Форумы-->Творчество-->
| Автор | Истории тёмного |
|---|
| Позвольте напомнить о себе парой рассказов написанных давно, на различные конкурсы. Может кому то понравится. (Прошло много времени прежде чем я их перечитал. Мне понравились...) | Битва.
Темнело очень быстро, но небо было чистым, без туч, и месяц ясным светом заливал зимний лес, отражаясь искрами от снежных шапок на чёрных стволах деревьев.… Взгляду открылась небольшая поляна, сюда привёл след вражеского лазутчика, наивно полагавшего, что его никто не заметил. Сэлу дал знак остановиться. Его отряд, семнадцать бойцов, замер, повинуясь еле заметному движению руки вожака. Вот она, крепость противника, невысокое сооружение по центру поляны, незамеченным не подкрасться, издали не достать, остаётся только стремительная атака, враг не догадывается, что мы уже рядом! Подняв сжатый кулак, Сэлу коротко бросил резкий клич, слышимый только его бойцам.
Вперёд!
Нескольких мгновений было бы достаточно, что бы взлететь на невысокие стены укрепления и расстрелять всех, кто внутри.… Но противник не дремлет! Навстречу нападающим был дан залп, но какой то разрозненный и слабый, это насторожило Сэлу. Его отряд, не понеся значительных потерь, был уже внутри крепостицы, и ещё через мгновение защищающиеся были схвачены и придавлены к снегу. Их было всего трое.… И ещё через миг Сэлу открылся замысел противника: лазутчик, нарочно выдавший своё присутствие, заманил их к крепости, эти трое создали видимость присутствия врага внутри стен, а настоящие силы уже окружили их! Как он оказался так слеп! Но эти невысокие стены послужат им укрытием, заняв оборону, есть ещё шанс! Только бы…
- Держите его! – но поздно, долговязый пленник скинул с себя державших его, кувыркнулся через голову, верёвка, привязанная к его ноге, натянулась и выдернула из стены подпорку. Тут же стенка просела и увлекла за собой другие: укрепление развалилось, как карточный домик. Из за деревьев, из под снега, да и вообще, откуда ни возьмись, посыпались тёмные воины, ведя огонь по беззащитному теперь отряду Сэлу. Мышеловка захлопнулась!
Его отряд редел на глазах, Сэлу понимал безысходность сопротивления, оставалось только одно!
- Поединок! Поединок! – подняв руку вверх, Сэлу вышел на открытое место, его отряд сгрудился среди развалившейся ложной крепости. Из линии тёмных, образовывавших плотное кольцо вокруг попавших в засаду, вышел высокий, на голову выше самого Сэлу, воин и встал напротив… Сэлу проиграл бой, и этот поединок решит только участь его бойцов: останутся ли они в плену, или уйдут свободными…
Итак, есть потри выстрела.… Первый замах будет ложным, пронеслось в голове, в ту сторону и следует прыгать, и потом… Тёмный вскинул руку. Вперёд! Длинный прыжок и мгновенно два броска по противнику, прямо в него и чуть левее, куда тот начал движений, а третий бросок…
Бах!
Месяц раскололся ослепительным фейерверком, лоб обожгло разом холодом и жаром, рот наполнился неприятным солоноватым привкусом…
Побеждён…
Сэлу открыл глаза. Луна на месте. Небо, уже почти чёрное, усыпанное жемчужинами звёзд, закрыло лицо склонившегося над ним противника.
- Ты как? В порядке?
- Да, нормально. Надо же, прямо в переносицу…. Теперь синяк на оба глаза будет, придётся травяные примочки делать…
- На вот пока, приложи, - тёмный протянул оставшийся у него неиспользованным снежок, превратившийся из грозного оружия в предмет первой лечебной помощи. – Ты в меня тоже попал, в предплечье и грудь, так что, считай, ничья…
- Как ты, всё же, быстр, я и не увидел твоего броска, твой ложный замах…
- Я сразу бросил! Не было замаха…
- Так это был бросок! А я сиганул прям под него! Так это значит…
Тёмный засмеялся. Весёлый, задорный смех тут же подхватил и Сэлу: надо же, сам себя перехитрил!
Поле боя уже давно превратилось в весёлую свалку: кто-то боролся, кто-то продолжал перекидываться снежками, долговязый, с обрывком верёвки на щиколотке, объяснял интересующимся, как именно он придумал конструкцию разваливающейся крепости. Ребята скатывали вновь шары снега, пытаясь воссоздать укрепление.
