Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | Пробуждение мертвеца-2 |
|---|
Приветствую общество. Когда-то, а точнее, весною этого года автор прошлогоднего призера конкурса новогодней прозы, рассказа "Балма", начал писать роман. Его, к сожалению, не с нами по причине весьма загадочной блокировки, но роман продолжен, и он попросил меня вылощить самое начало.. Узнать реакцию ГВД, так сказать.
Ну и кто знает, может быть, "мертвец проснется" и вернется.....
К сожалению, первая тема не удалась, не получилось скопипастить так, чтоб повествование не разрывалось в клочья (((((((
Итак
ПРОБУЖДЕНИЕ МЕРТВЕЦА
Погода стояла ужасная. Дождь, словно стеной вставший на пути одинокого бродяги, упорно бредущего сквозь холодную, мерцающую в необычайно, не по сезону ярком свечении на самом деле бесконечно далёкой, но кажущейся такой близкой луны, был такой сильный, что незнакомец лишь бормотал что-то в адрес разгулявшейся стихии, то и дело поправляя капюшон плаща, который резкими порывами ветер пытался сорвать с головы. Тяжёлые, наполненные злостью капли врезались в почву, выбивая фонтанчики грязи и сгнивших осенних листьев. Тропа, по которой в иное время можно было бы пройти, ни разу не споткнувшись, теперь, вовлечённая в игру буйствующей стихии, словно задалась целью сделать так, чтобы путнику было как можно труднее следовать ей.
Тем не менее, тот, кто упорно вышагивал по ней вот уже четвёртый час, и не думал отступить перед какой-то там не вовремя проснувшейся стихией. Он лишь угрюмо ухмылялся, наблюдая за попытками Природы остановить неразумного путника. Бродяга знал, куда он идёт, знал, для чего и почему, но одного он не учёл – стихии стоило бы поверить… | Не очень популярную среди путешественников, торговцев и караванщиков маленькую дорогу, змеёй стелющуюся от северо-западных окраин Плутолесья к пустынному Мирному Лагерю облюбовала и вот уже несколько месяцев считала своей троица вольных, как они себя гордо называли, искателей приключений. Отщепенцы, изгнанные или сами сбежавшие из поселений, где они когда-то существовали, не нашли ничего лучшего, как нападать на торговцев и грабить неосторожных путников. Человек, чорк и эльф, выглядевший так, будто его отполировало «Зеркалом правды», которое за каждую, пусть даже ненароком сказанную ложь оставляла неизгладимый след на лице и теле несчастного, были ничтожными представителями своих рас, но, как и многие подонки, каждый из них считал себя чуть ли не вершителем судеб. Стараясь выбирать для нападения одиноких либо, в крайнем случае, совсем небольшие, от трёх до пяти сопровождающих караваны торговцев, эта банда, чувствуя превосходстве в силе, творила такие вещи со своими жертвами, что даже в застенках легендарной, наводящей священный трепет на всех вероотступников и славящейся изощрёнными пытками Святой Имперской Инквизиции таких вещей представить не могли. Например, любимой забавой было привязать ошалевшего от страха человека к двум, стоящим на расстоянии шести-восьми метров друг от друга молодым деревцам, которые натягивались таким образом, чтобы каждая нога была закреплена на своём дереве. Получался своеобразный шпагат, причинявший невыносимую боль. Но самое веселье для бандитов начиналось чуть позже. Под дружный гогот и подбадривания верёвки синхронно обрубались. Разорванное тело бедняги, сочащееся кровью и разбрызгивая внутренности, оставлялось на одном из
деревьев до тех пор, пока падальщики, пернатые или наземные, не уволакивали его, оставлявшего красно-бурый след. Особенным шиком считалось поспорить между собой, на каком же дереве «повезёт» оказаться жертва, а в замечательное время, когда пушистые шапки из снега укрывают деревья от стужи зимы-плутовки, - получиться ли из его внутренностей гирлянда… | В тот поздний вечер все трое находились в засаде на тропе. Жуткий ливень и налетающий порывами ветер не доставляли никакого удовольствия. Грабители охотно бы направились в ближайший кабак, чтобы напиться и повеселиться от души, как это и должно настоящим головорезам. Однако острая нехватка средств для сего, безусловно, славного мероприятия вынудила их вылезти таки из своей норы, с вывозом называемой логовом, в поисках хоть кого-нибудь, кто имел бы несчастье путешествовать в этот проклятый час.
