Форумы-->Творчество-->
| Автор | Из последних сил |
|---|
Продул в карты Магнолии и Araven. Темы – «Железная флейта», «Архивная ловушка».
С позволения девушек темы объединил. | Из последних сил.
Тот, кто борется с демонами, должен быть осторожен, чтобы самому не стать демоном…
Фридрих Ницше
Франкония. XIII век.
Солнце, когда ему удавалось ненадолго пробиться сквозь густые тучи, успевало скупо бросить на землю свои яркие, но холодные лучи, после чего его лик, дарующий надежду на приход скорой весны, вновь затирался в пунцовых красках неба. Редкие снежинки беспокойно метались в воздухе. Ветер налетал рвано, порывами, стремительно пробегая по растрепанной на каменистой земле пожухлой траве. Пегий жеребец в такие моменты недовольно коротко фыркал, отводил морду в сторону, так и норовя свернуть с пути, но, направляемый твердой рукой путника, продолжал взбираться по холму.
Позади осталась долина, рассеченная почти пополам тонкой речушкой, скрывавшейся дальше, в холмах. Оскар, кутаясь в шерстяной плащ, оглядывался по сторонам и глубоко вдыхал колючий холодный воздух. Он не был в этих краях больше десяти лет и теперь не мог дождаться, когда же он увидит замок своего доброго друга.
Жеребец, понукаемый своим хозяином, глухо постукивая истертыми подковами по камням, вскоре вынес путника на вершину. Отсюда действительно был виден замок, к которому так рвался всем сердцем Оскар, но он не стал жадно разглядывать крепость, высившуюся в полумиле к северу. Внимание путника привлекла виселица на вершине холма, стоявшая возле самой дороги. Двое воинов, в кольчугах и шпенгельхельмах, завидев Оскара, бросили играть в кости и, ухватив мечи, лежавшие на земле, вскочили на ноги. Оскар подъехал ближе и, остановившись в нескольких метрах от виселицы, хмуро взглянул на повешенную. Совсем юная девушка с распущенными спутанными каштановыми волосами и посиневшим искаженным застывшим лицом покачивалась, повиснув в петле. Грязное платье трепыхалось на ветру. На запястьях были видны иссиня-багровые следы от веревок. Совсем свежие.
- В чем она провинилась? – громко окликнул он стражников, которые настороженно его разглядывали.
- Повешена за пособничество в колдовстве! – ответил один из воинов, покосившись на гербовый знак на рукоятке меча, торчавшего из чехла за спиной путника. – Ведьма!
- А вы здесь зачем? – спросил Оскар.
- Местные жители выказывают недовольство. Это уже десятая за этот месяц. Они хотели вытянуть ее из петли и похоронить по-людски. А ведьму еще предстоит сжечь, чтобы спасти ее бессмертную душу, - проговорив это, воин смачно сплюнул.
- И кто же отдает такие приказы? Граф Фрейтаг? - Оскар неодобрительно покачал головой.
- Нет, старый граф давно умер, как и его сын. Сейчас тут всем заправляет Конрад Уэллер.
Путник тяжело выдохнул и, помедлив, тряхнул поводьями. Жеребец послушно тронулся с места. – Раймонд и его отец мертвы? – не веря услышанному, растерянно повторял про себя Оскар. Давно небритое лицо путника было мрачно и сурово. – Как такое могло статься? Да и Конрад… С чего ему вешать одну за другой юных дев?
***
Стоя под длинными высокими сводами крепостных ворот, Оскар поглаживал рукой по лоснящейся шее Алкида, стараясь не смотреть на стражника, который не сводил глаз с путника. Несколько крестьян с мешками на плечах прошли мимо. Их стражник не удостоил и взглядом. Он всем своим видом показывал, что путнику не удастся выкинуть | ничего такого. Хвала Богам, Оскару не пришлось ждать долго. Вскоре прибежал запыхавшийся мальчишка, которого отправили доложить хозяину замка о прибывшем госте, и Оскара пропустили в передний двор.