- Засада – просто блеск! – завистливо произнёс Сэлу, - Но ты оставил троих, считай, на верную смерть… Враг, готовый пожертвовать жизнью, очень опасный враг…
- Ты тоже вышел на п | - Ты тоже вышел на поединок, жертвуя собой ради своих…
Сэлу вдруг представил в руках подростков вместо снежков клинки и луки. Ему стало не по себе…
- Знаешь, через две зимы для меня начнётся настоящая охота.… Как же это всё забудется? Игра в снежки.… Неужели так запросто мы станем врагами по настоящему?
- Я уже завтра получу «клинок мести» из рук вождя…. На следующий год против тебя выступит вон тот верзила, что с верёвкой.
Никто не знает, откуда берёт начало эта традиция с шуточной снежной войной между подростками наших народов, но после посвящения детские восприятия исчезнут, их заменят клятва и долг перед своим племенем, не останется ни жалости, ни сомнений, это я знаю точно!
Сэлу знал это тоже, но, поскольку был моложе, всё ещё находился во власти наивного детства.
- Что ж… - тёмный встал на ноги, - пора расходиться. Доброй охоты!
- И тебе пусть сопутствует удача!
Две группы мальчишек разошлись в разные стороны. Ещё долго морозное лесное эхо повторяло весёлый смех, хвастливые рассказы о проведённой «битве», задорные шутки…
Это был вечер тридцать первого декабря, оставалось три часа до наступления Нового Года... | В доме на перевале.
Перевал встретил меня вьюгой. Ветер пытался сбить с ног, а снежные вихри застилали взор, мешая видеть дорогу. Хозяин харчевни оказался прав: конь бы здесь не прошёл, - я, не споря, продал ему коня. Скептически осмотрев моё лёгкое для здешних мест одеяние, он так же заметил, что до темна я не поспею и, скорее всего, замёрзну, сбившись с пути. Я лишь усмехнулся в ответ. Я – маг, и смогу защитить себя от холода. И вот, дневной свет давно погас, я бреду сквозь снежный буран, несу свою тяжёлую кладь и только сейчас различаю очертания дома на перевале. Неизвестно когда, неизвестно кем был построен этот пост, служащий приютом усталым путникам, стремящимся преодолеть неласковый перевал – единственную южную дорогу в Лиод-город .
В доме мерцает свет, кто-то уже обрёл укрытие от бушующей непогоды. Тонкими тёплыми лучами меня коснулась аура чужой магии, не враждебной, не злой… Еле заметная, таинственная, не знакомая мне, но явно сильная магия. Посмотрим…
Ввалившись внутрь, я спешно закрыл массивную дубовую дверь. Вьюга бессильно заскреблась по доскам, обдав меня напоследок снежной пылью. В помещении находились трое. Большой грузный дед занял в углу огромное кресло, замотанный в тёплые шкуры, похрапывал, нежась теплом камина. Часть магии, что уловил я, исходила от него. Непомерной величины мешок явно принадлежащий спящему занимал такое же, как и он сам, пространство рядом с креслом. У стены напротив, где располагался очаг, на котором дымились кастрюльки и горшочки с нехитрой снедью, на резных стульях сидели двое молодых людей. Они тут же вскочили, бросились ко мне, принялись стряхивать снег, помогли освободиться от оледеневшей куртки. Тот, что постарше набросил мне на плечи медвежью шкуру и попытался взять у меня из рук мой мешок. Я решительно отдёрнул руку и направился к свободному креслу у камина.
Нет ничего жарче живого огня! Магия - холодна. Сколько ни кутайся в магию, теплее, чем помыслы владеющего ею, тебе не станет.
Второй молодой человек, совсем юноша, наполнил из дымящегося кувшина кружку и поднёс её мне. Я в тепле. Я глотаю славно приготовленный глинтвейн. Нашедшие приют в доме на перевале радушны и не опасны. Можно расслабиться…
- Что же… - начал разговор старший из бодрствующих, - Пока вы отогреваетесь, я представлю вам тех, кто уже согрелся… Поскольку сегодня я разжёг очаг в этом замечательном месте, то, как бы, на правах хозяина…
Ухмыльнувшись, он продолжил:
- Этот здоровяк у камина назвался Эндрюсом, завалился в кресло и попросил его не будить ни при каких условиях. Из того, что я успел у него выведать, перед тем как он захрапел, это то, что он собирается в ночь перед праздником одарить всех детей Лиода.
- Что за праздник?
