Форумы-->Творчество-->
| Автор | Слепота |
|---|
Стоя на коленях перед Джейд и рыдая, я вдруг впервые по-настоящему ощутил тоску. Конечно, и раньше это чувствовал, постоянно. Но тогда стало совсем невыносимо и серо. Изнуряющую душу тревога, что вот она именно тот человек, с которым я, возможно, вероятнее всего, перестану чувствовать себя одиноким, гасила внутри меня тягу к жизни. Джейд была тонюсенькой надеждой на далекое и незримое счастье, которого я не знал всю сознательную жизнь. Мои чувства к ней были очень искренние. Как же хотелось обрести близкого человека.
И, конечно, все надежды были обречены на провал, но что еще хуже – я знал это. Самое плохое было то, что я полностью осознавал тщетность сложившейся ситуации, поэтому стоять перед ней на коленях было просто невыносимо. Таких обожателей, как я, у Джейд, наверное, был не один десяток.
Сильный проникающий пинок Майка был своеобразным спасением. Одно из ребер треснуло, а по животу растекся болезненный жар. Он что-то говорил мне, тыкал рукой в лицо, но я был полностью поглощен болью и лежал, постанывая. Джейд сразу исчезла с поля зрения. Когда Пол вытащил меня на улицу, я медленно начал приходить в себя.
- Хватило же тебе ума, - сказал Пол, поддерживая меня, - знал, конечно, что все плохо, но чтобы настолько. Чем ты думал, прежде чем так к ней лезть? Теперь, думаю тебе надо в больницу.
Я еще недостаточно протрезвел, поэтому проскандировал дрожащим голосом, что все в порядке. Старался говорить, как можно более бодро и уверенно, но получалось не ахти как. Оба мы понимали, что больше я к Майку не вернусь, и Пол меня в этом поддержал, за что я ему всю жизнь безмерно благодарен. Потом мы медленно побрели, точнее Пол почти понес меня в свой гараж, где мы и собирались переночевать.
Идти было довольно далеко, плюс двигались мы очень медленно – пару раз приходилось останавливаться, так как меня рвало. Рвотные судороги вызывали боль, живот хоть гореть и перестал, но все равно пульсировал в такт биения сердца. Трещина в ребре мешала сделать глубокий вдох.
- Пожалуйста, ударь меня, – просил я. Голова до сих пор соображала скверно, поэтому на меня то и дело находил бред, я бормотал нечто жалостливое и только одному мне понятное. Пару раз чуть опять не разревелся. Говорил о Джейд, пылко, гневно, как говорят юноши, которые хотят себя в чем-то убедить. Я считал, что если Пол ударит меня, то боль физическая заместит боль душевную и мне станет чуточку лучше. Бред, конечно, но как объяснить это пьяному шестнадцатилетнему и обиженному мальчишке?
- Будут еще ведь другие, чего ты так.
С высоты своего возраста, я, конечно же, клятвенно твердил, что Джейд любовь всей моей жизни. Что не знаю, как буду жить без нее. Всячески драматизировал, пытался жалеть себя, отчего злился еще больше. В общем, доводил все до абсурда и безостановочно ныл о своей тяжелой судьбе. Пол с поразительной сдержанностью слушал мой бред, но, думаю, та часть моего безумного монолога, где я говорил про своих родителей, задела его глубже, чем мне этого хотелось. Казалось, что он был единственным человеком на земле, с кем в тот момент мне хотелось говорить. Кому можно что-то рассказать о себе или чем-то поделиться. | Мы прошли половину пути, как меня вдруг снова скрутило. Хмель выходил, а вместе с этим усиливалась боль. Зато появилась некая отрешенность. События вечера, вместе с Джейд и Майком, постепенно превратились в размытое пятно. Как будто все это произошло с кем-то другим. В обществе Пола стало почти спокойно. Тогда он вел себя, как настоящий друг.
