрами, которая не прекращала требовать, как голодный пёс еды, стигийских воинов. И пёс всё ещё не наелся.
Северный фронт утопал в крови людей, которые жертвовали собой лишь затем, чтобы не пропустить созданий тьмы через границу. О наступление вглубь земель Спектров не могло быть и речи, орды чудовищ, порождённых тьмой, не поддавались счёту. Многие солдаты сходили с ума прямо на поле боя, где против войск сражались не только Спектры, но и сама недружелюбная природа архипелага – снежные бури сдували с горных склонов целые полки, а сугробы доходили человеку среднего роста до пояса. Снежный ад стал могилой для неисчислимого количества воинов, но, тем не менее, это самое большее, что мог сделать новый король.
Мало кто понимал это на Нижнем ярусе, да и на Верхнем тоже разгорались нешуточные споры по этому поводу. Война выкачивала из страны все соки, народ роптал всё больше и больше, грозя восстанием. Вокруг уже поседевшего к тому времени короля начали тихо звучать шорохи и шепоты, настроены на свержение ввергнувшего страну в голод и преступность монарха. А с юга начали блестеть сабли ещё неизведанного, но крайне недружелюбного народа – сиркутов, устремившихся на самые тёплые, по меркам Стигии, рудники по добыче минералов и руд. Однако король пережил, по крайней мере, три покушения на его жизнь, осуществляемые такими же отчаявшимися людьми, как и тот крестьянин с Нижнего яруса, хоть и его усилия были лишними. К убийству монарха явно подошли с умом и… изяществом, если можно так назвать ловкое обвинение в той резне, в которой Стерлис даже не участвовал. Кто бы этот заговорщик ни был…
- Чёрт, даже дышать нечем… - сипло произнёс стражник, раскашлявшись от разреженного воздуха. Чем выше поднималась повозка, тем чаще раздавался кашель непривыкшей к таким высотам стражи, всю жизнь служившей в низинах. И что удивляло, других людей на улицах не было. Реки дождевой воды лились по вымершим мостовым, капли барабанили по крышам домов с незажжёнными лампами. Несколько воинов насквозь промокли и дрожали, как осиновые листы, громко стуча зубами. Стерлис, повозку которого не снабдили элементарным навесом, тоже был залит водой, но, ни на лице, не на теле не угадывалась хоть малейшая дрожь.
И вот повозка достигла своего пункта назначения – Королевского дворца, построенного прямо на пике горы. Остриё главной башни чуть ли не проникало в туч | И вот повозка достигла своего пункта назначения – Королевского дворца, построенного прямо на пике горы. Остриё главной башни чуть ли не проникало в тучи, штандарты с эмблемами ворона бились на свистящем ветру, а величественная постройка самого сооружённого из камня дворца внушала благовение и восторг. Правда, сейчас нависший над всем миром мрачный шпиль предрекал лишь близкую смерть.
Колёса повозки противно скрипнули, и стража слезла со своих кляч. Но только когда руки в кольчуге приблизились к Стерлису, сквозь стихающий ливень пробился тихий, но властный голос, от которого стражники поспешили отойти подальше:
- Сам дойду.
Нога отдалась ноющей болью, когда король поднялся на ноги и спрыгнул на мостовую. Расправив затёкшие плечи и хрипло выдохнув, он устремил взгляд вниз и направился к дворцу, к площади. Никто не осмелился приблизиться к нему и проводить вперёд.
Кромолин считал шаги. Просто, чтобы чем-то забить мысли. На пятом шагу слух улавливал слабые обрывки фраз. На двадцатом шагу стали слышны целые разговоры. На тридцать пятом – громкий, почти оглушающий гомон из тысяч голосов. А на сороковом Стерлис услышал тот голос, от которого зубы сжались так, что выступили желваки, а кулаки стиснулись до побеления костяшек:
- Остановись, Кромолин. – прозвенел ледяной женский голос, наполненный неприкрытым презрением.
Стерлис остановился, и медленно стал поднимать взгляд на обратившегося к нему человека.
- Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – это была худощавая, высокая женщина с характерными острыми чертами лица и впалыми щеками. Её взгляд походил на хищный взгляд ворона, желающего отведать мертвечины. Выдержав паузу, она развернулась к толпе, множеству знатных людей. Среди них были и рыцари в ярких плащах, и ещё более вычурные купцы и дворяне, но их объединяла лишь одна вещь, которая горела в их глазах. Ненависть к Стерлису Кромолину, пошедшего против всей Стигии.