Пройдя вдоль ряда деревянных домов местных жителей, Оскар, стараясь не упускать из вида прыткого мальчишку, обогнул кузницу, из которой доносились монотонные тоскливые звуки удара молота о наковальню.
За вторыми воротами, в проходе которых его удостоил цепким взглядом еще один страж, оказался основной двор с небольшой площадкой для собраний и низенькими каменными строениями, в которых располагались погреба, кухня и другие всевозможные службы. Тут же была конюшня, куда Оскар и отдал на попечение конюха своего жеребца, строго-настрого приказав следить за ним хорошо.
К центральному входу они не пошли, а направились ко входу в правом крыле, рядом с которым, мрачно взирая своими темными бойницами на строения, ютившиеся внизу, возвышался донжон.
Петляя по длинным, слабо освещенным коридорам, они вышли в трапезную. Мальчишка поклонился и исчез, скрывшись в темноте. Оскар же направился в центр залы, к широкому столу, за которым восседало несколько человек.
Не смотря на то, что Оскар не видал Конрада более десяти лет, узнал он его сразу. Такой же плечистый, с пышными черными усами, мясистым носом. Вот только обычно весельчак и балагур, некогда барон, а нынче граф Конрад Уэллер, был угрюм и мрачен в этот час. Опершись одной рукой о стол, держа во второй серебряный кубок с вином, он полулежал в золоченом кресле, уставившись мутным взглядом перед собой. Заслышав шаги, граф медленно повернул голову и, слегка прищурившись, сипло проговорил: - А, это ты, Оскар, мой друг!
Он рванулся навстречу Оскару, расплескав при этом вино из кубка по столу. Видя, как Конрад покачивается, Оскар понял, что его друг мертвецки пьян. Он торопливо подошел к графу и крепко обнял его.
- Рад тебя видеть, дружище! – улыбаясь, проговорил он.
- А я тебя еще больше. Сколько мы не виделись? Лет десять?
- Точно! – все также с улыбкой ответил Оскар.
- Дааа, - протянул граф и икнул. – Изрядно воды утекло. Но что нам до нее? Выпьем вина!
- Вина нам! – зычно прокричал граф и тут же из темноты проходов в трапезную залу появились слуги. На столе в спешном порядке заменили блюда и пополнили серебряный кувшин с вином.
Оскар тем временем, присев на тяжелый дубовый стул, с удивлением рассматривал остальных гостей, сидевших за столом. Два человека, по виду схожих на пилигримов и еще двое, судя по одежде и прическам – церковные служки. Еще один сидел на лавке у камина и потирал перед собой ладони. Грелся. По виду – полнейший оборванец.
- Выпьем же! – воскликнул Конрад и сам наполнил кубок Оскару. – За встречу!
- За встречу! – поддержал гость, пригубил вино, а затем, немного помолчав, произнес: - По дороге сюда я услышал, что Раймонд и его отец отдали Богу души?
Вся та шумная веселость, которую пытался напустить на себя граф перед старым другом, тут же слетела прочь. Он осунулся в кресле и согласно кивнул. – Да! Пусть земля им будет пухом. Я знаю, Раймонд был тебе почти как брат, но поверь, хоть это и случилось десять лет назад, моя душа скорбит также, как и твоя, - он запрокинул кубок и жадно сделал глоток. Тонкая струйка красного вина потекла по шее.
- Десять лет назад? – удивленно вскричал Оскар.
- Именно. Почти сразу после возвращения из крестового похода(1).
1. Имеется в виду пятый крестовый поход (1217—1221). | - Ужасно… Все десять лет пребывания в Египте я тешил себя надеждой, что вновь увижу своего старого друга. И дня не проходило, чтобы я не вспоминал эти милые моему сердцу места. А вот как все обернулось. Ну, а Роза? У тебя, верно, уже есть наследник? – улыбнувшись, Оскар потянулся к Конраду, чтобы по-дружески хлопнуть того по плечу, но граф порывисто вскочил из-за стола и теперь, насупившись, смотрел на гостя. Ноздри у него раздувались, как у разъяренного быка.
- Что случилось, Конрад?
С минуту хозяин замка молча смотрел на Оскара, а затем отдал приказ: - Факел мне!