С недоумением две пары глаз уставились на меня. | - Новый год, конечно же! Странно, что вы…
- Ах, да… Да…
На самом деле я и не помнил. Не удивительно, что забыл. Но странно, действительно странно, что я вернулся сюда под новый год. Совпадение…
- Значит, этот дед возомнил себя святым Клаусом? Тоже мне, дед Мороз!
Парень снова засмеялся:
- Сказал, что новогодняя ночь – самая трудная ночь в его жизни… Поэтому перед этим испытанием он проспит целые сутки… Я, как бы, тоже в недоумении, но… Мало ли…
Я окинул взором спящего. Бугор разномастных шкур вздымался и опадал, повторяя движения могучей грудной клетки, ровное дыхание говорило о богатырском здоровье. Но из-за седых прядей и седой же, но густой и длинной, бороды, не иначе как дедом, его не назвать. И эта странная магия, которую он излучает не таясь… Хм… Волшебный дед… А в мешке такого объёма и впрямь всем гостинец можно припасти!
Юноша у очага застучал тарелками. Готовит ужин.
- Он – Мартин! – продолжил мой разговорчивый собеседник, - Он – бард! Сказитель! Неужто не слыхали?!
Нет, я не слыхал…
-Он несёт в дар Лиоду-городу свои песни! У него чудесные песни! Наш край наслышан о его исполнении и с нетерпением ждёт его в гости! Я горд, что, волею случая, первым приветствую его! Удивительно, но он – немой! !!
Парень выжидающе замер. Да, я удивился:
- Каким же образом он исполняет песни?
- Расскажешь, Март?
Мартин оставил приготовление еды, тщательно вытер руки, достал из своей поклажи кофр и раскрыл его.
На свет явился тот магический предмет, магия которого, мне так же незнакомая, дотронулась до меня на подходе к дому на перевале. Флейта. Странный метал. Неизвестный сплав, но явно земной. Какой чудо-алхимик её сотворил?! Но зачем она, что она может?
Юноша поднёс её к губам, легко дунул:
«Слушай!»
Пение, музыка, завораживающий голос! | «Эта флейта передаёт слова моей души», - Я слышу эти слова в сплетении чарующих звуков, это не пение, это не говор… И вправду слушаю его душу?
Невероятной красоты звуки поведали мне историю юноши, одарённого музой, но не умеющего произнести ни звука, но обретшего голос благодаря заслуженному подарку...
«Так Я Пою!»
Наступила тишина. Даже вьюга за добротными стенами дома совсем утихла.
Бард бережно спрятал свой инструмент.
Да уж… А я считал, что удивиться уже не смогу…
Мартин вернулся к прерванному приготовлению импровизированного ужина.
Некоторое время я был очарован… услышанным? Увиденным?
Даже не знаю…
- Ну теперь себя назови…
- Я-то - обычный курьер… Куртом меня кличут. Но подарок в Лиод несу не хуже, чем эти двое! Сын нашего князя Сермида сватается к дочери соседнего князя Юнгвита, к несравненной Юнге! Она даёт своё согласие! И эту новость я несу князю и всему народу Лиода!!! Представляете?!?! Забудется давняя вражда, соседи-враги станут соседями-друзьями! Жить в мире – не это ли лучший подарок на новый, да и все последующие, годы?!!!
Да уж, да уж…
- Ну а вы? Какими судьбами здесь? Какой подарок несёте?
Я назвал вымышленное имя.
- Я… Просто… Возвращаю… сь.
Князь Сермид! Это имя меня бесит, я сжимаю в кулак узел своего мешка … Но беру себя в руки:
- Извините. Очень устал. Рад знакомству, спокойной ночи.
Отказываюсь от ужина, иду в дальний угол и устраиваюсь на ночлег. Отстраняюсь от посторонних звуков: позвякивания тарелок, громкого восторженного шёпота Курта, приглушённого завывания метели…
Какой я несу подарок? Завтра этот город прекратит своё существование. Когда я раскрою свой мешок сын Сермида никогда не узнает тёплых ласк Юнги. «Добрые» жители не насладятся пением Мартина, а дети не получат подарки щедрого деда. Я готовил свою месть этому городу тридцать пять лет и теперь принёс её. Я на пороге. Добрые жители?! Что то не видел я доброты в лицах толпы, закидывающей меня гнилыми овощами и проклинающей меня… | Сермид, тогда ещё молодой и глупый правитель, требующий для меня позорной пытки... Завтра все обратятся в прах, а дед Эндрюс придёт со своим мешком на пепелище. Долина Лиода покроется пеплом! Пеплом толпы! Пеплом Сермида! Пеплом его сына. Пеплом Курта… и … Мартина? Нет… Эти парни не должны пострадать… Я встану до зари и успею отнести свой мешок …в поле. Снег. Холодный снег вдруг пробивает росток, зелёный побег тянется к солнцу, раскрывается розовыми лепестками, а вокруг уже много таких же свободных светлых, они так же тянутся ввысь! Всё поле в цветах! Откуда смерч? Взвил растения, сломал листья-руки, испепелил лепестки, развеял пепел, скрутил побеги предсмертной болью, заставил захлебнуться криком…
Что это!?