- Народ Стигии! Вы присутствуете на месте свершения справедливости во имя возмездия за тех павших, чьи жизни унёс этот преступник! – крик Окли превратился в карканье вороны, которое эхом разнеслось по площади – Совершив этот страшный грех, он отправится в объятья к тем, с кем породнился чудовищными действиями. Именем регента Высокого трона, Регины Окли, я обрекаю его на гибель на краю земель Спектров!
Толпа взревела, потрясая руками. Даже ливень начал стихать, будто осознав, что ему бесполезно тягаться по громкости с завыванием сотен людей. Среди них лишь несколько человек, не сотрясало воздух проклятьями и воплями, наблюдая происходящее молча. | для Allexxei:
много букв читать лень! | Высокий, гладко выбритый человек в мантии и капюшоне багрового цвета с искусно выполненными очками на носу, прищурившись, наблюдал за действом. На его лице не отражалось никаких эмоций, включая презрение и злобу. Человек в пурпурно-синей мантии и с повязкой на левом глазу тоже сохранял каменное выражение лица, хоть и было видно, что его тело напряжено и готово к чему-то. Оба состояли в загадочной общине Предвестников – могущественных чародеев, постигших тайны энергии Шторма и способных ей управлять. Никто из Предвестников не вмешивался в политику, изучая природу Шторма в закрытом от простого человека монастыре. Кроме исключительных случаев...
Лицо сына в гурьбе заставило Стерлиса вздрогнуть. Подросток шестнадцати лет стоял в окружении десятка воинов в латах, дрожа от холода, хотя меховая накидка полностью скрывала его, оставляя на виду только голову с бегающими из стороны в сторону глазами. Он не хотел смотреть на отца, часто взгляд падал на регента. Зная истинную натуру семейства Окли, Стерлис догадывался, что Регина могла сказать и заставить поверить в сказанное, чтобы склонить на свою сторону. Дочь, Хелену, падший король не видел. Она и не должна была видеть цирк, представление, которое регент устроила ради потехи знати.
- Тот избранный, кто займёт Высокий трон, принимает клятву, обязанности и артефакт Стража! Этот человек доказал, что всё это время титул Стража был незаслуженным. Именем регента Высокого трона, Регины Окли, я велю лишить его силы! – регент взмахнула рукой и тот человек из Предвестников в очках, взял из-под мантии грубый металлический ящик и медленным шагом направился в центр площади в виде пятиконечной звезды.
Вдруг, из рук Предвестника начал пробиваться набирающий силу красный свет, в ушах у Стерлиса загудело, запахло гарью. Чародей с непоколебимым выражением лица отвёл руки назад, и они осветили красным пространство площади и заставили ящик повиснуть в воздухе, немного дрожа. Тени дворян расползлись по камням, словно неподвижные змеи, а волосы регента начали подниматься дыбом, дополняя сходство с хищной птицей. Крышка ящика открылась и Стерлис узнал свой артефакт Стража – Тропы Тьмы. Он был выполнен в виде головы слепого волка с раскрытой пастью и навострёнными ушами. Спустя вздох… его не стало. | С диким свистом амулет выпрыгнул из ящика и, сжавшись в плотный комок, взорвался ярчайшим светом, одарив ноздри тошнотворным запахом. Лишь маленький огонёк, с светлячка размером, шипел и дрожал в воздухе. Руки Предвестника перестали источать свет, и монах поместил шарик в круглую колбу, а затем развернулся и ушёл обратно. Пока его сандалии шлёпали по лужам, Регина повернулась вполоборота к Стерлису и указала на него пальцем.
- Теперь, лишённый короны и силы Стража, Стерлис Кромолин, ты отправляешься в изгнание за твои свершения! – закричала она, жутко выпучив глаза.
Толпа загудела ещё сильнее, а за спиной Кромолин услышал бряцанье латных сапогов.
- Могу я увидеть дочь и попрощаться с ней? – хрипло выдавил из себя слова король-изгнанник, заглянув регенту в полные торжества над противником глаза.
- Ты недостоин этого, предатель. – гнусно усмехнулась Окли, гордо подняв подбородок – Увести его!
- Когда ты сдохнешь, долго в Шторме я тебя искать не буду… - усмехнулся в ответ Кромолин, подавив желание со всего размаха врезать регенту по лицу кандалами. Рыцари повели Стерлиса прочь, а регент продолжила рисоваться перед публикой, срывая голос…
Приношу свои извинения, что некоторые сообщения получились маленькие. Старался разделить так, чтобы было удобно читать, и при этом не разделялось на части как в посте №6. | Как всегда феерично!
Сколько не читала произведений всегда восхищалась полнотой раскрытия сюжета. Даже в небольшом произведение можно прожить маленькую жизнь) |
К списку тем
|