Вырвав из рук испуганного слуги факел, граф кивнул Оскару: - Следуй за мной!
Ничего не понимающий Оскар пожал плечами и встал из-за стола. Они вышли из трапезной, миновали несколько залов и, пройдя по длинному коридору с множеством ответвлений, остановились перед крутой лестницей вниз.
- Ты ведешь меня в темницу? – недоумевал Оскар.
Конрад молчал. Оскар решил покориться и больше не задавал вопросов. Он, держась за стены из мокрого камня, спускался по слизанным ступеням, и лишь звуки их шагов да треск факела нарушал тишину.
Они остановились перед дверью, оббитой железом, которую охраняли два стражника. Завидев хозяина, они склонили головы. Конрад долго возился, пытаясь снять с пояса длинный ключ, и пьяно чертыхался, водя из стороны в сторону факелом. Наконец замок протестующе скрипнул, граф наподдал на дверь плечом, и она распахнулась.
Темница представляла собой широкую подвальную комнату, разделенную на две части толстой решеткой. У дальней стены, за решеткой, было слышно, как кто-то копошится. Граф сделал несколько шагов вперед, осветил узника, и Оскар с ужасом воскликнул: - Конрад, это же… это Роза!
Он сразу узнал черными крыльями изогнутые тонкие брови, знакомый овал лица и тонкую, хрупкую фигуру. Но… Кровоподтеки на лице, рваная грязная одежда… Волосы на голове были недавно обриты, они едва начали отрастать. Поза девушки выдавала нестерпимую муку и страдание. Заслышав голос Оскара, она встрепенулась и, бросившись к решетке, ухватилась за прутья. – Оскар, милый, да, это я! Как же хорошо, что ты оказался здесь! Молю, помоги! – торопливо зашептала она, словно страшась, что ее в любой момент прервут. – Я не знаю, почему я здесь. Освободи меня!
Оскар, широко открыв глаза, потрясенно смотрел на сестру своего ныне покойного лучшего друга. – Ты в своем уме, Конрад? – прорычал он и бросился к графу. – Дай мне сейчас же ключ!
Весь хмель из Конрада словно выветрился. Он ловко увернулся и с силой наотмашь ударил тыльной стороной ладони по лицу своего гостя. Оскар упал и покатился по каменному полу.
- Прежде чем ты встанешь и повторишь попытку, я прошу тебя об одном – перекрести ее.
Оскар встал и вытер кровь с губы. – Ключ! Сейчас же!
- Перекрести ее! – страшным голосом заорал граф. – Ты думаешь, почему я тебя привел сюда показать мою любимую жену, запертую в темнице? Так просто? Ты бы мне в любом случае не поверил. Перекрести ее и я отдам тебе ключ от клетки. Ты слышишь меня? Даю слово!
Тяжело дыша, Оскар непонимающе смотрел на Конрада. – Перекрести ее! – вновь закричал граф, а после, насупившись, глядя исподлобья, уставился на девушку.
Оскар медленно развернулся к Розе, стоявшей на коленях у решетки. – Нет, нет, - запричитала она. – Оскар, милый, не верь ему, он хочет очернить меня, он наговаривает на меня. | Оскар нерешительно поднял руку и начал выводить в воздухе воображаемый крест. На лице Розы появились слезы. – Оскар, у меня кроме тебя никого не осталось! Прошу, не верь Конраду, освободи меня! – в ее голосе слышалось отчаяние.
Завершить ритуальный молитвенный жест у Оскара не вышло. Дыхание перехватило, кисть свело судорогой, а руку едва не выдернуло из плеча, вновь повалив Оскара на землю. Роза, тем временем, с силой вцепившись в прутья решетки, извиваясь на коленях всем телом, кричала что было сил: - Сдохни! Сдохни! Сдохни!
***
Оскар не притронулся ни к еде, ни к питью. Он, скрестив руки на груди, сидел, молча слушая графа. Конрад, предварительно выгнав всех вон из трапезной, говорил отрывистыми резкими фразами.