Сон так же быстро слетает с меня. Рассвет.
Дед Эндрюс всё так же похрапывает в огромном кресле, Курт поторапливает Мартина: не терпится ему доставить свой подарок. Окликнул меня, но я притворился спящим, даже всхрапнул слегка…
Всё. Они ушли…
Странные пустые мысли бродят в моей голове, в душе какая то пустота, какое то ожидание… чего то. Хорошего. Забытое ощущение, что то из детства. Ладно. Пора. Встаю, собираюсь, бросаю взгляд на сопящего старого добряка. Выхожу.
Утро выдалось ясным, метель нагулялась за ночь, улеглась, оставив отглаженные сугробы. Вот вереница следов ведёт вниз. Курт и Мартин. Прямой след – бард целенаправленно следует в гостеприимный Лиод, а вокруг – чехарда снежных ямок: Курт, вертлявый, неуёмный, нетерпеливый… А внизу, как на ладони – город. Лиод. Родина. Отказавшаяся от своего сына.
Я покрепче перехватил свой смертоносный груз: не дай бог развяжется узел раньше времени! Ну, что ж! С Новым годом!
Я разворачиваюсь и иду назад, выкупать у корчмаря своего коня… | Эта история написана к другой игре на хэлоуин
Есть ли чем поживиться…
- Ну, а тут есть чем поживиться?- крикнул в открытый люк Тощий, и весело хохотнув, полез вниз. Он мне не нравился больше остальных. Его тонкий нос, казалось, успевал обнюхать каждую трещинку стен, когда вся четвёрка кладоискателей деловито и методично обшаривала мои каюты верхней палубы. За ним не спеша спустился Длинный, затем Сутулый. Последним прогромыхал по ступеням Толстый: металлический гул наполнил помещение, заметался от борта к борту, нагнетая трагизм открывшейся им картины. Толстого била мелкая дрожь ещё от увиденного в капитанской каюте мёртвого тела, сидевшего за письменным столом и будто бы вросшего в него. Здесь же, на орудийной палубе, его затрясло всем телом.
Сквозь отслоившиеся проржавевшие листы обшивки бортов, сквозь бойницы, обрамлённые жгутами растений, робко проникали лучи солнца, создавая внутри тягучий сумрак, и в этой серой пелене, пришедшие чётко различили останки тел, выбеленные временем кости, черепа, во множестве устилающие пол.
- Уйдём отсюда! Проклятый корабль! Уйдём…- запричитал Толстый.
- Не дрейфь…- безразличие Сутулого мне ясно дало понять: это бывалый человек, он и не такое повидал. – Здесь орудовали пираты, команду вырезали, тела стащили сюда…
Помолчав, он добавил:
- Думаю, мы здесь ничего не найдём…
- Найдё-о-ом! – уверенно заявил Тощий, разжигая масляный фонарь. Зрелище тлена его так же оставило равнодушным, его внимание привлекла раскрытая дверь в конце отсека. – Вон там, видите? Не иначе – бойлерная! Значит, и спуск в трюм, к двигателям, где обычно устраивали тайники на таких кораблях! Пираты могли и не обнаружить, а я носом чую, там добыча…
- Не нравится мне это, лучше б нам уйти… - пробурчал Толстый, но я видел, что он уже переборол свой страх и был готов к дальнейшим поискам.
Длинный, наоборот, задумался:
- Тайник тут может и быть, возможно даже не тронутый… Но насчёт пиратов – сильно сомневаюсь: не стали бы они возиться с трупами, а корабль, старый да обветшалый, но! ни орудийных повреждений, ни следов абордажа. Да и костей тут для одной команды корабля – многовато. И убиты были эти люди слишком жестоким способом: это видно по останкам…
Он замолчал, и его спутники замерли в ожидании решения их, как я понял, предводителя.