- Ну хоть б какой торгаш-жиртрест попёрся впаривать какому-нибудь тупоухому эльфу свои волшебные, - огромный Мазак, полуорк-получеловек, пренебрежительно сплюнул в лужу, - штуки! Я б его жир потом использовал для факелов!
- Точно, Мазак, верно подмечено, - сиплым, прокуренным голосом Вазаниэль поспешно и заискивающе посмотрел на чорка.
Всем в Империи известны «закадычные враги» - светлые эльфы и орки. Мазак не был сыном славной и безбашенной расы, обожающую войну, - он был рождён от греховного сношения члена варварского племени «Топор Войны» и мирной жительницы стёртого с лица Империи маленького поселения, название которого уже не помнит никто – кому нужно ворошить золу?.. Родившийся чорк, получеловек-полуорк, по всем канонам Священной Имперской Церкви и шаманским представлениям не мог считать себя вправе искать защиту ни у тех, ни у других. Мазак понимал, что только кланы-«полукровки» могли принять его в свои стройные ряды, но даже тут чорк не добился ничего. Проходив испытание в клане «Зрящие в пустоту», заключавшееся в уничтожении чистокровного представителя любой имперской расы, Мазак не смог убить орка-пленника, и был с позором отлучен Советом К-О от всех последующих попыток вступить в любой из кланов.
Вазаниель, в отличие от Мазака, был чистокровным эльфом, мудрым, до одного памятного случая красивым, как полубог, великолепным оратором… И лжецом, кому позавидовал бы любой соклан «Содружество Истинных Торговцев». Эльфы не врут, как заявляют сами же остроухие. Чушь. Они не врут тогда, когда им этого хочется или же просто потешить своё эго. Если эльф хочет добиться цели, в искусстве лжи они превосходят своих дальних сородичей – тёмных. | Эту экзотическую для непросветлённого взгляда, замешанную на взаимовыгодном сотрудничестве и дополненную в чём-то схожими судьбами дружбу многие из истинных представителей любой из рас Империи сочли бредовой, если бы не то обстоятельство, что как чорку, так и эльфу было
совершеннейшим образом наплевать на мнение кого бы то ни было. Как порою любил пофилософствовать Вазаниель, «жизнь свела пути врагов на тропинку дружбы во имя великой цели». Мазак хмуро соглашался, прекрасно понимая, что если Вазаниелю будет грозить расправа или ещё какое-либо обстоятельство, угрожающее их делу, и потребуется любой ценой спасать свою шкуру - лесной эльф даже задумываться не станет и предаст его, Мазака, и Катаниса, третьего члена их бесславной банды.
- Давно пора уже кого-нибудь облегчить от тяжкой ноши в карманах, - Вазаниель внимательно посмотрел на чорка. Поймав ответный взгляд главаря, эльф быстро отвёл глаза, сделав вид, что вглядывается в сплошную стену дождя, который, по всей видимости, только набирал обороты. На тропе никого по-прежнему не появилось, и надежда на случайно заблудшего путника или бредущего по своим прибыльным или не очень делам торговца растворялась в завываниях ветра и шуме падающих капель.
- Сегодня нам повезёт, точно тебе говорю. Шахана не могла так надолго оставить нас, - Мазак специально упомянул богиню удачи, хотя абсолютно уверен в своих словах не был.
- Шахана не помогает таким, как мы, - тихо, почти шёпотом произнёс эльф.
И был прав. Богиня удачи, Шахана, или Клевериана, распространяла свою непостоянную, а порой и вовсе хаотическую милость на тех, кто действительно просил об этом и, что являлось важнейшим, достоин этого. Однако, это ни в коей мере не означало того, что благоволила богиня удачи исключительно несущим в себе добрые помыслы, нет. Нередки были случаи, что далеко не образцы благодетели, а порой и вовсе отъявленные мерзавцы пользовались, пусть и недолго, дарами Клеверианы. Но Вазаниель понимал, что удача давно покинула банду, и чорк просто пытается успокоить его или, а это казалось эльфу наиболее близким к действительности, скорее успокоить себя. (с) ХиЩниК | в целом хорошо, но некоторые предложения все же стоит разбивать на более простые и понятные. Большое предложение не всегда есть гуд, к примеру:
Дождь, словно стеной вставший на пути одинокого бродяги, упорно бредущего сквозь холодную, мерцающую в необычайно, не по сезону ярком свечении на самом деле бесконечно далёкой, но кажущейся такой близкой луны, был такой сильный, что незнакомец лишь бормотал что-то в адрес разгулявшейся стихии, то и дело поправляя капюшон плаща, который резкими порывами ветер пытался сорвать с головы.
