Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | Рассказики |
|---|
| Для начала, доброго времени суток всем, кто это читает. Собственно, название полностью характеризует то, что будет тут находиться. Сюда я буду скидывать рассказики, большие и маленькие, интересные и, возможно, не очень. Буду рад, если вы прочитаете что-либо из этого, выскажете свое мнение и\или критику. А если вам еще и понравится, то я буду рад вдвойне. В общем и целом - приятного чтения.:) | Поначалу был лишь яркий свет, свирепо вгрызающийся в сетчатку. Белизна обжигала так сильно, что Роза только через несколько минут осознала, что та отступила. Полная непонимания и нарастающего отчаяния, она долго лежала, прежде чем решилась оглядеться: стены длинного коридора давили непроглядной темнотой, затягивая сердце толстым слоем страха. Увидев входную дверь сзади, Роза поняла, что оказалась в начале. Десять долгих минут она сидела, прежде чем полностью прийти в себя и осознать произошедшее. Она должна найти Кайлана.
«Кайлан и Роза были самыми взрослыми из ребят на районе и, хотя они были старше остальных лишь на год, к ним все равно относились как к более мудрым и опытным. Кайлан рос здесь с самого детства, а вот Роза переехала лишь два года назад, в четырнадцать. Тогда она была другой – стеснительной пришибленной девочкой, с которой не хотели дружить и издевались в школе. Роза и не была против, она боялась перемен и не хотела заводить новых знакомств. Если смотреть глубже, то она вообще не хотела переезжать сюда, но мама не принимала отказов. И хотя Кайлан, напротив, был мальчиком общительным и открытым, они все же сдружились. Со временем дружба крепла и из нее родилось нечто большее, что называют любовью. Кайлан и Роза были любознательными и смелыми, потому всегда с интересом слушали страшилки друзей. Какие-то были новы, какие-то повторялись, но одна история была всегда на слуху, и неудивительно, ведь мимо этого поместья с привидениями проходил каждый из ребят с района. Ходило множество слухов: одни считали, что в доме обитает призрак хозяина, который сошел с ума и убил свою семью, а после – убился сам; другие – что сам дом является призраком и сводит с ума каждого, кто осмелится войти внутрь и потревожить его. Некоторые из самых смелых детей заходили на территорию имения, заросшую травой и колючими кустарниками, и заглядывали в окна. Кто-то видел внутри тени, кто-то – хищные глаза, а некоторые вообще говорили, что видели самого призрака. Конечно, пара ребят говаривали даже, что заходили в это поместье, но им никто не верил. Со временем эта история обросла таким количеством версий и тайн, что Кайлан с Розой решились сходить туда и выяснить раз и навсегда, что же это за жуткий дом-призрак».
Роза медленно, вопреки страху, шагала внутрь коридора. Хоть и смутно, но она помнила дорогу к той самой комнате. Страх все еще пронзал ее сознание, потому эти воспоминания не хотели всплывать. Вдоль коридора было множество помещений, одни были закрыты, другие же – манили распахнутыми дверьми. Старинная мебель, похороненная под толстым слоем пыли, наблюдала за неуверенными шагами девочки. Сквозь покров гнилых стенных досок пробивались редкие лучи света, вселяя крупинки надежды в юное и испуганное сердце. Все, что Роза ясно понимала и о чем могла думать – ей нужно найти Кайлана, он где-то здесь.
«Как они ни пытались, но ночью идти было слишком страшно, поэтому решили пойти днем. Ребята провожали их словно на войну. Конечно, Кайлан и Роза боялись, хоть оба и были достаточно умны, чтобы не верить в такие истории, но любопытство брало вверх. Трава на территории поместья была очень высокой, почти по грудь, и пробираться было довольно трудно, но это не было помехой. Дом вблизи выглядел еще более мрачным, чем издалека – насквозь прогнившее, а где-то и прожженное дерево, мутные побитые стекла, чахлая входная дверь, полная глубоких шрамов от звериных когтей. Внутри было очень темно, поэтому в окнах усмотреть почти ничего не удавалось, лишь размытые силуэты комнатной утвари. Долго простаивая в нерешительности у входной двери, Кайлан и Роза все ярче чувствовали что-то неладное, словно какой-то монстр затаился внутри, ожидая их. Наконец, Кайлан открыл дверь».
Сердце начало биться свободнее, дышать стало легче. Роза, хоть и медленно, но успокаивалась. Мысль о том, что Кайлан куда-то пропал, пугала ее, но еще больше побуждала думать здраво, взять себя в руки. Тени уже не казались такими длинными и страшными, мебель не пронзала мертвенным взглядом | Тени уже не казались такими длинными и страшными, мебель не пронзала мертвенным взглядом спину, коридор обретал более четкие очертания, поодаль уже виднелись повороты, уводящие в разные стороны. Роза полностью отдалась своему нутру, потому ноги вели ее бессознательно: направо, прямо, налево, вверх по лестнице. Ноги Розы лучше нее самой знали дорогу, оставалось лишь заглядывать в комнаты в поисках возлюбленного.