- Вот что. Я останусь здесь, осмотрюсь тщательней, а вы идите дальше, обыщите всё, да пошустрее: мне тоже не по себе… | Тощий юркнул в дверной проём мгновенно, за ним деловито прошёл Сутулый. Толстый, недовольно, но послушно, двинулся следом, осторожно выбирая место для своих шагов. В бойлерной, как и предполагалось, обнаружился люк в трюм, три пары рук мигом его подняли, три пары глаз жадно устремили взгляды за лучом фонаря в открывшийся зев. Тощий и тут спустился первым и с видом знатока устремился в кормовую часть, небрежно отодвигая рукой лианы проводов, перешагивая обрывки змеевидных труб. И тайник он обнаружил без особого труда, тем более что железную крышку схрона я оставил приоткрытой. На ликующий возглас Тощего поспешили и его товарищи…
Ах! Почему же Длинный не отправился с ними? Его пытливый ум сразу бы отметил отсутствие трупов в этих отсеках корабля, а приоткрытая крышка тайника насторожила бы ещё больше. Впрочем, и его проницательность не спасла бы: моя нехитрая ловушка полна, пора действовать!
Как только рука Тощего протиснулась в щель под люком, что бы открыть путь к столь желаемой добыче, я резко захлопнул крышку, намертво схватив зазубренными краями кисть руки. В тот же миг я дыхнул жаром угольного дюза, стекло фонаря, поставленного на пол, брызнуло во все стороны, масло облепило согнутую фигуру и тут же вспыхнуло пламенем. Тощий задохнулся огненными языками, вместо крика обожжённая гортань издала истошный визг.
Сутулый, внезапно увидевший перед собой вместо товарища обвитую языками пламени корчащуюся фигуру, было оторопел, но ноги его, повинуясь инстинкту, уже спешили на помощь погибающему. Но он не смог сделать и пары шагов: опутав проводами ноги, я с силой ткнул оборванной паровой трубой его в спину, упавшее тело притянул к днищу охладительными трубками змеевиков, так, что он уже не мог пошевелить ни рукой ни ногой. В ту же секунду я сдул охладителем пламя с первой жертвы: он мне нужен живой.
Толстого инстинкт понёс назад. Истошно вопя, он буквально взлетел по лестнице, успев выскочить в бойлерную прежде, чем я обрушил ступени. Не переставая кричать, он нёсся к выходу, но когда он оказался в дверном проёме: я с силой захлопнул дверной люк. Железный рычаг засова ударил бегущего прямо в грудь, проминая кости и плоть, отбросил поломанное тело на водяные баки…
Длинный, услышав внезапные крики, бросился сразу на помощь, с ним я обошёлся гораздо гуманнее: вынув пару заклёпок, толкнул кусок торчащей обшивки вниз. Железо просвистело дугой, укоротив метнувшегося человека на голову.
В несколько мгновений всё было кончено. У меня в плену оказались три души, страданиями которых я запасусь ещё как минимум на год, прежде чем дыхание перестанет вздымать их грудь. Тлеющие искры в полной темноте трюма обозначали фигуру Тощего… Рядом мычал плотно спелёнатый Сутулый… В бойлерной мешком костей распластался Толстый, тихо поскуливая… Безголовое тело Длинного булькало замирающими пульсами крови… | Когда последний из них затихнет, перетащу мёртвые тела на орудийную палубу, где альбатросы и небесная живность растащат плоть, не дав ей растечься смрадом по моему нутру, оставят обглоданные кости…
…Как и любой корабль, я любил своего капитана, был верен ему! Доверял ему… Поэтому был спокоен, когда с меня снимали орудия, броню, амуницию. Когда потащили на буксире куда-то… Даже когда якорными цепями приковывали к небольшому острову, я не роптал! Но когда команда стала уходить на новенький «Шторм», притащивший меня сюда, я понял: меня бросают! Почему капитан не сдал меня в утиль? Почему не отослал на кладбище кораблей? Почему захотел сделать дрейфующим памятником? И почему он это сделал в ночь всех святых? В последнем он уж точно ошибся! Как только я понял тоску предстоящего мне одиночества, моя дремлющая железная душа вскричала, а ночь Хэллоуина вдохнула в мой остов живую энергию: иллюминаторы заблестели зоркостью зрачков, люки раскрылись хищностью пастей, снасти завились кольцами щупалец… Капитан, как и предписывает традиция, собирался покинуть меня последним. Я ему не позволил уйти… Команда, пришедшая ему на выручку, тоже осталась со мной. Новенький «Шторм» постепенно разбили злобоежи, отправив по частям к низушникам. И с тех пор я мщу каждому, кто рискнёт заглянуть в моё чрево, - рыбаки, странники, пираты, искатели приключений, - все кто ищет во мне лёгкой наживы, находят смерть. И каждый приходит с мыслью: «Есть ли чем поживиться…»
Есть ли тут чем поживиться? Для меня – есть. | По моему это был конкурс Алаис, тоже на хэлоуин
Не лезь в бутылку!