- Как ты помнишь, наш поход не удался. Ты дал обет и остался в Думьяте помогать страждущим, а мы вернулись домой. Отец Розы был рад нашему возвращению и предложил мне с его дочерью пожить какое-то время у него. Я принял приглашение, возвращаться нам толком было некуда, имения у меня много беднее, чем у покойного Фрейтага. Жизнь шла степенно и размеренно. Мы с Раймондом выезжали на охоту, устраивали приемы, раз даже были на турнире. Вскоре Роза забеременела, и ее отец предложил остаться у него в замке еще на какое-то время, пока Роза не разродится. Сказал, что в родном доме, окруженной заботой и любовью близких, ей это будет сделать легче. Я согласился. Прошла примерно неделя, а потом, воскресным утром, графа и его сына нашли мертвыми в библиотеке. На полу был нарисован мелом круг и какие-то знаки в нем. Рядом с ними валялся труп толмача, которого Раймонд привез с собой из похода. Я
не стал распространяться о причинах смерти, да, честно говоря, я их и не знал. Все, что мне известно, в тот момент, когда их сердца прекратили биться, их лица были искажены гримасой боли и ужаса. Мы тихо похоронили графов, сам понимаешь, церкви было лучше не знать подробностей смерти, и право управлять окрестными землями перешло ко мне. Я закрыл библиотеку и запретил кому бы то ни было заходить туда. Не хотел, чтобы Розе хоть что-то напоминало о трагедии. Она сильно убивалась, просила меня даже уехать, но разве я мог бросить свои новые владения? Это было бы равносильно тому, что добровольно от них отказаться.
Конрад потянулся к кубку. Тот оказался пуст. Кувшин тоже.
- Довольно вина! – покачал головой Оскар. – Ты и так еле сидишь.
- Мое тело пьяно? Да! А вот разум… Ни одно вино на свете не может овеять его дурманом и схоронить страх, который терзает меня уже третий месяц. Ты оказался прав, Оскар, у меня есть сын девяти лет от роду, - граф швырнул кубок в сторону. Тот, глухо стуча по полу, укатился к камину. - Глеб. Я учил его ездить верхом и стрелять из лука. У местного священника он учился латыни. Смышленый мальчонка. Весь в мать. Мы души в нем не чаяли. А три месяца назад его начало лихорадить, и он впал в беспамятство. С каждым днем, с каждым часом ему становилось все хуже. Я больше не видел его в сознании. Он словно погружен в глубокий беспокойный сон, а когда он открывает глаза, то это уже не мой сын. В нем есть ЧТО-ТО.
Граф подался к Оскару. – Он одержим, Оскар. Так сказал местный священник. Он согласился помочь и весь день читал над ним молитвы, а ночью выбросился из окна своей комнаты, которую я ему предоставил. Мы нашли его во внутреннем дворике. Перед смертью он прошептал: - Тварь не должна вырваться!
Конрад, забывшись, начал искать на столе свой кубок, а затем, опомнившись, с досадой выругался. – Роза хохотала в тот момент. Не могла остановиться. Тогда и стало ясно, что именно она причина недуга моего сына.
- Конрад, послушай меня, мы хорошо друг друга знаем. Возможно, ты вспыльчив и поспешен в решениях, но никто не сможет обвинить тебя в отсутствии здравомыслия. У | твоей жены произошел нервный срыв. Поставь себя на место Розы, на место матери. Убитая горем от того, что ее сын может предстать перед Господом в любой момент, она к тому же узнает, что в Глебе есть нечто, чему нельзя дать вырваться. Тут любой повредится рассудком.
- Мы заперли ее в темнице и остригли волосы, - не слушая Оскара, продолжил Конрад. – Первым делом ведьму нужно лишить ее главного оружия - волос. Да!- часто закивал граф. – Возможно, именно поэтому нам удалось ее запереть? Сейчас бы у нас подобное уже не вышло, - граф вновь закивал, и Оскар с отвращением для себя увидел в остекленевших глазах своего друга безотчетный, просто панический ужас.