«Как только Кайлан и Роза переступили порог, внутри вспыхнуло неописуемое ощущение, словно они прошли сквозь вязкую эфемерную завесу. Восприятие работало совершенно иначе. Тишина мертвым грузом давила на сознание, вынуждала вслушиваться, затягивая все глубже в эту пучину молчания. Темнота обступала со всех сторон: подползала по полу, свисала с потолка и стен, пряталась за дверьми, подступала все ближе, забиралась внутрь, обрастая вокруг самого нутра. Стены, потолок, окружение – все теснило, отторгая чужаков, стараясь выкинуть их из обители. Несколько минут Кайлан и Роза стояли, глядя пустыми глазами куда-то перед собой, немало времени и сил им понадобилось, чтобы совладать с собой. Глядя друг другу в глаза, полные любви, ребята начали успокаиваться и, взявшись за руки, пошли вглубь поместья, навстречу тьме.»
Память, все-таки, подводила, поэтому Роза начала блуждать по поместью в поисках знакомых ориентиров. Чтобы подавить вновь нарастающую панику, девочка еще сильнее окунулась в мысли о Кайлане, отдавшись ненадолго воспоминаниям. Их первая встреча: он – курносый и высокий блондин, вечно лучащийся улыбкой и остроумием, и она – глупая, пугливая девочка, закрывшаяся от внешнего мира. Но что-то он увидел внутри нее, что сподвигло его подойти, познакомиться, завязать разговор. С тех пор они общались постоянно: по пути домой из школы, на прогулках в парках или вдоль речки, иногда даже по ночам, глядя на сверкающую россыпь звезд на темном полотне неба. Дальше первый поцелуй: словно весь мир затаился, внимая, ни единой души, порыва ветра или постороннего звука, только он и она, запечатленные этим мгновением в вечности, наполненные до краев счастьем объятий. Как же сильно она его любила… Именно поэтому она не сдавалась, пока наконец не нашла ту самую дверь.
«Пусть они и были вместе, но окружение все равно сдавливало, понукало бежать прочь. Это чувствовалось, словно воздух препятствовал их продвижению вглубь поместья. Роза уже начала осознавать, что поместье живое. Оно чувствует их, испытывает большие неудобства, принимая таких наглых и незваных гостей.
- Простите нас. – сказала тихим, почти чужим голосом Роза.
Кайлан повернулся к ней, удивленный.
- Мне кажется, нам здесь не рады…
- Да брось, - Кайлан чувствовал себя увереннее, и потому, вероятно, не чувствовал этого нарастающего напряжения. – пойдем дальше.
Около получаса они бродили по дому, Кайлан был полон азарта, а вот Роза не разделяла его чувств. Хотя не без интереса она, конечно, осматривала поместье: старинная утварь, давно потерявшая блеск, но не утратившая шарм; расписные картины старинных годов, с на удивление сочным красками; помпезных размеров помещения, вроде главных залов и библиотек. Имение манило, предлагало окунуться еще глубже в свою историю, и Роза отдалась этому чувству. Несколько часов ребята ходили вдоль сотен комнат, восторгаясь. Роза, все-таки, пришла в сознание и поняла, что ноги давно перестали слушать и идут против воли, но было слишком поздно, Кайлан уже открывал последнюю дверь.
- Кайлан, нет!»
Мертвенное дерево отпиралось нехотя, со скрипом. Роза осторожно зашла в тускло освещенное помещение размером с несколько их гаражей. Вдоль стен было множество стеллажей, забитых старинными книгами, алхимическими и медицинскими приборами, различными непонятными аксессуарами. В центре зала, как и в прошлый раз, в большом кресле восседал человек, томно смотря в большое окно. Одежда его была тяжелой и бесцветной, волосы темны, а лица невозможно было рассмотреть, словно оно было покрыто мраком и смазано. Рядом с существом, в непонятной пульсирующей сфере, отливаю | Рядом с существом, в пульсирующей сфере, отливающей разными оттенками цветов, висел Кайлан. Глаза его были открыты и пусты, лицо мертвенно бледно, тело оцепенело. Роза прикрыла дрожащие губы руками.
- Ты вернулась? – удивленно спросил древний мужской голос. – я же отпустил тебя.
- Я… - ломающийся голос отражался от стен и возвращался к девушке полным боли, отчаяния. Она сглотнула, попыталась продолжить фразу, но у нее не удавалось. Это существо вселяло нечеловеческий благоговейный страх. Это было нечто очень древнее, первобытное, и очень могущественное.
- Я пришла за Кайланом! – наконец выдавила Роза.
- Ах, ты вернулась за возлюбленным. – мужчина посмотрел на мальчика внутри сферы. – прости, он был дерзок и неуважителен. Самоуверенность – не лучшая человеческая черта. Но вот любовь… чувство долга, самоотверженности, это интересно. Ты дошла сюда, в одиночку, ведомая лишь чувством любви, это достойно уважения. Мне очень жаль, но я не могу просто отпустить его. Я очень стар, мне нужно как-то поддерживать свои силы. Этот мальчик – полезный материал.
Роза вновь открыла рот, но слова застряли где-то в глубине, отказываясь выходить наружу. Слезы подступали, ноги начинали дрожать и, казалось, она сейчас упадет в обморок, но в последний момент девушке все же удалось взять себя в руки.
- Прошу вас, отпустите Кайлана, – как можно спокойнее начала Роза. – я… я могу стать для вас полезным материалом!
- Пожертвуешь собой ради глупого мальчишки? – в голосе мужчины читалось искреннее удивление. – дитя, поверь, он не стоит таких усилий. Он не сможет понять твоей жертвы и не сделает для тебя того же.