Свобода! Наконец – то! Кто-то сумел вскрыть печать Суртаза, и вот он, я, уже рвусь ввысь, расправляя всю свою мощь, к небу, к так давно не видимому мной солнцу! Ух, как развернусь, разгуляюсь после опостылевшего заточения! И, конечно же, месть! Берегись, Суртаз! Я иду мстить!
Резкий рывок вниз не дал мне закончить сладостную мысль о мести. Что это? Ах, да, последнее условие, не дающее обрести полную свободу… Что ж, посмотрим, кто тут у нас?
С конём, кажется, случилась истерика, упав на круп, он силился вжаться в придорожный сугроб, перебирая копытами, мотая головой и издавая визгливые, вовсе не лошадиные звуки. Владелец коня выглядел не лучшим образом: лёжа на спине (видно его сбросило обезумевшее животное), еле шевелил конечностями, пытаясь то ли уползти, то ли встать, но его старенький, видавший виды доспех не давал ему сделать ни то ни другое. Широко, до невозможности широко открытыми глазами, не мигая, он смотрел на меня. Ага, человек, тем лучше!
Дабы не пугать их более, я уменьшил свои размеры до человеческой нормы, оставив, однако, высокий рост (для солидности), и наполнил свою сущность грубой живой материей, придав себе вид убелённого сединой старца (опять таки, для солидности).
- О, мой избавитель! – начал я, делая успокаивающие пассы руками, - стопятьсот лет я провел в заточении этой склянки, - я взял из его руки бутылку, - в которую подлый Суртаз обманом заманил меня (пошутил он так), - рывком я поставил внимающего мне смертного на ноги, - теперь же я свободен, а тебе, по злой шутке того же Суртаза, полагается исполнение любого твоего желания!
Конь уже пришёл в себя и спокойно стоял в стороне, как будто ничего и не происходило. Его владелец приходил в себя с трудом…
- Я… мне… как бы…
- Не спеши, успокойся… Как тебя зовут?
- Я… ммм… Сьёр де Струк ля беМоль… Странствую, вот… Рыцарь я тут, борец за справедливость, - упоминание о роде его занятий явно придало ему храбрости, - защитник униженных и оскорблённых! Уничижитель зла!
- «Уничтожитель», может? - не понял я.
- И это тоже! – согласился рыцарь. – А ты что же, всемогущий волшебник?
- Ну, не совсем, - я не собирался раскрывать ему свою сущность, уж точно, - я, конечно, многое могу, но тут действует заклятие Суртаза: твоё желание умножается на силу его слова и возводится в степень твоих чистых помыслов (а только с чистыми мыслями возможно было снять печать!), а я лишь как катализатор – страдания запертой души на количество лет… Вот я припомню ему каждый год! Я его сам запихну в эту бутылку! Нет, сперва – наоборот: я…
- И, что? Любое моё желание исполнится?
- Богатство, слава, власть – всё тебе доступно!
- А луну с неба если попросить?
Дзинь! Сигнал тревоги…
- Гм… Тут уж небольшие трудности… Ты знаком с такой наукой, как астрономия? Нет? В двух словах: появление луны на земле приведёт к глобальной катастрофе, луна, знаешь ли, не такая маленькая, как кажется… Да и зачем тебе луна то?
- Да так, одной даме обещал…
- Незачем было языком трепать… Может для начала пожелаешь себе «знание», а?
Странный человечек… Другой бы на его месте уже груду алмазов попросил, новый образ себе создал бы, или занял место шерифа в Империи, а этот…
- Есть! Есть желание! – (дошло наконец-то), - Желаю, что бы в мире не осталось зла!!!
Оп-па. Я занервничал… | - Слу-у-у-шай … Как тебя?