Остаток пути дался очень тяжело всего. Живот вроде бы и прошел, но ребро не давало расслабиться. Мы останавливались каждые две-три минуты и я, опираясь на дерево или столб, продолжал открываться Полу. Первый раз я доверился человеку полностью и всецело, как никогда ранее.
- Я договорился с дядей, он согласился, что ты и я будем работать у него теперь еще и днем. Первая смена через полторы недели, поэтому тебе надо как можно скорее привести себя в порядок. Завтра, как отоспишься, все-таки сходи в больницу. Мне с утра в школу.
Я знал, что Пол очень даже неплохо учился. Оканчивал последний год школы, готовился поступать в колледж. Не знаю, чего он искал, бродя с нами по трущобам, куря дешевые сигареты, и попивая столь же дешевый алкоголь. Он был высоким и красивым парнем. На выпускной бал пригласил самую красивую девушку, и она согласилась. Чего ему не хватало? У него были довольно обеспеченные родители. Насколько я от него слышал – добрые и понимающие. Пару раз видел его обнимающегося с Поли, девушкой из нашей компании. Поли имела не самую лучшую репутацию и прослыла девушкой легкомысленной. Пол и Поли, заметил я однажды. А ведь в школе его все просто обожали. Порой непонятно, что некоторые люди хотят от жизни.
Вскоре мы дошли. Пока Пол поднимал двери гаража, а я предвкушал скорый сон. Чувствовал себя истощенным, и глаза слипались. Ребро все также ныло, но я как будто бы привык уже к этому. Подумал, жалею ли о том, что сегодня произошло. Почти сразу понял, что не жалею. Это должно было случиться, какая разница, сегодня ли, или неделей, а то и годом, позже.
Я довольно часто ночевал у Пола в гараже. Настолько часто, насколько позволяла мне дерзость не появляться в приюте, то есть раза четыре пять в неделю. Помещение было уютным и просторным, а раздвижное кресло-кровать казалось мне более мягким, чем постель в приюте. В который раз выразил благодарность Полу. И не раздеваясь, рухнул в кресло.
Не помню, как провалился в объятья сна. Помню только, что под конец этого злополучного дня, передо мной опять была Джейд со своим взглядом, в котором я не мог усмотреть ничего того, что мог бы понять. | ***
Я и до тюрьмы был эрудированным человеком.
Знаю, звучит как то не очень. Уголовники вообще не очень-то похожи на людей умных, способных вести вежливую беседу, увлекать своими мыслями и идеями, интересно рассказывать. Так и превратился я в такого необычного заключенного, коротая семь лет за книгами.
Люблю быть умнее других, ради одних подколов и издевательств. Развивая ум только лишь ради самоутверждения, я осознал, что ловлю кайф, когда завожу собеседника в пучину логических ошибок и высосанных из пальца фактов. Публика в тюрьме, признаюсь, могла потом и в лицо дать, но и тут я тоже стреляный воробей. Мне получить по лицу, что вам кофе с утра.
К примеру, есть у меня пунктик о религии. Страстно люблю верующих, мимо пройти не могу около европейца. С крестом на шее, с библией в камере, которую, стоит заметить, все-таки читал, но ничего не понял своей лысой головой. Такой вот мужчина растерялся при вопросе, а кто же был первым человеком на земле. Он ответил, что Иисус, назвав его еще и Богом. Я улыбнулся без всякой иронии и похлопал его по плечу, думая, что лучше бы сделал из своей книги заначку.
Он не один такой. Вы не поверите, сколь немал диапазон количества евангелий. А один толстяк, пытался спорить со мной о коране, после того, как впервые прочитал его. С пеной у рта доказывал мне свои аналитические возможности насчет противоречивости и жестокости этой книги. Вообще ему невдомек, что скорее на северном полюсе начнут расти пальмы, чем человек с первого раза правильно поймет древнеарабский текст, который не только тяжело перевести, но и правильно понять этот перевод, с поправкой на культуру. Старый Заур лишь редко покачивал головой и теребил бороду, слушая нашу беседу, а в конце и вовсе ушел.