- Я хотел предать ее огню, чтобы развеять чары, которыми она околдовала сына. Признаюсь, это решение далось мне нелегко. Но когда я все же решился на этот шаг, было
уже поздно. Когда мы отперли клетку и вошли внутрь, один из воинов моей охраны, обезумев, набросился на меня. Только удар кинжалом в грудь смог его остановить. Я занес меч над своей женой и рубанул с плеча. Таким ударом я, бывало, перерубал неверных надвое. Меч разлетелся на части, словно стеклянный, усеяв осколками пол, а прутья решетки, раскалившись докрасна, сошлись вокруг нее, защищая. На следующий день мы пытались заколоть ее пиками через решетку. Она выла словно дикий зверь, но не от боли, а от бессилия. Острия пик рвали ткань платья, но не причиняли ей никакого вреда. Тогда мы нанесли сена в темницу, подожгли его и заперли дверь. Я думал, она если не умрет от удушья, то хотя бы потеряет сознание. Сам видишь, она до сих пор жива.
Оскар, открыв рот, слушал Конрада. Его поражало не то разнообразие способов, которыми граф пытался покончить со своей женой, а то, что речь идет о той самой девушке, которую он знал почти с детства, о всегда веселой и озорной зеленоглазой Розе.
- Почти третий месяц я не даю ей ни еды, ни воды. Ни голод, ни жажда ей не страшны, Оскар. Ты слышишь меня? Третий месяц!
Конрад сглотнул и потер горло, точно ему было трудно говорить. – Сыну становилось все хуже. Все реже он приходил в себя, но все сильнее проявлялось ТО, что завладело телом Глеба. Фридрих(2) затевает этим летом новый поход во славу Божию. Я пообещал, что примкну к нему, если ко мне пришлют человека, способного избавить Глеба от страданий. Монсиньор Криспи, епископ Ферарры, сейчас молится в капелле, очищается. Сегодня будет уже третий день, как он читает псалмы над моей бывшей женой.
- Не надо так говорить, Конрад. Роза до сих пор твоя жена.
- Не перечь мне, Оскар. Я три месяца кряду бываю у нее в камере, молю отпустить моего сына. В том существе, что сидит в моем подземелье, не осталось ни капли от Розы. Ты видел ее всего несколько минут и то сейчас сидишь и слушаешь меня, потому что кое-что понял. А я вижу ее каждый день, даже во сне.
- Конрад, я пробыл в землях чужеземцев десять лет. Хоть они и другой веры, но я у них многому научился. Всему есть причина. Всегда. Бывают случаи таинственные и загадочные, можно сказать, необъяснимые, но потом становится ясно, что виной всему были обыкновенные вещи, не сверхъестественные.
- Если и есть какая причина тому, что моя жена стала ведьмой, то мне она неведома, а известна лишь Богу. Все мои старания ни к чему не привели. Я даже принимаю за своим столом случайных путников, нищих, уняв свою гордыню…
- И отправляешь на виселицу ни в чем не повинных женщин! – добавил Оскар.
- Я должен что-то делать! – взорвался граф. Его мощная шея вздулась венами. – Тебе не понять, каково это видеть, как черные силы овладевают твоим единственным наследником, а ты, при всей своей власти и могуществе, абсолютно беспомощен.
2. Фридрих II Штауфен (1194—1250) император Священной Римской империи (c 1220 г.) | Успокоившись, он продолжил. – Впрочем, сегодня епископ проведет с ней в темнице еще одну ночь. Последнюю. Все скоро закончится. А меня ждут заморские страны и битвы с врагами Папы, - граф горько усмехнулся. – Да я хоть к черту на рога полезу, пусть только душа Глеба вернется в его тело.
Оскар долго посмотрел на своего друга. – Ты не слишком-то веришь в то, что епископ поможет, верно?
Граф не ответил, лишь молча склонил голову. Молчал и Оскар, хмуро поглядывая на огонь в камине. Тягостная тишина повисла в зале. Слышался только треск поленьев, да стук колес повозки за окном.
- Это проклятье, Оскар! – заговорил вдруг граф. - Ты говоришь, что можно все объяснить, что моя жена просто лишилась рассудка? Я тоже так считал поначалу. Но нет, нет… Это все Раймонд и его отец. Это из-за них на весь род Рейтагов легло что-то зловещее.