- Нет, я уверена, что он сделал бы для меня тоже самое!
Мужчина тихонько засмеялся, отчего его грузная одежда начала вздыматься.
- А ведь ты и правда веришь в это. Святая вера в любовь… как же она сильна. Хорошо, я освобожу твоего друга, более того, если он согласится пожертвовать собой ради тебя – отпущу вас обоих. Но если он убежит в страхе, а я уверен, что так и будет, ты навечно останешься здесь, со мной.
- Он не убежит! Вот увидите! – Роза была полна решимости, она знала, что Кайлан спасет их.
- Глупое дитя.
…
И вновь яркий свет. Она чувствовала, что мчится сквозь вечность. Воспоминания сменяли одно другое с огромной скоростью, вынуждая сознание отсеивать большую часть. Отдельные картины вставали перед глазами яркой реальностью: старый дом Розы, собака Майра, еще живой папа, мама, старый парк на окраине, новый дом, школа, Кайлан, первый поцелуй, старое поместье, человек без лица.
Роза открыла глаза. Кайлан стоял в нескольких метрах от нее, рядом восседало древнее существо. Мальчик, объятый страхом, бросал взгляд то на Розу, то на мужчину.
- Что происходит? Кто ты?
- Ты даже не помнишь, как глупый азарт привел тебя сюда? Ты действительно недалекий мальчик. Называй меня как хочешь – призрак, демон, колдун.
- Что ты сделал с Розой?
- С Розой? А, юная девушка. Она была достаточно безумна, чтобы пожертвовать собой ради твоей жизни.
- Она… Она теперь умрет?
- Не совсем. Возможно она даже слышит нас, но не понимает этого. Роза ничего не чувствует, ее сознание сейчас в ином месте.
- И ты ее не отпустишь?
- А ты сможешь что-то мне предложить взамен? Роза предложила свою жизнь, можешь ли ты перебить ее ставку?
- Свою жизнь…? Но ведь тогда я умру.
- Зато она будет жить.
Кайлан оцепенел, углубившись в свои мысли.
- Но, нет… Ведь я так молод. У меня столько всего впереди, разве можно этим пожертвовать?
- Роза смогла. Она не сомневалась, ее любовь была настолько сильна, что жизнь казалась ей мелочью, которую можно с легкостью отдать за тебя.
- Но ведь это глупо! Как можно пойти на такое?!
- Ты прав, это абсолютное безрассудство.
- Что же мне теперь делать?
- Ты не передумал? Не готов отдать свою жизнь, чтобы спасти возлюбленную?
- Я… Нет, я не могу этого сделать.
- Я же говорил, что так будет. Я отпущу тебя, беги же в страхе, пусть это напоминание навсегда останется в твоей жизни!
Голос демона набирал обороты, становился густым, раскатистым, громким, вр | Голос демона набирал обороты, становился густым, раскатистым, громким, врывался в сознание, застревая там громогласным эхом. Вся фигура, казалось, становилась выше, массивнее, давила своим величием. Кайлан развернулся и убежал прочь, внутрь поместья, в поисках спасения.
Роза начала приходить в сознание. Она видела всю эту сцену и, как она не пыталась сдержаться, слезы лились потоком. Несколько минут разбитая, она лежала на холодном деревянном полу, наполненная горечью и разочарованием.
- Нет. – дрожащим голосом шептала она. – он не мог так поступить. Он не мог!
Демон возвышался над ней, с сожалением глядя на чистейшее дитя, личность которого ломалась, в считанные минуты обрастая панцирем, клеймя плоть и кровь зачатками новой парадигмы. Да, эта девочка изменится навсегда.
- Господи, почему? Ненавижу…
- Хочешь ли ты, чтобы он испытал ту же боль?
Роза смотрела в его глаза, полные многовековой мудрости и силы, а демон же увидел в полном злобы взгляде ответ.
- Хорошее дитя. | - Хорошее дитя. не-е, нехорошее дитя) Я бы не мстила
Отлично написано) | стиль превосходен
объяснение демонической натуры гг логично
будь гг по настоящему любящим светлым существом - ожидание, что за принесенную жертву ей обязаны по гроб жизни, не уродовало бы ее личность, а так - это вполне быдлосущность, достаточно дерзская, чтобы вступиться за любимую игрушку, но не способная понять желания другого человека просто жить и отпустить его
имхо эту идею косвенно подтверждает и то - что кайлан висит плененный демоном, но не измененный им - обычный слабый человек, а с гг сразу начинается демоническая трансформация | для ноктюррн:
Благодарю.)
для aveLilit:
Честно признаться, так сильно я не углублялся в прослойки натуры. Но радостно, что это доставило удовольствие вам.) И спасибо.) | С самого детства Джеймс мечтал стать пожарным. Еще юнцом ему довелось взглянуть на этих бесстрашных героев, бросающих вызов силам природы и встающих на защиту человечества. Год за годом он изучал эту профессию, смотрел различные передачи, приходил в местную пожарную часть и заявлял о своих намерениях стать спасателем. Пожарные были дружелюбны, и рассказывали Джеймсу о нюансах работы, учили азам. Юный мечтатель рос, и вместе росло стремление, ни разу в жизни он не ставил под сомнение тот факт, что станет пожарным. Стихия беспощадна, она безжалостно и неприхотливо вытягивает любую жизнь, которую ей доведется встретить в ярости. Лишь стойкие и сильные духом могут противостоять ей и спасать людей. И Джеймс был одним из них.