пока читал, запутался и потерял суть предложения, поскольку много нагромождено. | Мазак не услышал фразу Вазаниеля. Чорк сосредоточенно и в то же время со всё более растущим чувством беспокойства смотрел на тропу. Он не мог понять, откуда это беспокойство взялось и почему оно никак не проходит. Мало того, внутренний голос с каждой минутой, проведённой в ожидании жертвы, настойчивее требовал отказаться от сегодняшней засады. И это тревожило Мазака гораздо больше, чем не на шутку разгулявшееся стихия и довольно продолжительный штиль на ниве грабежа.
Как правило, эта дорога, соединяющая два достаточно оживлённых Имперских региона пользовалась стабильной популярностью как у простых жителей, так и у представителей различных гильдий. Безусловно, путь, являющийся одним из наиболее удобных в плане временных затрат, давно и успешно использовался Гильдией торговцев. Даже когда полгода назад объявившаяся банда Мазака не отбила охоту пользоваться тропой. Караваны торговцев просто усилили свою охрану и, чтобы сохранить экономическую выгоду от возросших затрат на содержание и оплату услуг сопровождения, торговцы увеличили обьём перевозимого груза. Таким образом, безусловно
не ведая того, головорезы Мазака способствовали большему обороту товаров между Плутолесьем и Мирным лагерем. | для 1-йа:
Большое предложение не всегда есть гуд, к примеру:
Согласна, теперь слово за автором. | | Банда старалась не нападать на хорошо охраняемые караваны. Подонки понимали, что справиться с теми, кого могли себе позволить нанять в группу сопровождения богатые или среднего ранга торговцы, им просто не под силу. Более того, если Мазак получал от своего информителя весть о двигающемся по протяжному маршруту большом торговом караване, его шайка даже не появлялась на тропе. Большинство успешных торговцев, а особенно члены Гильдии с недавнего времени любили использовать так называемую систему ступенчатой охраны. Она заключалась в следующем – с торговым караваном открыто и не таясь двигалась группа охраны, количество стражей и вооружение которых зависело исключительно от размера кошелька владельца груза. И чем больше товаров везли, тем внушительнее была охрана. В большинстве случаях этого было достаточно, чтобы в целости доставить торговца с товаром до места назначения. Это и была первая, широко используемая ступень сопровождения. Но Гильдия торговцев отдавала себе отчёт и в том, что на крупную партию товаров могли бы найтись те, кто не устрашился бы охранения и кому по зубам было бы «позаимствовать» товар и уничтожить сопровождающих вместе с торговцем. А Гильдия почитала своих гильдсменов. И поэтому, не без совета Святой Инквизиции, правда, и без и прямого содействия с их стороны, глава Гильдии стал использовать своеобразную скрытую охрану, состоявшею из высококлассных наймитов, а попросту убийц. Их имена и даже то, как убийцы выглядели, не были известны никому, кроме главы Гильдии торговцев, и владельцы караванов не знали ни того, ни другого. Словно бы этого было мало, торговец, решивший нанять «теневиков» просто оставлял письменную заявку главе. И всё. После этого приходил ответ, состоявший только из начертанной на куске бумаги суммы, требуемой за возможность использовать скрытую охрану. | Эти наёмники получали приказ сопровождать караван тайно, ни в коем случае не показываясь ни караванщику, ни его охране. Двигаясь параллельным курсом, они просто вычищали всех, кто мало-мальски мог угрожать грузу. Убийцы были настоящими мастерами своего дела, и будь то искатель приключений, решивший напасть на торговца, или разбойничая группа, - она находили таки приключения. Но рассказать об этом он уже не могли. Наймиты не оставляли в живых никого. Это отчасти объяснялось тем, что караван не должен останавливаться в пути без веской причины, и торговцу совсем не нужны были ненужные задержки. Старая пословица «Время – деньги» полностью отражала сущность торговых отношений.