- Сьёр де Струк ля…
- Так вот, Сьёрик, желание желанию рознь, понимаешь? Ты, вот, ляпнул, и опять о последствиях не подумал, а для исполнения твоего… гм… желания, между прочим, всё человечество уничтожить придётся…
Я был, конечно, не против такого расклада – вот уже где, эти люди! - да одна беда: я и сам был когда то человеком, пока, после моей смерти, меня не воскресил всё тот же премерзкий Суртаз! (Это была его первая шутка надо мной!) И моя человеческая суть так же подпадала под желание этого блаженного…
А получилось бы! Сам я не потяну такое провернуть…
- Как так? - «уничижитель» опешил. – Я имел в виду драконов, например, что бесчинствуют в сёлах, вырезая скот, о троллях, которые…
- Стоп, стоп! Монстры, о которых ты ведёшь речь, не злы и не добры: они так живут! А понятие «зло» пришло в этот мир с появлением человека, понимаешь? Сложная тема, короче… Давай лучше всех троллей изведу? То-то жители славного города Форум обрадуются!
- А драконы как же?
- Ну давай –драконов… - кажется, я начал закипать.
- Не-е-е… Тут надо подумать…
Он подозвал коня, залез на него и в задумчивости потрусил по заснеженной дороге.
Вот она, очередная шутка Суртаза: только существо с чистыми помыслами могло вскрыть бутылку, а у такого и мечты с подковыркой, такому и исполнить желание не так то и просто! Ну не уничтожать же всё человечество, в самом то деле? Вот бред…
- Эй! Э! Куда! Как там тебя…
- Сьёр де Струк ля бе…
- Так вот, Струк, ля… Я сидел в этой склянке достаточно долго! – злость закипала во мне, - знаешь сколько дел скопилось за это время? Одних только пунктов насчёт Суртаза пятьдесят восемь! И от полной свободы меня отделяет только исполнение твоего идиотского желания!
Я напирал на него, постепенно увеличиваясь в размерах, не специально, а просто от злости, но прекрасно понимал: ничего я с ним сотворить не смогу (гадский Суртаз!).
- А ты тут… Попроси доспех себе по уровню, долго уж, поди, в этих обносках!
- Не доспех решает в бою, а доблесть, и…
- Тогда замок новый! Со всеми апгрейдами!
- Это для себя только, не для всех…
- Заказывай груду золота – и дело с концом! Раздашь его нищим, вот тебе и «добро»…
- Но золото закончится, а зло останется…
Надо же! У этого прыща ещё оставалась смелость на спор, хотя видно было – он явно струхнул. И его лошадь тоже.
- Тогда бери себе власть! Будешь сам творить историю!
- Но после моей смерти зло вновь разрастётся!
- Закажи бессмертие!
Ну, Моль! Я почувствовал, что ещё минута, и я раздавлю его, как… Как… Как моль! Плевать, что после такого акта насилия вновь окажусь в бутылке!
- А если –так! - лицо рыцаря просветлело, - если ты отдашь мне исполнение желания!
- Желаешь исполнить желание? Да, но если я исполню это желание, то оно…
Стоп! Стоп! Отупел я с ним тут совсем! Это же выход! Только сформулировал бы он так, как мне надо…
Встав в стременах, странствующий рыцарь произнёс со всем возможным ему пафосом:
- Желаю, что бы я исполнил желание!!!
Ну и чудно… | Твоё желание умножаем на силу слова Суртаза и возводим в степень твоих чистых помыслов (а только с чистыми мыслями возможно было снять печать!), а я - катализатор: страдания запертой души на количество лет…
Хлоп!
Вуаля!
Рыцарь, вместе со своей клячей (это было не обязательно, но что б не сильно скучал) в миг оказался в бутылке, печать встала на своё место!
Свобода! Теперь полная! А бутылочку выдержу лет этак сто, сто пятьдесят, да и сам чего-нибудь пожелаю насчёт человечества, за это время уж найду способ её вскрыть и без чистых помыслов.
А теперь – Суртаз! Берегись! Пятьдесят восемь пунктов… | Не помню, что за конкурс был... Наверное тоже от Шалластхадар
Странный дневник.
Мне в руки попал обрывок старой рукописи, пара страниц странного дневника. Написан он на древнем языке, почерк неровный и мало разборчивый, но, не смотря на многочисленные ошибки в тексте, мне удалось расшифровать его. Вот переведённый мной текст, с первого слова:
« … готов был уже сегодня. Но Госпожа приказала на третий день. Мне всё равно.
14. Этот день я так же следил за ним. Всё, как и вчера. Он резал трупы людей. Копался долго внутри. Потом шёл к столу в углу, переливал жидкости по пробиркам, долго что-то записывал. Возвращался к трупам. И так весь день. Привезли шестерых, троих увезли. Это – всё.
Госпожа осталась недовольна моей памятью. Потребовала вспомнить подробности. Я ничего не смог вспомнить больше. Её это привело в бешенство, но потом она признала, что это её недочёт. На завтра она всё исправит.