В возрасте двадцати лет Джеймс вступил в ряды пожарных-спасателей и был искренне счастлив, поскольку ему представилась возможность вступить в бой с силами природы за жизни людей. Он мог быть горд за себя, потому что изо дня в день вытаскивал умирающих из раскаленных лап смерти, даровал им возможность вдохнуть полный жизни воздух и вновь прикоснуться к любимым. Сложно описать словами то, что делала их команда, это рвало все границы воображения: когда ты встречаешься лицом к лицу с безумной пляской огня. Если ты окажешься слаб, она поглотит тебя в круговерти пламени и будет кружить до тех пор, пока не выпотрошит все, даже самые последние соки. Но если ты будешь достаточно крепок и стоек, она отступит. Она испугается и будет опасливо кружить вокруг тебя, пытаясь сломить, сдавливая своим жаром. И если ты не спасуешь, если твой хребет подобен стали, то этот огонь лишь закалит тебя, и твое нутро будет встречать огонь бесстрашно, победоносно держа твое тело, как флаг, гордо возвышающийся над этой стихией. В таких экстремальных условиях как нигде чувствуется работа команды. Джеймс состоял в группе из семи человек, и вместе они были словно один человек – ни единого лишнего слова, ни одного лишнего движения, их коллективный разум был настолько силен и слажен, словно они выросли в одной утробе. К каждому из напарников Джеймс относился с благоговейным трепетом и готов был отдать жизнь за любого, уверенный, что они сделают для него то же.
Немного времени потребовалось Джеймсу, чтобы заметить в их отряде одну странную особенность. Он знал, что группа должна состоять из восьми человек, и не один раз слышал, как этот вопрос обсуждался с начальником бригады, Стэном. Тот, в свою очередь, отказывался брать нового пожарного, аргументируя тем, что их группа прекрасно сформирована. Более того, в списках числился некий Стив, у него был личный шкафчик, костюм, даже место в пожарной машине, которое никто никогда не занимал. Джеймсу было любопытно, но он стеснялся спросить у парней, поскольку проработал с ними недостаточно долго.
Впервые имя Стива-спасателя всплыло спустя несколько месяцев после начала работы Джеймса. Был конец сентября, природа прощалась с последними крупицами лета и начала переодеваться в темные холодные тона, заражая мрачным настроением окружающих. Это был третий вызов Джеймса в качестве пожарного-спасателя, и хотя он уже начал привыкать, все равно было страшно. Все шло спокойно – четко, слаженно, без особых осложнений. Загорелся один из верхних этажей жилого дома, группа быстро отключила подачу электричества, два человека зашли через двери, двое – через верхнее окно. Дом уже прогорел изнутри, пламя наложило свои пылающие лапы на помещения, обезображивая и обугливая податливое дерево. Жители были выведены из здания, но Фрэнк с Картером решили убедиться, что никого не осталось. В это время одна из несущих балок обвалилась, разрушив вместе с собой немалую часть дома. Грохот разрушающегося дерева и утвари был слышен на полрайона, а столб пламени, взметнувшийся в небо, обжигал жаром и холодил сердце. Фрэнк выбежал из уцелевшей части здания, сбросив шлем и глотая воздух. Глаза его были наполнены немым удивлением, он сразу доложил Стэну, что гражданских в доме не было обнаружено, но Картера отрезало в другой части здания и | Не дописано(
А интересно) | Прррошу прощения.)
Глаза его были наполнены немым удивлением, он сразу доложил Стэну, что гражданских в доме не было обнаружено, но Картера отрезало в другой части здания и он не смог к нему пробраться. Стэн всегда был как кремень, на его лице отразилась понимающая пустая гримаса и он оглядел свой отряд, который активно занимался подавлением пожара. Прошло больше десяти минут, здание было потушено, и как только Стэн убедился в безопасности конструкции, он сразу ринулся к дому в поисках Картера. Но тот уже выходил навстречу, еле волоча ноги, в порванном комбинезоне. Скинув шлем, он упал ничком. Вся команда сразу ринулась на помощь, быстро уложила напарника на носилки и врач осмотрел тело на наличие ранений и ожогов. Кроме отравления угарным газов, никаких летальных повреждений не было. Спустя десяток минут Картер пришел в себя.
- Как ты, дружище? – обеспокоенно спросил Стэн.
- В порядке, спасибо Стиву-спасателю. – Начальник в ответ понимающе кивнул и улыбнулся.
Джеймс не смог сдержать любопытства и все же спросил по пути на базу:
- А кто такой этот Стив?