Оскар вопросительно посмотрел на Конрада. – Что ты имеешь в виду?
- Хотя поход и оказался неудачным, мы не достигли той цели, которую ставил перед нами Папа, возвращались мы с кое-какой добычей. Ты все раздал нищим и остался искупать грехи, а мы вернулись с несколькими повозками добра. Среди золота, яшмы и парчи были папирусы и книги, которые Раймонд счел нужным прихватить с собой. Он разграбил какой-то храм в пещере, когда мы возвращались домой и забрал часть архива, искусно запрятанного. И того бородатого толмача взял. Я понимаю, книги стоят дорого, но зачем нам иноверец? Раймонд все отмалчивался, но позже все стало ясно. Отец Раймонда был уже стар и в одной из книг, видимо, был описан некий обряд, способный вернуть силы. Сын хотел помочь отцу омолодиться. Именно во время этого обряда они и покинули этот мир. Сам посуди, с какой стати было рисовать на полу круг мелом, расставлять по углам комнаты свечи и чертить какие-то странные знаки? Ересь в истинном обличии, но, тем не менее, они прибегли к этому, забыв Господа, ради которого совсем недавно мы проливали кровь, как свою, так и чужую. Я не знаю, что приключилось в ту ночь в библиотеке, но всех нас постигла божья кара. Он отобрал у меня семью.
- Почему ты так уверен, что именно этот обряд проводили Раймонд с отцом?
- Однажды я подслушал их разговор. Случайно. Они еще упоминали «Железную флейту».
Оскар встрепенулся. – Я слыхал про тайное общество мистиков, которые стремятся заглянуть за ту тонкую грань, что отделяет жизнь от смерти. И «Железную флейту» связывают именно с ними. Но чтобы у них были обряды для продления жизни…Они, скорее, наоборот стремятся ее укоротить… Мне можно оглядеть твою библиотеку?
- Делай что хочешь! – махнул рукой граф. – Шарль! – кликнул он мальчишку. – Проведи господина, куда он пожелает.
Слуга послушно кивнул и повел Оскара в левое крыло крепости, где и располагалась библиотека. Когда Оскар сообщил Шарлю, куда именно он хочет попасть, слуга если и удивился, то никак этого не выдал, просто сказал, что нужно будет взять ключ, библиотека заперта уже не один год. Искали ключ довольно долго, за давностью
времени все уже позабыли, где он хранится, так что в библиотеку Оскар попал примерно через час. Попросив оставить ему факел, Оскар отпустил слугу и не без труда открыл дверь.
Густая паутина, пыль кругом и затхлый запах отсыревшего дерева и бумаги – вот какой оказалась библиотека Фрейтагов, которой в свое время Раймонд очень гордился. Почерневшие шкафы из дуба, мрачным молчаливым воинством выстроились вдоль стен комнаты. Оскар, подняв факел над головой, медленно ступал по толстому слою пыли на полу. По углам библиотеки он заметил несколько свечей. Видимо, тех самых, которых касалась | рука Раймонда в ту ночь перед его смертью. Если Конрад тут действительно ничего не трогал и не убирал после трагедии, то, возможно, на полу остался и рисунок, то самое, что рисовал граф, проводя обряд. Оскар торопливо зажег свечи, которые смог найти, и ногой начал расчищать пыль на полу, сметая ее к шкафам. Если и оставались какие-то фрагменты рисунка на полу, Оскар окончательно их уничтожил, пытаясь очистить от пыли.
Вздохнув, Оскар прошелся вдоль шкафов, из которых, поблескивая золочеными переплетами, выглядывали многочисленные книги. «Баварская хроника императоров и пап», «Хроника Альберика из Труа-Фонтен», «Ида и Олива» и многие другие. Если Оскару не изменяла память, они даже стояли на тех же местах, что и прежде. Внимание
Оскара привлек шкаф с египетскими текстами. Как раз его он не помнил. По всей видимости, это именно те книги, о которых говорил Конрад. Остановившись у шкафа, он на нижней полке, на стопке папирусов, увидел раскрытую книгу. Взяв ее в руки, он, встряхнув книгу, сдул с нее пыль, подошел к стене, вставил факел в зажим, пододвинул один из стульев и принялся читать.