В любом случае, соглашался или нет караванщик, бумага сжигалась, а с него бралась расписка о неразглашении. Право на использования убийц стоило баснословных денег, и стоимость найма каждого следующего «теневика» росла в геометрической прогрессии. Конечно же, эти затраты окупались возможностью доставить любой груз и в любой точку Империи без лишней головной боли за сохранность товаров и своей жизни. Торговец,
проболтавшийся или просто вскользь упомянувший за кружкой эля в таверне о намерении заказать «вторую ступень», подписывал себе приговор. Его не просто изгоняли из Гильдии. Болтуна ждала немедленная смерть, без права обжалования приговора. | Конечно, по тропе ходили не только караваны. Часто какой-нибудь торговец, не имеющий средств для серьёзной охраны, путешествовал между регионами. Или одинокий путник, шедший по своим делам появлялся на дороге в вечерний час. Вот тогда-то и появлялся Мазак. Убивая и снимая с трупа золото, вещи и редкое оружие, тешась над жертвой и упиваясь её беспомощностью, Вазаниель, Катанис и Мазак всё более и более погружались в пучине самоуничтожения. Отречение от всех мыслимых и немыслимых канонов и законов разных рас привёло к искоренению человечности как понятия. Полгода разбоя и страшных убийств не могли пройти незамеченными, и это бремя оставило у каждого из них в душе свой, несмываемый ничем след. Как бы ни пытался оправдать себя чорк, что бы ни приводил он в качестве доводов творимой ими бессмысленной жесткости, ничто не могло стереть печать забвения их душ. Мазак пытался оправдаться перед собой тем обстоятельством, что он сам, получеловек-полуорк, отщепенец, не принимаемый ни у орков, ни у людей, он сам пострадал от превратностей судьбы с рождения. Почему он, невинный чоркыш, должен был терпеть презрение и скотское обращение с детства, и почему другие, может быть, ещё хуже, чем он, живут и здравствуют, имея всё – дом, семью, признание, наконец?.. И теперь, когда Мазак имел возможность отомстить им всем, чорк мстил с какой-то извращённой, запредельной жестокостью.
- Я же говорил, что нам повезёт! – Мазак победно глянул на эльфа. – Вот кто нам сейчас нужен, одинокий бродяга!
Можно было сказать, что чорк был рад показавшейся из-за поворота, размытой пеленой дождя фигуре незнакомца, а на то, что это был именно мужчина указывала широкие плечи, скрытые под плащом, и походка, которая вовсе не была женской. Оставить эти назойливые мысли о своей судьбе и заняться привычным делом, а большего и не требовалось. Мазак вытащил свой полуторный меч из чехла за спиной и поднял его над головой, показывая Катанису, что жертва рядом и идёт в одиночестве. И допустил ошибку… | Путник двигался мягко, уверенно вышагивая сквозь завесу лившейся воды. Оружия Мазак, как ни вглядывался, не заметил, хотя и исключать наличие чего-нибудь смертоубийственного чорк не стал.
- Приготовиться, сейчас повеселимся! – сказав это, Мазак скользнул за дерево, на котором, несмотря на влажные от непрекращающегося дождя ветви, сидел на корточках эльф. Обогнув ствол дерева, Мазак продвинулся немного дальше вглубь подлеска параллельно тропе.
Вазаниель лишь ухмыльнулся, передвигая на поясе небольшую сумку, в которую он запустил руку. Затем чуть выпрямился, сжимая что-то в кулаке, схватился за ветку и грациозно, истинно по-эльфийски скользнул выше по вязу.
Погода разгулялась не на шутку. Путник шёл, время от времени отпуская проклятья в адрес дождя и слякоти. Как ни странно, но в начале осени льющаяся вот уже который час на землю вода оказалась на удивление холодной. Струйки пара ритмично вырывались из-под капюшона, земля под ногами была промозглой, идти было трудно, постоянно приходилось следить за тем, чтобы не оскользнуться на подвернувшемся камне и не свернуть себе шею. За следующим поворотом, думал странник, будет открытый, прямой участок длиной около мили, а за ним и до цели совсем недалеко. Он ходил этой тропой, было это давно, но ничего не изменилось. Та же дорога, кругом растущие в беспорядке деревья по обе стороны от неё, редко попадётся просвет, за которым виднеется всё тот же лес.