Парни из бригады переглянулись, взгляд их остановился на начальнике бригады. Стэн вздохнул и начал говорить:
- Это достаточно старая история, трехлетней давности. Тогда с нами работал один парень – Стив. Мужик мирового класса, по-человечески добрый и отзывчивый, из того типа людей, что способны свернуть горы, если потребуется. Однажды, дело было летом, нам поступил вызов: в восточной части городской больницы что-то рвануло так, что загорелось пол крыла. По глазам вижу, что ты слышал об этом. Туда направили сразу три бригады: нашу, старика Ричарда и Эда. Это было ужасно, скажу я тебе. Ты знаешь, что огонь в больнице очень легко найдет себе друзей, которые сделают его больше и ярче, и здание полыхало так, что языки пламени рвались наружу из окон, внутри постоянно что-нибудь взрывалось, дым стоял такой, что собственного носа не разглядеть. Мы пытались спасти максимальное количество людей, но находиться там было чертовски опасно, и вышло так, что в здании остался Скотт и еще двое парней из соседних бригад. Была жуткая суматоха, из-за дыма очень сложно было ориентироваться, поэтому мы даже не были уверены, в здании ли они или уже вышли. Стив не выдержал и пошел спасать их. Из-за этого переполоха я даже не увидел, как он ушел! Тем не менее, он вывел сперва двух других парней, а потом мы увидели Скотта, пытающегося ползти по горящему асфальту, стараясь не задохнуться от витающей в воздухе дряни. Мы быстро подхватили его, обожженного и еле соображающего, он пытался что-то сказать, но язык не слушался его, он пытался показать пальцами, но те тоже отказывались повиноваться. Я лишь видел боль и неутолимую мольбу о помощи в его глазах. Спустя несколько минут Скотт все же смог совладать с собой и рассказал, что Стив спас его и должен быть где-то внутри. Я уже готов был ринуться внутрь, но к зданию уже было не подступить, огонь вырывался, словно здание выплевывало его, переползал на все, что могло и не могло гореть. Пламя поглотило многое в тот день. Мы нашли труп Стива и похоронили, как он того заслуживал. И по сей день он остается в нашей бригаде, помогая парням, которые залезли в огонь слишком глубоко. Учитывая сегодняшнее происшествие, Стив уже трижды приходил на помощь. Это можно назвать бредом или затуманенным разумом, но мы все знаем, что это правда: первый раз это было спустя три месяца после происшествия в больнице. Я пытался спасти девочку, когда на меня упала балка в одном из жилых домов. Меня пытались вытащить, но просто не могли найти. Я очнулся в аду. Круговерть огня, охватившая все вокруг. Пожирая и уничтожая, она подползала ко мне, желая утянуть за собой в мир агонии. Я пытался ползти, но ничего не выходило, тело не слушалось, а дышать с каждой секундой становилось все тяжелее. Тогда то и появился Стив. Огонь, казалось, наткнулся на препятствие, он изо всех сил пытался подобраться ко мне, но что-то ему не давало. Приглядевшись, я увидел спину моего старого друга: широкая, ма | Приглядевшись, я увидел спину моего старого друга: широкая, массивная, она закрывала меня собой, не подпуская жгучие когти смерти ближе. Он помог мне встать, и опершись на его плечи, я все же смог выбраться из здания. Повторюсь, ты можешь назвать это бредом, но я клянусь Богом, что это чистейшая правда. После подобная ситуация произошла с Фрэнком, сегодня – со Скоттом. Этот парень до сих пор спасает наши чертовы шкуры!
Лицо Стэна на протяжении рассказа передавало такие сильные эмоции, что Джеймс сидел в немом отуплении, переваривая услышанное.
Множество мыслей посетило его после, и вскоре он проникся искренним уважением к Стиву-спасателю. Он начал отчетливее замечать присутствие сгинувшего напарника в рядах бригады: парни, приходя на работу, всегда останавливались у его шкафчика на мгновение, кивая или подмигивая; на обеде для Стива всегда был подготовлен стул и кусок хлеба, курицы или какой-либо сласти; залезая в машину, Фрэнк делал паузу перед тем, как зайти вслед за Скоттом, пропуская старого напарника; уходя с работы, каждый хлопал по плечу его костюма. В этих мелочах читался Стив-спасатель, он жил, продолжая помогать своим друзьям. И с каждым днем он проявлялся все отчетливее, от фантомных образов Стив стал более чем реальным человеком, и спустя непродолжительное время Джеймс осознал, что их команда действительно полностью сформирована. | | Очень понравилось, очень хороший рассказ) Еще рассказы, пожалуйста) | для ноктюррн:
Спасибо вам, мой верный читатель.) Раз просите:
- Я говорю вам, это будет грифон!
- Нет же, он больше похож на корабль!
- Но у него же крылья! Смотри! Орайон, скажи ему.
- Подождите, я почти закончил.
Облачная кисть плясала на небесном холсте, быстро и четко создавая очертания. Юный ангел был сосредоточен так сильно, что даже крылья застыли в предвкушении.
- Я понял! – вскрикнул один из детей, - это дракон!
Орайон удовлетворенно улыбнулся сметливому мальчишке и продолжил наносить мазки. Он хорошо помнил слова учителя по небесному рисованию, мистера Байона: «Это вам не кисть с акварелью. Придавать форму облакам очень тяжело, не старайтесь выводить четкие контуры, ибо их все равно по итогу размоет. Главное знать отличительные черты вашего объекта, то, что сразу даст понять, что это такое. Хвост трубой – собака, мачта и большой парус – корабль, высокие остроконечный башни – замок, длинная шея – жираф. Главное здесь, ребятки, подключить фантазию. Подумайте, что или кого бы вы хотели нарисовать, а после представьте, какие штрихи ясно дадут понять, что это оно.»