Много людей в тюрьме начинают судорожно искать Бога, как котята, которые хотят выбраться из ведра, в котором их топят. Через полгода отсидки почти все несчастные и раскаявшиеся, одуревшие от скуки мужчины, отправляются к тюремному священнику с целью исповедаться у последнего. Поделятся, кто убийством, кто грабежом, и, выходя, вздохнут полной грудью, чувствуя надвигающуюся на них благодать.
Интеллектуально развитая часть людей, попав в библиотеку, первым делом обращается к тяжелой психологии. Как бросить курить, как жить полной жизнью, как создать прочную семью. Даже говорить начинают по-иному, от мата отказываются. В баскетбол перестают играть. | ***
Тем утром, после выпитого днем ранее, я чувствовал себя, мягко говоря, скверно. Голова гудела, во рту пересохло, казалось, что больше всего на свете я сейчас нуждаюсь в бутылочке минеральной воды. Первая попытка встать, дабы утолить жажду, закончилась неудачей – трещина ребе давала о себе знать. На душе было поразительно спокойно, как будто бы я пережил нечто тяжелое, и оно было заготовлено именно на вчерашние сутки. А сегодня будет день иной, простой и безмятежный. Думать о Джейд не хотелось, хотя влюбленность напоминала о себе серым камнем, висевшим тяжелым грузом на сердце. В карманах штанов нашел сигареты, достал одну и закурил, смахивая пепел, прямо на бетонный пол.
Второй раз поднимался медленнее. Любое резкое движение или глубокий вздох отдавались ноющей и колкой болью в животе. Наконец, поднявшись, побрел к кулеру с водой, который одиноко стоял у противоположной стены гаража. Жадными глотками выпил один стакан, потом второй, затем также медленно вернулся, сел и снова закурил.
Я был голоден, и у меня даже было немного денег, чтобы купить поесть, но вставать страшно не хотелось. Большим усилием воли удалось повторно подняться на ноги. Непонятно зачем подошел к коробке в углу и пересчитал заначку. Я копил на новую куртку и, каждый раз приходя с ночной смены, откладывал туда почти все наличные, оставляя себе мелочь, которую тратил, в основном, на сигареты.
Рядом с коробкой стояла старая табуретка. Внезапно я заметил, что на ней лежит пачка болеутоляющих таблеток. Проглотил парочку, мысленно поблагодарив Пола.
В гараже я пробыл еще полчаса, прежде чем понял, что необходимо как то занять день. Таблетки подействовали, и я ребро почти перестало болеть. Да и есть хотелось. Следующая ночная смена только послезавтра, и я не знал что делать. Пол, хоть и не показывает в открытую, усиленно готовится к экзаменам, поэтому днем мы, скорее всего, не увидимся, ну а вечером он опять, наверняка, сошлется на дела и уйдет домой.
Внезапно, в голову пришла идея посетить школу. Давненько я там не был, с неделю или около того. Это отлично меня отвлечет, и, может быть, даже Пола встречу, идущего с какой-нибудь милой старшеклассницей. Он наверняка начнет нас знакомить, поминутно расхваливая мои достоинства, немало при этом привирая. Его ухмылка станет еще шире, если я засмущаюсь, но я его так не обрадую. После чего мы пойдем в школьную столовую и нормально поедим. Прекрасная перспектива на сегодня, подумал я, и пошел умываться.
Добираться пришлось долго, на общественном транспорте, где все вечно пихались локтями и были чем-то недовольны. Удалось сесть к окну, поэтому я всю дорогу наблюдал за менявшимися улицами, не обращая внимания на увлеченный разговор сидящей напротив парочки. Не слушал из злости, потому что они были одного со мной возраста, и их взаимные чувства просто таки сами о себе кричали. Пару раз девушка игриво целовала парня в щеку, отчего он сразу краснел и начинал усиленно болтать ногами. Я их бездумно ненавидел, не пытаясь понять причину или исток этой ненависти. Я ненавидел слепо, так как убегал от вчерашних событий и не нуждался в разборе полетов. |
К списку тем
|