Тропа сделала полукруг, уводя путника дальше. Бродяга поднял голову, посмотрел на луну, своим мягким светом освещавшую дорогу, бросил взгляд на дорогу, на лес и насторожился. Не изменяя шаг, он едва уловимым движением чуть-чуть откинул полы плаща… | Банда устраивала засады по одной и той же схеме. Катанис, дезертировавший из Имперской армии капитан одной из рот арбалетчиков, приговорённый Судом к смертной казни за мародёрство, укрывался за часто растущими кустами у последнего поворота извилистой дороги. Ожидая особого сигнала от Вазаниеля, Катанис готовил арбалет для единственного выстрела. Будучи признанным в армии мастером этого оружия и учитывая тот факт, что стрельба велась в спину ничего не подозревающего путника, ему больше, как правило, и не требовалось. Стрела, пущенная твёрдой рукой бывшего капитана, всегда достигала своей цели. Остальным оставалось лишь разобраться с остальными путешественниками, если их было больше одного, и собрать золото, драгоценные камни, оружие и снаряжение. Эльф скрывался в листве придорожных деревьев метрах в тридцати от Катаниса. Его задачей было подать особый сигнал так, чтобы для Катаниса были наиболее удобные условия для стрельбы и, помогая арбалетчику, поддерживать стрельбой из композитного лука, гордостью и фамильной ценностью рода Вазаниеля. Таким образом, оказываясь между молотом и наковальней, жертва или небольшая группа очень быстро теряла присутствие духа и становилась лёгкой добычей грабителей.
Путник как раз прошёл мимо скопления кустов, за которыми бесшумно, стараясь не выдать себя неосторожным движением, прятался Катанис. Головорез медленно приник к прикладу арбалета, готовясь выпустить смертоносный снаряд…
Вазаниель увидел, как незнакомец неспешно прошёл мимо засевшего в кустах Катаниса. Бродяга показался эльфу несколько напряжённым, его движения были самую малость неестественными, словно путнику было трудно переставлять ноги. Эльфийское чутьё, знаменитое на просторах бескрайней Империи, редко подводит светлыз эльфов, и Катанис не стал исключением – грабитель явственно видел, тот, кто идёт сейчас по тропе, чем-то встревожен. Но эльф отмахнулся от голоса разума. Конечно, во всём была виновата погода, и никак иначе. Путнику, как и грабителям не по нраву
оказалось буйство стихии, только и всего. Виданное ли дело, только-только зарождавшаяся осень преподносит такой сюрприз! Ливень словно бы только набирал обороты, хотя и продолжался уже почти полдня. Незнакомец продолжал идти своим, похожим на поступь големов, виденных Вазаниелем на ежегодной Имперской Ярмарке, шагом, и эльф приготовился дать сигнал Катанису… | Пристроившись поудобней на ветви и облокотившись для надёжности о ствол дерева, Вазаниель поднял правую руку, коротко размахнулся и бросил какой-то мешочек на дорогу перед путником. Упав на тропу, мешочек глухо взорвался, и перед бродягой взвилось облако непрозрачного, плотного дыма…
Оставив поворот позади, бродяга уверенно вышагивал по тропе. Внутренний голос бил в колокола, да и сам он держал в уме мысль, что следует быть крайне осторожном, что этот участок пути, может статься, станет прогулкой к собственной могиле для него самого. В отличие от Вазаниеля, незнакомец привык прислушиваться к своей интуиции, а она подсказывал, что это место очень опасно. Всё сильнее и сильнее предчувствие укреплялось в его сознании, и бродяга принял единственно подходящее ситуации решение. Это требовало приложения всех сил, духовных и физических, и вовсе не гарантировала успех. Более того, то, что он задумал сделать, могло ещё быстрее привести его к смерти…