Орайон целый день думал о том, как нарисовать дракона. Для самого тела не важны детали, главное – массивность; хвост – острый и длинный; крылья – чуть ли не самая важная часть, они должны быть обязательно расправлены и огромны, обхватывая небо; и острая морда, извергающая облака, словно языки пламени.
- Да, точно! Это дракон! Орайон, ты просто гений!
Крылья молодого художника благодарно хлопнули, нимб сверкнул в такт, и довольный ангел отложил Облачную кисть.
- Надеюсь там внизу детишкам понравится. Лучшей публики, чем они не сыщешь.
С десяток минут маленькие ангелы наблюдали, как величественный образ дракона проплывал вдоль неба, освобождая нежно голубой холст для новых творений.
- А теперь я!
- Я следующий!
Кисть перешла Аргосу. Сделав несколько мазков он нахмурился:
- Нет, это не то, надо по-другому.
Сделав еще несколько штрихов, он отодвинулся, чтобы увидеть более полную картину.
- Да что такое! Орайон, как ты это делаешь? Я не могу придать форму, все размывается и уплывает, дурацкая кисть.
- Все с опытом приходит, это тебе не молниями разбрасываться и громы накрикивать.
- Так, ладно, еще вот здесь нужно подправить и будет готово.
- Что это за каляка? На старый лист похоже: смятый, морщинистый.
- Ты что, мисс Анемон нарисовал? Учителя полетов?
Мальчишки засмеялись, а Аргос сидел и рисовал, полный напряжения.
- Да ну его! – не выдержал он наконец, и замазал свое творение.
- Нет, ты что! Мистер Байон ведь говорил, что нельзя замазывать!
- Ну вот, теперь все в тучах, придется отмывать.
Аргос виновато встал и взял чистящее средство. Замочив весь холст, он повернулся к ребятам:
- Ну, извините, скоро высохнет и продолжим.
- Блин, все дети разбежались из-за твоего дождя. Надо положить Облачную кисть на место.
Один из ангелов взял кисть, но, запнувшись, выронил ее, и та грохнулась на холст, провалившись внутрь, на Землю.
- Лови ее! Сейчас улетит!
Но никто не успел, и кисть молнией пронзила небеса, достигнув сырой земли.
- И что мы теперь скажем мистеру Байону?
Все мальчишки разбежались по домам, испугавшись ливня, и маленький Грег гулял один. Ему нравилась такая погода: босые ноги ступают по влажной земле, мягко принимающей стопы; цветущая флора, сияющая разными оттенками, словно набирает яркости, вбирая в себя влагу; воздух пропитан приятным ароматом свежести и природы, дурманя при каждом вдохе; и конечно, после дождя остаются классные огромные лужи, в которых отражается солнце и весь мир, и ты прыгаешь в него, сотрясая и разбрызгивая ту, близкую к нашей, реальность.
Грег вздрогнул, когда в нескольких метрах от него в землю ударилась молния. Причем настолько яркая и большая, каких он еще не видел. Завороженный, он подошел ближе, чтобы посмотреть на последствия удара. На земле лежала очень странная кисточка: на деревянной рукоятке был наконечник, словно из пуха. Он двигался, как живой, тускнея и набирая цвет. При касании пух растворялся, обдавая руки влагой и мал | При касании пух растворялся, обдавая руки влагой и маленьким статичным зарядом, как от батарейки. «Интересно, она хотя бы рисует?» - подумал Грег. Попробовав что-нибудь начертить на асфальте, мальчик разочаровался. Пух на конце рассыпался, проливая на асфальт немного влаги, но не оставлял никаких следов. Хотя, посмотри Грег вверх, он увидел бы облако, образовавшееся на светлеющем небе. Мальчик попробовал еще раз, и еще, а потом еще один раз. Какой-то контур вырисовывался, но он быстро растворялся. «Наверное, нужно обвести несколько раз, как со старым фломастером.» - понял Грег и начал водить кисточкой по кругу. Воздух над ним сгустился, ветер свистел в ушах, закручивая облака в ужасающий круговорот. Воронка стремительно направлялась к земле, образуя смерч. Мальчик выронил кисть.
- Что вы сделали?! – мистер Байон оглядел класс, крылья тревожно трепыхались.
- Не волнуйтесь, мы видели куда она упала, нужно просто забрать ее. Я могу слетать.
- Нет, вы никуда не полетите, я… Что за шум?
Холст начал разрастаться, меняя форму на конус и издавая жуткие гудящие звуки.
- О нет, похоже кто-то подобрал кисть! – запаниковал мистер Байон.
- Это же смерч! Что мы будем делать?
Грег слишком поздно понял, что происходит. Поток ветра поднял его, сотрясая и кружа в этом круговороте. Пыль, трава, гравий, песок – все это кружилось вместе с ним, больно обжигая и забиваясь в ноздри, уши, рот, глаза. Его мотало так сильно, что все внутренности рвались наружу, но Грег не мог даже открыть рот, ведь в него сразу забивалась разная дрянь. Он пытался открыть глаза и оглядеться, но не мог ничего разобрать – все кружилось, металось, небо и земля слились в невообразимую кашу. Мимо пролетела птица, еще раз. После что-то вырвало Грега из лап смерча, но он все равно брыкался, бросал руками и ногами в разные стороны и, не чувствуя опоры под собой, боялся открыть глаза. Он в воздухе, он падает вниз!