Знакомые символы ладно складывались в предложения, и Оскар быстро продвигал палец по строчкам. Прочитав несколько страниц, он нахмурился и посмотрел на пол, на то место, где раньше был мелом нарисован тот зловещий круг. Покачав головой, он вернулся к чтению. Минуты бежали одна за другой, а Оскар продолжал читать. Лицо его все больше мрачнело. Дойдя до того места, где была открыта книга, когда он ее нашел, Оскар
оцепенел. Быстро пролистав несколько страниц дальше, он в ужасе вскрикнул, вскочил со стула, бросил книгу на пол, ухватил факел и стремглав выбежал из библиотеки.
Выставив факел вперед, он изо всех сил несся по знакомым коридорам. Сердце бешено стучало, губы напряженно растянулись. В голове пойманной беспокойной птахой билась всего лишь одна мысль: - Только бы успеть!
Конрада он нашел сидящего на ступенях в трапезной. Подбежав к нему, Оскар перевел дух и торопливо заговорил. – Я был не прав, Конрад. В каком-то смысле, это действительно проклятье. Железная флейта, флейта, на которой нельзя сыграть – это символ постижения непостижимого и провести обряд с таким названием означает соединиться с тем, что нам неведомо. Это не продление жизни. Скорее всего, тот толмач,
которого вы привезли с собой, заманил графов в ловушку, отомстив таким образом. Они что-то вызвали из другого мира. Это что-то и убило их, а само на время затаилось и сейчас, спустя десять лет, вселилось в твоего сына. Роза не ведьма, единственная причина, по которой Глеб сейчас еще жив – это то, что она, после смерти священника каким-то материнским чутьем уловив, поняв, что происходит с сыном, впустила в себя ту сущность, которая вселилась в Глеба. Она пытается полностью вытянуть ее из своего сына. Роза пожертвовала собой ради Глеба. И сейчас она, возможно, из последних сил борется, чтобы спасти его. Ты меня слышишь? Конрад?
- Глеб умер, - тихо проговорил граф. Посмотрев на своего друга, граф произнес: - Мой мальчик умер!
Плечи его затряслись, и он закрыл лицо руками. Оскар растерянно смотрел на Конрада. Он видел Конрада разъяренным в битве, знавал его развязно-веселый нрав, когда они гуляли ночи напролет в тавернах и кабаках. Но он первый раз увидел своего друга плачущим.
- Где епископ? Конрад, где епископ? – ухватив за плечо, с силой тряхнул графа Оскар.
- У нее, - просипел граф.
Оскар бросился в подвал. Охрана попыталась было остановить его, но он увернулся от рук неповоротливых увальней и, отворив дверь, вбежал внутрь темницы.
- Ваше преосвященство, нельзя проводить очищение… | Он замер. Среди факелов, вставленных в зажимы на стенах, висела Роза, пристегнутая цепями. Руки ее были неестественно вывернуты в плечах. Голова запрокинута, горло перерезано тонким стилетом, зажатым в руке священнослужителя
- Что, сын мой? – епископ обернулся и Оскар увидел в его карих глазах словно зеленый проблеск, который был присущ цвету глаз Розы.
Оскар попятился. – Ничего, ваше преосвященство, ничего.
Пятясь, Оскар не сводил взгляда с Криспи. Едва не упав, он выскочил из темницы и дрожащими руками с силой захлопнул за собой дверь. – Заколотите дверь, - сказал он охранникам. – Приказ графа. Так, чтобы если сам дьявол будет рваться наружу, выбраться у него не вышло.
- Да, не вышло! – едва слышно прошептал он и, сгорбившись, побрел к выходу. | для Загляда:
Темы – «Железная флейта», «Архивная ловушка». не должны плавать сами по себе в безбрежном океане, остров экспромтов ждет их) | | Странно, я этого не читал раньше. |
К списку тем
|