Перед путником что-то упало, раздался громкий хлопок и тут же начало образовываться облако непрозрачного дыма. В шуме дождя и вечернего леса вклинился другой, непривычный звук, путник с поразительной быстротой опустил руки к ногам, присёл, резко развернулся и с мимолётным интервалом метнул два блестящих в лунном свете предмета в сторону поворота, которой он миновал несколькими минутами ранее. (с) ХиЩниК | Взорвавшийся «дымный мешок», состоящий из смеси пороха, селитры и особых веществ, которые банда выменивала у одного алхимика, и был тем знаком, который Катанис ждал от эльфа. Отчётливо видя фигуру путнику, резко остановившегося и вроде как в страхе сделавшего шаг назад, Катаниса последний раз проверил прицел и нажал на спусковой крючок. Стрела прорезала дождевую стену, и вот уже должна была вонзиться в спину бродяги. Грабитель не увидел результата, он был абсолютно уверен, что цель поражена, но, повинуясь привычке, выработанной годами долгих тренировок, Катанис опустил арбалет, нагнулся, подцепил тетиву крюком, расположенным на поясе его кожаных доспехов, и собрался уже перезарядить оружие. Резкий звук заставил Катаниса поднять голову. Взгляд успел сфокусировать только непонятно как оказавшегося живым бродяга, молниеносной движение его рук, и что-то тяжёлое, летящее уже в его сторону. Инстинктивно пригнувшись ещё больше, Катанис попытался изменить позицию, но тетива тяжёлого арбалета, зацепившаяся за крюк, не дала это сделать. Немного левее плеча в заскорузлый ствол дуба, с поразительной силой врезался топор, серебряной поблескивающий в неверном свете луны. Катанис быстро повернул голову, успел увидеть
искусно сделанное оружие, почти на половину врезавшееся в дерево. Крюк, сдерживающий натяжной механизм арбалета, наконец, удалось освободить от тетивы, Катанис выпрямился, его глаза удивлённо расширились. Второй топор размозжил его голову. Салад, стандартный для арбалетчиков шлем, не помог Катанису, оружие раскроило голову бывшего капитана, практически разделив её на две половинки. На ствол дуба брызнула кровь, ошмётки мозгов и какая-то слизь разлетелись во все стороны, окрасив листья, кору соседних деревьев и землю в красный, который тут же смешался с серым цветом буйствующего дождя. Тело капитана задёргалось в конвульсиях, левая рука непроизвольно вытащила из набедренного чехла стрелу и разжалась. Труп Катаниса неестественно изогнулось, каким-то марионеточным движением сползло по дереву и опустилось в ядовито зелёную траву. По обе стороны от тела упали части его головы.
Мазак в это время заходил со стороны леса. Он видел, как облако дыма стало расползаться от сработавшего «дымного мешочка», и мелькнула выпущенная Катанисом стрела. Чорк был уверен, что с незнакомцем покончено, и можно спокойно выйти на тропу и собрать, наконец, его пожитки, а если Шахана улыбнётся, то и золотишко. Выскочил из-за поваленной липы на дорогу и остановился как вкопанный, не сразу осознав произошедшее. Будто бы пьяный, он посмотрел на дымную завесу, на бродягу, который был цел и невредим и медленно обернулся на место, где должен был находиться Катанис. С удивлением, даже с чувством нереальности происходящего, как во сне, Мазак смотрел на две части чего-то металлически-красного, бывшие недавно головой бывшего капитана арбалетчиков, на то, как эти части распались, брызнула кровь, и они свалились на землю следом за медленно оседающим телом Катаниса. | Путник, обогнув поворот, заметил не только пустынный, прибитый дождём лес. Впереди мелькнул отсвет, как бывает от металла, если на него падает солнечный или лунный свет. Кто-то неизвестный определённо держал в руках оружие, на гранях которого и отразилось свечение луны. Бродяга остро почувствовал дыхание опасности, чутье подсказало ему то, что требовало использования всех резервов организма. Лес вокруг внезапно потерял свой и без того неяркий цвет, сделался бесцветным. Деревья, кусты, каждый камень на тропе постепенно, с каждым ударом разгорячённого сердца, приобретали другой окрас. Края предметов начли пульсировать, и вот они уже охвачены багровым пламенем, мир вокруг стал неестественно чёток, вокруг бушевало пламя.