- Не бойся, я держу тебя. – прозвучал мягкий мужской голос.
Неуверенно, но Грег все же открыл глаза. Он висел высоко в небе, выше пятнадцатиэтажек, разросшихся под ним, и не смог сдержать крика. Он хотел было вновь брыкнуться, но очень быстро понял, что рискует упасть и разбиться насмерть. От того, что открывалось глазам, завораживало дух: город внизу казался маленькой нелепой игрушкой с натыканными домами и растениями. Он видел даже окраину, до которой идти пешком было больше полутора часов! В ушах гудело, а свистящий ветер, исходящий от смерча, еще больше наседал на слух.
- Мальчик, где ты оставил кисть?
Грег отвлекся на своего спасителя, только когда тот второй раз дернул его.
- А, кисточка. Я бросил ее во дворе. Вон там.
Приземлившись, мальчик смог, наконец, рассмотреть существо, спасшее его из лап смерти. Мужчина в белом одеянии, за спиной красовались белоснежные крылья, над добродушным старческим лицом висел нимб, отливающий золотом.
- Вы… вы мой ангел-хранитель?
Мужчина улыбнулся:
- Можно сказать и так.
Грег пришел в восторг, глаза переполнила сверкающая радость:
- Спасибо вам, спасибо!
- Пожалуйста. – ответил ангел, - только сделай для меня одну вещь, хорошо?
- Какую?
- Пусть это останется между нами. – мужчина подмигнул.
Грег серьезно кивнул. Ангел же, взяв с мокрого асфальта кисть, сделал несколько легких широких движений, и смерч начал отступать. После, он вновь улыбнулся мальчику и улетел прочь. | | Здорово пишешь! Мне понравилось) | | Здорово пишешь! Мне понравилось) Аналогично) Еще! | | Хорошо написано! | - Макс, мне нужна твоя помощь. Кажется, я схожу с ума.
- Снова этот фотоаппарат?
- Да!
- Стив…
- Пожалуйста, выслушай меня. Ты мой брат, больше мне не к кому обратиться.
- Ты мог бы обратиться к докторам.
- Да обращался я! Они ничего не нашли. Но я ведь не выдумываю – я правда теряю свою память!
- И ты думаешь, что это все фотоаппарат?
- Да! Ты же помнишь, как мы нашли его? Ты сам говорил, что от него веет чем-то злобным!
- Стив, мне ведь тогда восемь было.
Это случилось более пятнадцати лет назад. Будучи глупыми, но отважными мальчишками, Макс и Стив решили забраться в заброшенную психбольницу. Располагалась она на окраине деревни, в которой они часто проводили летние каникулы. Ночью лезть было жутко, но, как и подобает истинным храбрецам, они перебороли этот страх. Макс, пристрастившийся к фантастическим рассказам, ожидал встретить грозных призраков и вампиров. Стив же, как старший(хоть ему и было всего десять), не рассчитывал на рандеву с нечистью, но вот любопытства в нем было с излишком.
Заброшенное здание лечебницы производило должный эффект. Прогнившее дерево, перевернутые и разгромленные вещи, тысячелетние слои пыли и паутины, битое стекло и посуда, непроглядная тьма и гробовая тишина вселяли жуткий трепет. Но даже полная темнота и сердце, державшее ритм отбойного молотка, не убедили мальчишек повернуть.
- Ты ведь взял фонарик? – шепотом спросил Стив.
- Да. – так же тихо ответил Макс.
Свет галогенной лампочки хоть и освещал дорогу, но внушал еще больший ужас: теперь, при лучшем обзоре, окружение впивалось в сознание деталями. Темные мысли и страхи словно насекомые сползались к этому блестящему лучу, и подбирались все ближе к братьям.
- Слушай, может пойдем?
- Брось, Макс, мы ведь только пришли.
- Разве тебе не страшно?
- Что? Конечно нет.
Хоть Стив и говорил уверенно, Макс видел тревогу в глазах брата. Он тоже боялся.
Это место было мечтой любого фильма ужасов: скрип древних половиц эхом разносился по зданию, возвращаясь нарастающей тревогой; искривленные отражения в мутных стеклах обступали, замыкая смотревшего в кольцо изуродованного мира; темные углы разрастались, подкрепляемые холодящим молчанием и подбирались все ближе. Братьям оставалось надеяться лишь друг на друга, и дребезжащий луч света, испускаемый старым фонариком. Свечение казалось все более блеклым, ненадежным, словно и само оно сжималось от ужаса, пугливо дрожа.
Но по мере продвижения мальчишек окружение словно отступало: тьма казалась не такой густой, помещения не такими мрачными, тени не такими страшными. Ребята приободрились, начали болтать, и напряженный путь все более стал походить на захватывающее путешествие.
- Смотри, там что-то горит! – Стив указал на проблеск, исходящий из дальнего дверного проема.
Новый источник света поначалу вселял толику надежды, как и положено, но братья быстро осознали, насколько он был здесь неуместен и напряглись. После нескольких минут сомнений они все же вошли внутрь.
В комнате практически отсутствовала мебель, кроме единственной тумбы, на которой стоял старенький фотоаппарат полароид с работающей вспышкой. Зато фотографий здесь была куча. Весь пол был усыпан различными снимками: некоторые были достаточно новыми и четкими, другие – старыми и потрескавшимися. На всех фотографиях были запечатлены люди: совершенно разных рас, роста, веса.