15. С утра вошёл сторож, зажёг свечи на стенах, канделябры на столе. Пришла поломойка, наскоро протёрла пол, очень быстро ушла. Потом пришёл он, взял нож, и принялся за одного из привезённых вчера. Возился с ним долго, потом у стола переливал жидкости по колбам. Долго читал свою книгу. Сделал запись. Потом подошёл ко мне и снова полез своими инструментами мне под рёбра. Вернулся к столу, долго сидел. Потом он пошёл…
Госпожа следила за тем, что я пишу. Велела записывать не так подробно. Так вот…
Весь день он резал трупы людей, копался долго внутри, потом шёл…
Ближе к вечеру вошёл старик. Их разговор госпожа приказала передать дословно:
- Рад вас видеть, Густав! Представляете…
- Альфред, послушай! Твои эксперименты до добра не доведут. Уже идёт молва о тебе, как о чернокнижнике! Я слышал разговоры о том, что «пора бы сжечь этого некроманта», слухи, что ты оскверняешь тела погибших…
- Но Густав! Я уже близок к разгадке, ещё пару дней, и у меня будет…
- Ничего не хочу слышать! Тебе надо как можно быстрее уехать из города.
- Я не уеду. Я в двух шагах от открытия, которое перевернёт понятие о медицине! Страшная болезнь, что царит на улицах: я нашёл лекарство, противоядие! Посмотрите на меня: я провёл с заражёнными трупами пятнадцать дней, а здоров, невредим, ни одной язвы!
- Ты не понимаешь, мой мальчик, с чем ты борешься! Ты бросаешь вызов природе! Самой смерти! То, что должно умереть – умрёт, то, что должно жить – выживет всё равно…
- Но это прошлое, Густав! Теперь можно будет вылечить любую болезнь! Мне удалось остановить процесс распространения язв почти на всех привезённых мне образцах в любой, даже самой ранней стадии, и…
- Почти?
- Ну, да… Кроме вот этого… Что был доставлен первым… Но когда мне удастся прервать процесс болезни и в этом, самом запущенном случае, я буду точно уверен, что моё лекарство работает!
- Не могу поверить, Альфред, что ты был моим учеником… Моим лучшим учеником… Разве этому я тебя учил? Свежевать умерших? Искать лекарство в мёртвой плоти?
- Вы не понимаете, дорогой мой учитель! Я дошёл до этого неожиданно… Пойдёмте, я вам покажу свои записи и…
Он повёл старика к своему столу с пробирками, и я больше не смог разобрать ни слова. Спорили они долго. Старик был зол, часто мотал головой. Выкрикивал: «Нет, нет и ещё раз нет». Ушёл явно недовольный. Привезли девятерых, увезли четверых. Уже была поздняя ночь, когда и он ушёл. Моя госпожа призвала меня к себе и заставила всё это записать.
(Далее следует запись на другом языке. Твёрдой рукой. Почерк ровный. Ошибки отсутствуют.)
Мальчик полагает свои эксперименты успешными. Если бы не я, он был бы мёртв. Наивная чистая душа, я не ошиблась в выборе. А старик сам не знает, насколько близок к истине, но Госпоже не интересна возня жалких людишек. А мне интересна…
(Далее и до конца прежний неровный почерк)
16. С утра вошёл сторож, зажёг свечи на стенах, канделябры на столе. Пришла поломойка, протёрла пол. Потом пришёл он, взял нож, и принялся за одного из привезённых вчера. Возвращался к столу, долго что то записывал. Всё врем | Всё время насвистывал. Иногда смеялся. Повторял одну фразу: «Он поймёт! Он увидит…» Лишь к вечеру он подошёл ко мне. Я, как и велела моя госпожа…»
На этом запись обрывается.
Что же это? Чья-то шутка, больная фантазия? А если - правда? Страшно представить, кто на самом деле «госпожа», кто «Госпожа» «госпожи», да и тот, кто записывал эту… это…
Так же интересно и место находки: развалины башни, которым уже около двух сотен лет, а сколько до этого стояла сама башня – неизвестно.
В точности перевода я уверен, а датировать эту рукопись не возьмусь… Поэтому направляю Вам и это письмо, и сам подлинник. Может, Вам это покажется интересным? | | Истории понравились, но "Дневник" кажется неоконченным, только завязкой, началом рассказа | | Классный рассказ про корабль и про снежную битву,остальное,увы,не очень. | | Да и дневник пора бы окончить |
К списку тем
|