Упавший на дорогу предмет стал испускать клочья рыхлого дыма, бродяга услышал, хотя в обычном состоянии это бы ему вряд ли удалось, как сквозь ливень пробивается резкий, приближающийся звук, обернулся, выхватывая боевые метательные топоры, и одним движением отбил карро, боевую арбалетную стрелу. Вторым и третьим движениями он метнул оба топора. Один топор вонзился в дерево, второй попал в цель. Фигура кого-то всколыхнулась пламенем, контуры неправдоподобно ярко засветились и в следующее мгновение свечение сошло на нет. Бродяга развернулся, чутье подсказывало, что опасность ещё не преодолена. С громким криком появившийся на дороге огромный, как поначалу решил путник, орк бросился на него. | Мазак замахнулся мечом, собираясь раскроить дерзкого незнакомца от плеча до живота, нанося удар сверху вниз. Закутанный в плащ, бродяга казался несложным соперником, а внушающий уважение меч придавал ему уверенность.
И всё же то, что произошло с Катанисом, заставляло чорка быть осторожным, не смотря на гнев и ярость. Чорки, так же как и чистокровные орки, обладали способностью впадать в ярость, что отражалось в бою огромной, сметающей всё силой, и пренебрежением к собственной жизни.
Ярость порой ослепляла, Мазак не заметил, как незнакомец выхватил из-за спины топор, скользнул под руку чорку и нанёс удар под колено. Такой удар, проведённый специалистом, мог сразу же лишить врага любых шансов на победу. Мазак немного повернул ногу и защищённые кожаными с металлическими пластинами высокие поножи отразили удар. Топор незнакомца должен был врезаться в землю, давая возможность прикончить бродягу одним движением меча. Мазак ударил ноги, намереваясь попасть по лезвию топора, и в то же время сделал резкий рубящий удар по корпусу противника. То, что произошло позже, опытный в сражениях чорк понял не сразу. Незнакомец остановил инерционное движение оружия, тянущего его вниз, повернул кисть и плашмя ударил по ноге соперника. Присев на одно колено, бродяга правой рукой перехватил лезвие меча, потянул его немного в сторону и с поразительной быстротой ударил ногой в живот Мазака. Чорк отлетел на несколько метров, место удара саднило, опустил взгляд и в отупении увидел кровь, просачивающуюся сквозь разорванный на животе кожаный доспех. Броня, выделанная из дублёной кожи и имевшая вдобавок металлические пластины прекрасно защищала от колющих и рубящих ударов. Пробить кожаную броню в рукопашной схватке представлялось чем-то совсем нереальным. Изумлённо глядя на рану, из которой медленно вытекала струйка практически чёрной крови, Мазак поднял взгляд на незнакомца. Тот, казалось бы, неспешно, но на самом деле чрезвычайно быстро выхватил второй топор, висевший под плащом рукоятью вниз. Подняв оба топора на уровень груди, бродяга издал оглушительный крик и где-то вдалеке ему ответил вой лесной твари, резко оборвавшийся на испуганной ноте. | - Берсерк… - прошептал Мазак, изумлённо уставившись на путника. – Это берсерк! – Повернув голову в сторону большой группы вязов, проорал он спустя мгновение.
Сделав неуловимое движение, бродяга преодолел расстояние, отделявшее его от Мазака. Тот взмахнул мечом, собираясь отбить удар топора и перейти в контратаку. Меч не встретил сопротивления, в сердце Мазака плеснулся страх. Не тратя времени на парирование, путник скользнул под руку противника, ударил снизу вверх по гарде полуторника. Оружие дёрнулось в сторону, чорк не выпустил его из рук только благодаря многолетнему опыту обращения с мечом. Незнакомец крутанулся вокруг своей оси, скользнул за спину и поднял топор, собираясь обрушить его на незащищённую голову соперника.