- Похоже здесь фотографировали больных. Смотри, фотоаппарат то еще работает! – сказал Стив, подбирая полароид.
- Может не стоит? У меня какое-то дурное предчувствие.
И Макс не обманывал. Чувство было такое, словно что-то холодное и цепкое опустилось ему на плечи и выжидает, чтобы сделать ход. Что бы это ни было – оно не сочилось доброжелательностью.
- Давай сделаем фотографию!
- Что?
- Ну как всякие заключенные. Встань туда, я поставлю на задержку. Будет здорово!
Макс нехотя встал к противоположной стене и замер в ожидании. Нечто следовало по пятам и, казалось, остановилось где-то рядом.
- Слушай, Стив, здесь происходит что-то неладное.
- Прекрати, это быстро, пять секунд займет. Все, | - Прекрати, это быстро, пять секунд займет. Все, я включаю.
Стив нажал на кнопку и подбежал к Максу. Окружение, казалось, замерло, отдавая всю свою энергию фотоаппарату. Вокруг кружила немая паника, которая давила на сознание. Каждая секунда, отмеряемая таймером полароида, подпитывала нарастающий ужас, все глубже оседая в подкорках разума. Мир начал плыть перед глазами Макса, последняя секунда была словно в бреду, и вспышка, поразившая его, казалось, проникла в самую душу и вырвала, заточив в фотоаппарате.
Похоже, он пришел в себя спустя целую вечность. Стив стоял возле тумбочки, рассматривая полароид:
- Блин. Похоже, сломался.
- А?
- Да не выдал фотографию.
- Стив?
- Да?
- С тобой все в порядке? Ты не почувствовал перед съемкой ничего странного?
- Макс, брось. Все нормально. Слушай, я возьму его с собой.
- Чего?
- Фотоаппарат. Возьму домой, может сможем починить. Это ценная штука.
- Я думаю это плохая идея.
- Да все будет нормально. Кому он тут может понадобиться?
«Например этому духу» - подумал Макс, вспоминая недавнее происшествие.
- Ладно, пойдем домой.
- И что, ты правда думаешь, что… фотоаппарат высасывает твою память?
- Именно так! Я… Смотри, я нашел некоторые фотографии. Узнаешь? Я вроде бы припоминаю, что мы ездили тогда отдыхать в Швецию, но это единственное, что я помню. Никаких деталей. Где мы были? Кто этот человек? Я понятия не имею. Макс, этот фотоаппарат отбирает у меня память обо всем, что я снял.
Макс не был удивлен. Стив уже приходил к нему с этой бедой. Начались проблемы с памятью лет в двадцать. Если подумать, то тогда Стив начал более страстно относиться к фотосъемке и старался запечатлеть все, что попадалось ему на глаза. Редко это были люди, в основном – пейзажи, места, памятники, красивая игра света. В то время он начал меняться, но все спихнули это на переходный возраст.
- Стив, я даже не знаю, что сказать. Чего ты хочешь от меня?
- Я не знаю. Просто не могу держать это в себе. Я хочу, чтобы ты мне поверил.
- Брат, ты ведь понимаешь, что это бред. Остальные, кто пользовался этим полароидом ведь не потеряли память.
- Я никому не давал его. Он… он словно общается со мной. Он не говорит, но я слышу, он просит взять его, включить, посмотреть в объектив и запечатлеть этот мир… А потом отбирает его у меня!
Стив говорил ранее и подобные вещи. Когда он начал жить отдельно и отдалился от брата, тот видел его не чаще раза в неделю. Он казался отстраненным, погруженным внутрь себя, словно находясь в ином мире. Родители были обеспокоены, да и сам Макс немного волновался. Но в этом не было ничего необычного: у всякого бывают такие периоды в жизни, когда тебе кажется, будто ты паришь где-то в невесомости, беспомощный и не способный осознать, куда тебе дальше двигаться. Позже Стив встретил Марту и, казалось, стал более приземленным, осознанным, жизнерадостным. Начал налаживать финансы, женился, чуть позже родилась милая дочка. Все было здорово, пока однажды он не пришел к Максу с этой же напастью. Нет, тогда все было намного проще, как бы вскользь, брат лишь говорил, что снова взялся за фотосъемку и начал замечать какие-то провалы в памяти. Тогда он не придал этому особого значения, но спустя полгода вновь пришел с уже более серьезными проблемами. В тот день он был словно под кайфом, хотя, насколько знал Макс, ни разу не употреблял: мысли были не совсем связными, глаза порой наполнялись каким-то безумием, в словах прослеживались бредовые обвинения фотоаппарата в утрате памяти. Тогда Макс посоветовал брату обратиться к докторам. Теперь же все было намного хуже.
- Макс, я больше так не могу. Я просыпаюсь утром и вижу в своей постели чужую женщину. Она улыбается, ласкает меня, а я боюсь, что могу не вспомнить ее имени. Я не помню ее любимых цветов, почти забыл наш медовый месяц, мне приходится записывать на бумажках важную информацию, чтобы не забыть чего-либо. Глядя, как засыпает моя шестилетняя дочка, я не могу вспомнить какой мультик она просила меня купить вчера, еле вспоминаю цвет ее глаз, уже забыл, как она впе |
1|2К списку тем
|