Как и предполагал Вазаниель, богиня удачи не улыбнулась сегодня их банде. Более того, казалось, она просто хохочет над ними. Эльф со своего дерева видел, как поднялась дымка от его мешочка. Переместившись чуть повыше по стволу дерева, и взглянув на дорогу, Вазаниель не поверил своим глазам. Труп Катаниса валялся у большого дуба, а путник отражал атаки Мазака с пугающей лёгкостью. Эльф увидел, как пропустившего удар чорка отбросило от бродяги, как чорк повернул в его сторону голову и прокричал то, чего никто из них не ожидал и от чего практически не было спасения. Эльф всё понял. Потянув из-за спины лук, Вазаниель вложил две стрелы, навёл оружие на путника и спустил тетиву. | Оказавшись за спиной Мазак, незнакомец внезапно почувствовал что-то, резким движением повернул тело соперника перед собой и ударил топором по предплечью Мазака. Чорк закричал, а бродяга выдернул топор и практически без замаха вонзил его в ключицу противника. Мазак закричал, когда лезвие глубоко вошло в плоть. Бродяга выпустил топор, двумя руками немного оттолкнул от себя врага, и в следующее мгновение крик оборвался. Две стрелы синхронно вошли в тело Мазака. Одна пробила насквозь живот, вторая – сердце. Чорк ошалело посмотрел на стрелы, поблёскивавшие кровью, перевёл туманный взгляд на незнакомца. Бродяга схватился за топор, торчащий из плеча сделавшегося невесомым тела, одной ногой оттолкнулся от бедра Мазака, и перепрыгнул через него, выпуская топор из рук в направлении коряво расставившего ветки вяза. Приземлившись, путник перекувырнулся через голову и, не выпуская из рук второй топор, откатился в густо растущие кусты. Он затих, стараясь ни одним движением, ни задетой случайно веткой не выдать своего присутствия лучнику.
Вазаниель выпустил обе стрелы точно в Мазака, хотя буквально за долю секунды на его месте была спина путника. Сложный составной лук позволял вести стрельбу на расстояние в триста метров, а мастера рода Вазаниеля улучшили конструкцию оружия, сделав его страшным оружием в руках мастера. Вазаниель был мастером стрельбы, и промахнуться в находящуюся в каких-то тридцати метрах мишень, пусть даже и под дождём, было совершенно невозможно. Но он промахнулся. Вернее, попал, но совсем не в того, в кого целился. Шахана улыбалась в этот вечер не им. | | Вазаниель потянул стрелу из висевшего за спиной колчана, и увидел, как над Мазаком взлетела серая молния, и мелькнуло что-то металлическое. Эльфы обладают завидной реакцией, и только это спасло его от неминуемой гибели. Топор, с изгибающейся по серповидному лезвию красной, словно кровь, полосой с силой врезался в дерево чуть левее плеча эльфа, царапнув Вазаниеля и выдрав клочок одежды вместе с плотью. От неожиданности эльф поскользнулся на пропитанной влагой поверхности, попытался схватиться за ветку, но не удержался и с грохотом упал под дерево. Замерев, Вазаниель напряжённо вглядывался в затихший лес. Вроде всё было по-прежнему, дождь не прекращался, лес жил своей жизнью, но он знал, что это обманчиво. Где-то здесь, может быть, совсем рядом, находился тот, кто с поразительной ловкостью расправился с Катанисом и чорком. Подобрав свой лук, Вазаниель медленно отодвинулся за ствол вяза, пригнулся и бесшумно двинулся вглубь леса. | Незнакомец услышал звук падающего тела, но не увидел результата своего броска. Он не знал, убил ли противника, прятавшегося в листве старого вяза. Подождав минут двадцать, бродяга поднялся на корточки и выглянул. Мир больше не полыхал, его сознание говорило, что опасность миновала. Держа топор у бедра, незнакомец приблизился к вязу, увидел примятую траву и почти незаметные следы. Поняв, что враг ушёл, путник развернулся и вдоль дороге, пригибаясь, подошёл к трупу Катаниса. Выдернув оба топора, он вытер их лезвия о тело бывшего капитана арбалетчиков и вернулся на дорогу, где агонизировал последний грабитель.
Мазак умирал. Жить ему оставалось совсем немного. Он смотрел на луну, на падающие тяжёлые капли дождя и понимал, что смерть – это то единственное, что он заслужил.
Путник остановился над разбойником. Теперь он разглядел, что это был вовсе не орк, как он решил сначала, а полукровка. Серая, даже пепельная кожа чорка, раскосые глаза, закатившиеся к небу. Незнакомец видел, что разбойник долго не протянет.
Повернув глаза, Мазак заметил стоявшего над ним бродягу.
- Кто ты, человек? – прошептал он одними губами. Кровь при каждом слове толчками вытекала сквозь бледные его бледные губы. – Назови себя. Я хочу знать, с кем сражался! |
1|2К списку тем
|
